в ухо, удерживая за плечи, пока её трясло от страшных спазмов.
Он не запомнил, сколько раз повторил эти слова. Взгляд у Алисы был полностью невменяемый, и она явно не сразу разобралась, что ей вообще говорят…
Но в какой-то момент всё-таки услышала его. И тут же замерла на несколько секунд, прикрыв глаза. А потом её обильно вырвало слизью, зато харкать кровью она перестала. Вот только говорить явно пока не могла… Впрочем, у Игоря тоже получалось с трудом: у него опухло лицо, губы и язык. И самолечение приходилось гонять по кругу, просто чтобы не двинуть кони…
Подбежавший Мафил сунул Игорю в руки флягу с водой, которой ему кое-как удалось прополоскать рот. А затем Игорь с огромным трудом влил воду в рот жене. Сколько они так провалялись рядом с блокгаузами, сложно было сказать. Алиса, постанывая, лежала на земле, но была в сознании и явно пыталась лечить себя.
Чудовище с длинными конечностями больше не атаковало, но глухо ворчало где-то под обрывом. А организмы Игоря и Алисы начинали потихоньку восстанавливаться. У мужчины этот процесс шёл быстрее – он куда меньше пострадал. А вот Алисе приходилось тяжелее.
А потом раздалось «цок-цок-цок», уже знакомое по прошлым ночам… После чего в густом тумане, чуть в стороне от лестницы на вершину, что-то заскребло. Кто бы это ни был, но он снова готовил прорыв Хаоса, разрушая ещё один знак…
– Милый… Сегодня больше… Больше, – глухо и хрипло проговорила Алиса. Слова всё ещё давались ей с большим трудом. – Больше не пойдём… Не могу…
– Да, милая, не пойдём, – повернув голову в её сторону, согласился Игорь. – Сегодня самолечение до утра…
– Я не могу… Не даёт… Лечить больше, – прохрипела жена. – А внутри… Горит всё… Милый!..
– Мафил! – Игорь повернулся к рабу. – Неси целебный эликсир и обезболивающие таблетки!
– Да, хозяин! Сейчас принесу! – ответил тот и со всех ног кинулся к блокгаузу, где в уголке возле своей лежанки хранил всё самое ценное.
Эликсиры берегли. Их оставалось всего несколько штук. Как и обезболивающих таблеток. Часть пропала во время бегства, а часть Эрин, видимо, сам куда-то отложил. Теперь их бережно хранили на крайний случай, и сейчас этот случай явно наступил…
Как сам Игорь заметил, если появилась надпись о неэффективности самолечения, то должно пройти ещё несколько часов, прежде чем его снова можно будет применить. Алиса же была в таком состоянии, что за несколько часов ей может стать заметно хуже, и она просто потеряет сознание. А лечить её здесь было больше некому.
– Сейчас, милая! Сейчас, Лисёнок!.. – Игорь опустился рядом с женой, положив её голову себе на колени, и начал поглаживать по растрёпанным, облитым слизью волосам. – Потерпи, любимая моя…
– Больно!.. Не могу… – жалобно ответила она тихим хриплым голосом.
Мафил управился меньше, чем за минуту. Алиса всё ещё была в сознании, но глаза уже стали мутные, и она как будто ничего не слышала. Игорь с рабом совместными усилиями влили ей в рот лекарство, а потом заставили проглотить обезболивающее и на руках понесли к блокгаузу.
Изнутри раздавался осторожный шорох: видимо, проснулся кто-то из детей. «Лишь бы не потеряла сознание… Лишь бы не потеряла… – в голове у Игоря по кругу проносилась одна и та же мысль. – Тогда она выживет. Моя Алиса выживет…».
А проклятый скребун всё ещё копошился рядом с одним из древних знаков Порядка, снова царапая скалу, на которой были заперты люди…
