Взяв парочку гранат, закатил их в прилегающие коридоры, обозначенные как вероятно захваченные противником. Прозвучали взрывы, криков поверженных НПС было не слышно, но чистая зона расширилась, увеличившись на объем зачищенных мной коридоров.
«— А это идея», — решил я и стал кидать гранаты, прорываясь вперед.
Только один раз устроенные мной взрывы принесли результат, следы свежей крови показали, что я кого-то ранил и его эвакуировали. Двинувшись по следам, попал в засаду и погиб, гранаты быстро кончились и проверить закуток, из которого меня подстрелили было нечем.
— Бля, — глянув на результат, понял, что стрелок из меня никакой.
Выйдя из игры, окунулся в базы тактик ведения боевых действий. Мировая паутина изобиловала как достоверной информацией, так и выдумками малолетних геймеров. Моя скорость обработки массивов данных позволила наложить друг на друга множество схем, усреднив которые, я получил общие принципы передвижения и стрельбы.
— Второй раунд, — проверка входа в игру под чужим акком прошла удачно и можно было заканчивать эксперимент.
Но я давно уже ни во что не играл и не собирался упускать подвернувшуюся сегодня возможность.
«Поздравляю, вы победили»
Игра вывесила перед моим взором сводный лист результатов сражения. Общее время, количество израсходованных боеприпасов, пораженные цели, эффективность стрельбы. Переведя взгляд на общий рейтинг, понял, что пора закругляться.
Сто побед без поражений над другими игроками. Рейт-индекс персонажа стоял на первом месте в сводной таблице схваток один на один. На форуме уже поднимался шум, все больше и больше игроков стучалось в личку, требуя принять от них вызов и сразиться.
Разлогинившись, я некоторое время лежал на кровати, размышляя о том, не подложил ли я свинью незадачливому игроку, который скоро должен будет проснуться с тяжелой головой от вчерашних возлияний спиртным.
«Непобежденный сто раз подряд», этот титул в игре не мог быть вечным, стоит один раз проиграть и все, ты уже никто.
Я был почти уверен, что парень отойдя от шока и решив, что это он в пьяном угаре всех покрошил, начнет кичиться победами, общаясь на форуме. Какое-то время он будет на Олимпе, пока кто-либо не сможет его так достать, либо лестью, либо оскорблениями, что игрок решит доказать всем еще раз, самый последний раз, что все это было не случайность. Вот это и будет его самой большой ошибкой.
Уходить надо вовремя, уходить непобежденным, красиво.
* * *
— Вот паспорт и права, — на столе лежал конверт: — информацию достали?
— Нет, — ответил я, выдержав паузу под недоуменным взглядом Вильяма, добавил: — необходима поездка в Мексику, в лаборатории замкнутая сеть, внешних каналов связи нет априори.
— Это ваши трудности, — Вильям Ротдж был невозмутим.
— Я полечу в Санто-Доминго ночным рейсом, — взяв со стола конверт, положил на его место другой: — здесь информация о вашем партнере. Мои друзья решили, что это будет достаточным залогом. Это наш первый проект и не все пошло гладко, надеюсь, что в будущем у нас не будет подобных накладок.
— Мой партнер? — на аристократическом лице прорезалась эмоция удивления.
— Давний партнер, которого вы поприжали в последние годы, — компромат был куда более легкой информацией в плане ее поиска по мировой паутине: — он решил перепродать бизнес, оставив вас с носом. Соглашение уже достигнуто в черновом варианте.
Встав из-за стола, я не удержался от классики и ввернул: — Мы должны заботиться друг о друге.
Впрочем мои слова остались без внимания, вытряхнув копии договоров, Вильям Ротдж растеряв всю свою невозмутимость, лихорадочно перелистывал сложенные вдвое листы.
При наличии британского паспорта оказалось не обязательным иметь визу для Мексики. Самолет взмыл в небо, неся меня к профессору Паскуальдини. Снять ментослепок можно было только с близкого расстояния, при этом человек должен был находиться во сне. До более совершенной техники копирования я пока еще не дорос, но и имеющегося в наличии казалось более чем достаточно.
Арендованный пикап блестел хромированной решеткой радиатора. Мне редко доводилось водить крупные машины, полный привод уверенно нес по грунтовой дороге, закрытые стекла и работающий климат-контроль защищали от пыли и жары.
— Аллоха! — поздоровался я, войдя в местную забегаловку.
Запоздало сообразив, что не знаю ни мексиканского, ни испанского, я прицепился жгутом к выделенке, пытаясь добраться до мировой паутины.
— Чертова связь! — сидевший за стойкой бара мужчина оторвался от телевизора: — За что я плачу 100 песо в неделю, если этот чертов интернет никогда не работает!
Сообразив, что стал невольной причиной обрыва видеотрансляции футбольного матча, я поспешил убрать свой щуп от полуживой линии. Зайдя в сеть, я не только перетянул на себя весь трафик, но и мог стать причиной перегорания местных хабов и рутеров.
— Хосе! Почему мой сериал перестали показывать! — откуда-то сверху раздался недовольный женский голос.
— У нас клиент! Оторви свой зад от кресла и иди работай! — последовавшая далее ускользающая от моего понимания ругать была высокохудожественной.
Я даже не расстроился, что ничего не понимаю, потому что и так все было понятно, каждый из супругов считал, что потратил свои лучшие годы жизни, проведя их в совместном браке.
«— Страны разные, язык разный, проблемы те-же», — вспомнив как ссорились соседи по лестничной клетке, взгрустнул, вспомнив о доме и далеком детстве.
— Что желает сеньор? — подошедшая ко мне вполне миловидная женщина за сорок приятно улыбнулась, четверть часа проведенные в ругани лишь придали ей сил и энергии, выйдя из задумчивости, я кое-как на пальцах сделал заказ.
Еда оказалась в меру острой. То, чем пугали россиян по телевизору говоря о мексиканской кухне, оказалось далеким от истинны.
— Почему вы не попробовали мой соус? — укоризненно упертые в бока руки и нетронутая баночка с серо-буро-малиновой субстанцией, заставила пересмотреть мой взгляд на правдивость кулинарных каналов нашего телевиденья.
* * *
Дом, в котором проживал профессор Паскуальдини стоял особняком, затрудняя проникновение внутрь. Более того, я насчитал не меньше пяти громил с помповыми ружьями, бродивших по внутреннему дворику. В моих представлениях так должны охранять наркоборонов, в не каких-то ученых. У профессора оказалась большая семья, не меньше семи аур женского и детского типа перемещалось по трем этажам внутри дома.
— И че делать? — спросил я сам себя.
Останавливаться и выходить из машины было глупостью. Моя светлая кожа и выпендрежного вида пикап привлекали внимание, выдавая приезжего. Надо было где-то остановиться и продумать план действий. Продолжая ехать неспешно по дороге, я высматривал какую-нибудь гостиницу.
— Амиго ищет развлечься? — женщина до тридцати, стояла в тени дома.
Насколько я знал, путаны выползали с наступлением сумерек. Обратившаяся ко мне не была похожа на ночную красотку.
— Мой муж стар и работает целыми днями, — по своему оценив мой взгляд, на плохом английском она пояснила свое предложение.
Судя по всему домохозяйка приняла меня за американца. Выйдя из кабины пикапа, отследил изменения в ее ауре, зрелая девушка разочаровалась, сидя в машине я выглядел более мускулистым. Подойдя к заднему крылу, ухватился одной рукой за колесную арку и приподнял пикап, да так что покрышка оторвалась от земли, оставив на песке след протектора колеса.
Если со Стеллой я тратил время на разогрев, то здесь мне требовалось время на передышку. Попробовав поначалу обойтись своими природными данными, быстро понял, что это опасно для жизни. Энергетический каркас не имел пределов истощения и я смог спокойно обдумать ситуацию с профессором, разделив сознания на два потока.
— Тебе пора, — зазвеневший будильник насмешил, домохозяйка поспешно меня выпроваживала: — скоро вернется муж, надо убрать твой пикап от ворот.
Отъехав от дома, я решил еще раз проехаться мимо интересующего меня поместья. Прошло уже более четырех часов и я вряд ли вызову подозрение у бдительной охраны. Подъезжая к нужному месту, заметил кортеж из двух машин. Одна остановилась у забора, вторая стала сигналить, требуя открыть ворота.
«— Я буду не я, если это не Паскуальдини», — стараясь не сильно прибавлять газу, стал приближаться к серебристому кадиллаку.
На заднем сиденье машины сидел только один человек, не придумав ничего лучше, захлестнул его шею удавкой, использовав самый кончик жгута. Продолжив движение, я растягивал энергетический волновод, удерживая затянувшуюся петлю у ничего не подозревающего ученого. Отъехав на пару километров, заглушил двигатель. Углубившись в ощущения, стал прислушиваться к тому, что происходит в доме профессора. Оттенки эмоций были противоречивы, радостные детские эмоции перемешивались с раздражением и злостью взрослых.
