— Не надоело спать на улице? — с издёвкой спросил он.
— Сегодня это изменится, — проскрипел я.
Не изменилось ни в тот день, ни через неделю. Терро превосходил меня на голову, но кое-какие подвижки я уже заметил. В самом начале обучения Терро уходил с площадки лёгкой пружинящей походкой, теперь же с него так же, как и с меня, лил пот.
На этом издевательства не закончились.
— Подгорное королевство. Национальный состав, уровень агрессивности жителей, основа экономики, размер армии, сильнейшие кланы? — спросил Терро, наблюдая, как я пытаюсь балансировать на едва натянутом канате в трёх метрах над землёй.
Вот же скотина! Такие посиделки наставник устраивал каждый вечер. Сначала час рассказывал сам, затем начинал задавать вопросы. Иногда я ловил себя на мысли, что географию, политические и экономические связи Эллирии я знаю уже лучше, чем обстановку в реальном мире.
— Быстрее, — даже не посмотрев на меня, приказал он.
Взмах левой рукой, восстановил равновесие. Не стал и дальше искушать судьбу и скороговоркой отчеканил ответы. Прут остался на месте, значит, ответил правильно.
***
Утро. Не отрываясь я смотрел на Терро. Шаг в сторону, за ним ещё один, ступня слегка зарывается в песок, пытаясь обрести более устойчивое положение. Словно в танце, мы кружились в паре метров друг от друга. Никто не спешил нападать. В голове нет ни единой мысли, сознание механически фиксирует происходящее вокруг.
Терро скользнул вперёд и нанёс лёгкий быстрый выпад. Я без труда отбил. Это всего лишь пробный удар. Вижу, как напряглась его нога, ещё момент, и он ринется вперёд. Внутренний зверь с радостно рычит, отвечая на вызов и бросает тело в сторону противника. Металл встретился с металлом. Посыпались искры.
Терро всё ещё превосходит меня, но и я уже не тот неумёха, каким попал сюда четыре месяца назад. Отбив первый натиск, перехожу в наступление. Удары клинков слились в монотонную, режущую по ушам, музыку.
«Н-на», — моя нога скользнула в брешь в защите, ощутимо приложив Терро в живот.
Наставник резко отскакивает назад. Хищный азартный оскал на его лице не предвещает мне ничего хорошего. Бросаюсь вперёд. Удары сыплются один за другим. В какой-то момент я уловил, что даже не контролирую тело, оно двигается само, оставляя сознанию почётную, но второстепенную роль наблюдателя.
Пальцами ног загребаю песок и резко выбрасываю его вперёд, метя в глаза. Фокус не удался — чёртов НПС. Любой человек инстинктивно прикрыл бы глаза. Руки подрагивают от напряжения, но я наступаю. Терро делает очередной уход, и в этот момент мне в голову пришла шальная мысль. А что если…
За долю секунды перехватываю саблю обратным хватом и отправляю в её в полёт прямиком наставнику в грудь. Он отбивает, для него это не проблема. Но за тот миг, что он потратил на снаряд, я успел приблизиться, обхватить его руку своей, меняя саму суть схватки, и пару раз чувствительно приложить его лбом в лицо. Отталкиваю Терро назад.
Задыхаясь от перенапряжения, я стоял напротив лежащего на песке Терро. Остриё сабли упёрлось ему в шею.
— Ну, наконец, — весело произнёс он и шлёпнул по клинку ладонью, словно отогнал назойливую муху.
Матрица поведения НПС Терро изменена. Жёсткость — 20 %, Сострадание — 30 %, Требовательность — 100 %, Дружелюбие — 50 %…
Дрожащими руками засунул сабли в ножны и внимательно прочитал сообщение. Неужели всё? И эта бешеная подготовка хоть немного снизит накал. Сейчас проверим.
— Терро, а у тебя в доме две кровати, или ты ляжешь на половичке?
Ещё минуту назад я бы обязательно получил прутом по рёбрам за подобный вопрос. Сейчас же…
— Вот жжёшь, юродивый. Две, не волнуйся, — сказал он и пальцами показал двигаться за ним в домик.
Протянул ему руку и помог подняться. Терро отряхнулся от песка и направился в сторону дома. Открыл дверь и, пропуская меня вперёд, отошёл в сторону. Тут же в нос ударил запах сушёных трав, свежесобранных грибов и что-то одуряюще вкусное, запекающееся в каменной печке.
— Заходи, чего застыл? Или тебе принести той гадости, которой я кормил тебя всё это время?
— Спасибо за столь «щедрое» предложение, но я, пожалуй, откажусь, — сказал я, с трудом давя желание сплюнуть.
Разносолами Терро меня не баловал. Каждый день давал одну и ту же серую безвкусную мерзость.
Нет. Прожить игроку в Эллирии можно и не питаясь. Но по истечении пяти часов начинали появляться штрафы. Поначалу небольшие. Что такое минус два-три процента к мане или здоровью? Мелочь. Но чем дальше, тем больше. Через сутки голодный игрок терял до половины характеристик, а через трое становился, фактически, недееспособен.
— Поел? — после плотного обеда спросил Терро, вставая из-за стола.
— Да, спасибо, — вставать следом я не спешил.
За последнее время я научился использовать каждую возможную передышку. Если поступит прямой приказ — то да, встану и побегу на очередную изматывающую тренировку, если нет, то для меня и пара минут, проведённых в спокойствии, будет в радость.
— Я выучил не один десяток учеников. И самый лучший, до тебя, нанёс мне удар, лишь через пять месяцев. Победить смогли через шесть. Ты справился за четыре, — спокойно сказал он. Это не было ни лестью, ни бахвальством, простая констатация факта. — Но не думай, что твоё обучение закончено. Нет. Тренировки пойдут в прежнем режиме.
Ещё два месяца я обучался у Терро. После смены матрицы поведения учиться у него стало сплошным наслаждением. Тренировки не упрощались, скорее, наоборот, с каждым днём наставник становился всё более требовательным. Однако то, что общий счёт моих побед в спаррингах приближался к трём из десяти, говорило о многом.
В один из дней, после вечерней тренировки, мы сидели в доме. Я водил ножом по толстой дубовой ветке, стараясь придать ей вид лиса. Получалось плохо, но я не терял надежды, что рано или поздно из моих корявых рук выйдет что-то стоящее. Терро готовил какое-то резко пахнущее варево, стоя спиной ко мне. Неожиданно он сказал:
— Твоё обучение закончено. Завтра ты уйдёшь.
Столь «радостная» весть не вызвала ничего, кроме лёгкой досады. Я не успел отточить навыки до того мастерства, которое мог бы считать достаточным. Ещё хромает координация, недостаточно ловкости, не все связки получаются сразу и с нужной степенью совершенства.
Но вдруг, в одно мгновение, в мозгу всплыло воспоминание. Я иду по вечернему парку навстречу жене и дочке. Вокруг аттракционы, множество людей, сотни ярких разноцветных огоньков. Люди расходятся в сторону, и я замечаю Лену и Женьку, идущих вместе за руку. Они тоже замечают меня. Женька теребит руку матери: «Отпусти, я к папе». Лена с улыбкой отпускает. Дочка, радостно расставив руки в стороны, бежит ко мне в ожидании, когда я подброшу её в воздух, возьму на руки и поцелую.
Стискиваю зубы. Тушу воспоминание силой воли, и так тугой комок горечи застыл где-то в районе горла и не собирается уходить.
— Я понял. Спасибо… наставник.
Утром мы с Терро душевно попрощались. Он преподнёс мне небольшой подарок — комплект кожаной одежды с нашитыми металлическими пластинками, сумку путника и припасы на пару дней. И главное — он позволил забрать две сабли, ставшие родными.
Я оглядел поляну, на последние полгода заменившую мне дом. Уходить не хотелось, привык к этой трудной размеренной жизни, но у меня есть задача, и я её выполню.
— Иди на восток, рано или поздно выйдешь на тракт, а там и до Хельмгарда не далеко. И не волнуйся, это точно не последняя наша встреча, — он хитро улыбнулся. — А теперь ступай.
Два часа я шёл по лесу. Про себя отметил, как сильно изменились мои повадки. В самом начале обучения я пёр через лес, как пьяный гамадрил, оглашая окрестности хрустом поломанных веток, сопением. Про такие мелочи как ветер, разносящий запахи, я даже не задумывался. Теперь я без проблем могу подкрасться к оленю на расстояние вытянутой руки, щёлкнуть секача по носу и тут же взлететь на ближайшее дерево, спасаясь от его гнева.
