когда ты успел так проникнуться доверием к совершенно незнакомому человеку? — мама не желала отпускать эту тему.
— Это секрет, — я улыбнулся.
Мама несколько секунд смотрела на меня, прищурившись. Затем вздохнула.
— Мы нашли ещё несколько монстров, обладающих силой Разумных. Взгляни, — мама протянула мне планшет. — Пойдём за стол. Пока эту мелкую приведут в порядок, пройдёт немало времени. Совсем она одичала в компании обезьян.
Мы сели. Мысленно я отметил, что с Затмения мама сильно изменилась. Вспомнился её визит в больницу, когда мне руку сожрал Сероглазый Медведь. Тогда маму с трудом удалось переубедить, что мне не время уезжать из Пекина, она хотела забрать меня к себе, невзирая на протесты. Но я знаю, в чём причина такой смены поведения, – мама признала мою силу и право сильного. И если бы я остался всё тем же слабаком, каким был до перерождения, отношение ко мне не было бы столь уважительным. Мама любит меня, но по-своему.
— К этой твари не подходите близко, — я передёрнул плечами, увидев картинку. — К нему вообще не лезьте. Это же Медоед.
Я не стал говорить, что монстр – Вожак, а не Разумный. В прошлой жизни его звали Медоедом, Безумным Повелителем. Он из той же категории уникальных Вожаков, как Соболь, Повелитель Серебра, или Байху, Повелитель Ветра.
— Медоед? — мама нахмурилась.
— Да. Медоеды даже на Земле считаются самыми безбашенными млекопитающими. В Изначальном Мире они совсем бешеные, совершенно не испытывают страх. И способности у них мощные. Даже стая псов-монстров не так опасна, как один Медоед.
Говорил я искренне. Медоеды – психи мира монстров. Даже сейчас, со своими способностями, я бы не сунулся к Безумному Повелителю.
— Поняла, — кивнула мама. — А что насчёт других монстров?
Всего она показала мне четверых. Трое и правда были Разумными, но каждый из них – слишком опасен.
— Давай ты сперва Сильной станешь? Сражение с любым из этих монстров может стоить тебе жизни. Но если ты станешь Сильной, то любого из них можно будет убить. Особенно этого Петуха. Его слабость – глаза.
Я отдал планшет маме. А сам размышлял, стоит ли отдавать ей одно из Ядер сейчас. Или позже? Всего у меня семь Жидких Ядер. Пять – членам Синдиката. Два я хотел отдать Чёрному, но у меня ещё есть пара дней до назначенной даты. Успею собрать, если постараюсь.
Мама смотрела на планшет и уже хотела что-то сказать, но я начал первым:
— Полетели в Екатеринбург. Там у меня есть Ядро Разумного для тебя.
Мама прищурилась, её взгляд вцепился в меня.
— А как же долг Чёрному?
— Время ещё есть, — пожал я плечами.
Мама отвернулась, её глаза заволокла пелена. Внутри неё сейчас боролись разные чувства – желание стать сильнее и нежелание обременять меня.
В этот момент дверь открылась и вошёл военный с игрушкой в руках. Бомжик Старший преобразился – белый, в фиолетовой одежде. Глаза стали яркими, чёрными, с серебристыми точками в центре. На голове маленькая золотая корона.
Я с сомнением принял игрушку. Увидел золотистые швы на его лапах. А одежда явно из кожи монстра. Как только военный вышел, я спросил:
— Это точно та же игрушка? Не новая?
— Нет, — мама отвлеклась от своих раздумий. — Я заранее подготовила людей, чтобы починить игрушку. Но девочка не хотела её отдавать.
— Какая быстрая работа… А корона зачем?
— Прихоть дизайнеров, — хмыкнула мама.
Вновь раздался скрип открывающейся двери. Владелец Бомжика Старшего пришёл за ним. И пришёл он очень экстравагантно – сидя на плечах у здоровенной золотой обезьяны.
Люду помыли, причесали и переодели. Она сильно изменилась, но упрямое выражение лица осталось тем же.
— Ну вот, уже не девочка-шампиньон, — заметил я.
Люда ловко спрыгнула с обезьяны и подбежала ко мне. Забрала Бомжика Старшего и уставилась на него, округлив глаза.
— Он теперь король обезьян! — воскликнула она, показывая игрушку Младшему. Золотая обезьяна уважительно склонила голову перед старшим братом.
— А где мой подарок? — Люда повернулась обратно.
— Держи, — я протянул чётки.
Она с сомнением приняла их, повертела.
— Фигня какая-то, — пробормотала, но нацепила чётки на шею.
— Ладно, полетели в Екатеринбург, — решил я. — Люда, ты с нами. Прикажи своей макаке вернуть нормальный размер, или оставим тут.
— Он не макака! — в очередной раз возмутилась Люда.
— А кто? — хмыкнул я, набирая сообщение Нике и Мирославе. — Кто тогда? Ты знаешь?
— Э… Он Бомжик Младший, — Люда погладила по голове уменьшившуюся обезьяну.
— Это имя. А вид обезьяны какой? Не горилла же, согласись.
— Макака не умеет становиться большой, — нашлась Люда. — Поэтому Бомжик не макака.
— Почему не умеет? Умеет ещё как. Просто ты не видела, макаки скрывают этот секрет. Самолёт готов? — я глянул на маму.
— Да, — та с лёгкой улыбкой кивнула.
— Тогда полетели.
Времени на сборы ушло немного – нас отвезли в аэропорт, где уже ждали Ника и Мирослава.
— Адель Бельгийская сейчас в своём филиале, — доложила Ника, когда мы поднимались по трапу. — Вы просили отслеживать её.
Я не стал менять планы. В Новгороде свяжусь с Адель, поговорю с ней. Давно не слышал её голос.
Мирослава и Люда быстро подружились. Всю дорогу до Новгорода девочка рассказывала истории Изначального Мира. И от некоторых по коже мурашки табуном бегали. Например – как ночью к ней залезла толстая змея и начала обнимать. Но Бомжику Младшему это не понравилось, и он раздавил голову рептилии. И подобных рассказов было множество…
Когда мы приземлились и вышли из самолёта, Ника неожиданно притормозила.
— Владислав, очень важное сообщение, — тихим голосом сказала она.
Я взял смартфон и прочитал письмо:
В Брюсселе встретимся, на Гран-Пласе. Завтра, в восемь вечера по местному времени. Прилетай один, я буду лично. Есть важный разговор.
Сообщение отправил Чёрный.
***
Европейский Союз, штат Великобритания.
— Ты молодец, — Леди холодными глазами смотрела на склонившего голову Аллена. — В качестве награды ты получишь Ядро Разумного.
Она щёлкнула пальцами, и к Аллену подошёл Шляпник. Его лицо застыло, как гипсовая маска. Но
