Сестренке всего девять, зовут ее Полиной, и учится она в обычной неомосковской школе. Переходит в четвертый класс. Постоянно зависает в телефоне. То ли с подружками общается, то ли в игры свои дурацкие играет. Я даже не вникаю. Девочка очень похожа на мать, хотя в темноте этого и не скажешь. Сестренка укуталась в одеяло, ее длинные волосы собраны в небрежный пучок на затылке.
— Держи, — протягиваю кружку с лекарством.
— Ты где шлялся? — Полина откладывает телефон и забирает у меня кружку. — Мама волнуется.
— За твоей шипучкой ходил.
— Ну-ну, — сестра делает первый глоток.
В голосе Полины — детская обида.
— Серьезно, — присаживаюсь на краешек незастеленной кровати. Я сплю на втором ярусе. — На меня гопники напали. Еле ноги унес.
Девочка чуть не подавилась лимонной бурдой.
И тут же закашлялась.
— Прикалываешься.
— Я от них убежал. Хотели деньги забрать.
— Круто.
— И что здесь крутого?
— Ну… Это же приключение! Всамделишное!
Недавно Полина записалась в библиотеку. И начала запоем проглатывать книжки для малолеток, в которых герои носятся по всему миру, встревают в разборки взрослых и ведут расследования. Не помню, как называется серия. Даже не верится, что в век глобала и всяких-разных приложений кто-то всерьез увлекается этой макулатурой. Впрочем, это мнение Ильи. В моем мире книги — большая редкость. Стоят такие вещи очень дорого, добыть их тяжело, а читать умеют единицы. Писари, жрецы, счетоводы. Библиотеками владеют разве что купцы да правители больших городов.
— Квест, — фыркнул я, глядя на экран сестричкиного смартфона.
— Во-во, — Полина снова закашлялась.
— Пей, пока горячее, — посоветовал я.
Есть люди, ухитряющиеся подхватывать простуду летом. Весь год ходят как огурцы, а в жару с ними творится что-то непонятное. Полина из этой категории.
— У нас что, праздник? — спросил я, имея в виду котлеты и салат.
— Маме какую-то компенсацию перечислили, — сестра поделилась важной новостью и сделала очередной глоток. — За невзятый отпуск.
На одной из маминых работ полагался отпуск. В июле, насколько я помню. Чтобы собрать Полину в школу и получить больше денег, мама написала отказ. Похоже, она не отдыхает. Совсем.
— Ужин готов, — в проеме вырисовывается знакомая фигура.
— А можно тут полежать? — жалобно канючит сестра.
— Конечно, — соглашается мать. — Я принесу тарелку.
У меня возникло ощущение развода. Полина явно воспользовалась своей болезнью, чтобы не идти на кухню и окончательно залипнуть в телефон.
Забрав пустую кружку, Анна Васильевна ушла на кухню.
— Ты не сильно борзеешь? — я уставился на Полину немигающим взглядом.
Сестренка охренела:
— Что это с тобой?
Ответить я не успел.
Анна Васильевна вернулась в комнату с подносом и начала расставлять тарелки на приземистой парте.
— Поедим здесь. Тебе скучно не будет.
— Я помогу, мам, — вырывается у меня.
— Сиди, я сама.
Не женщина, а золото.
Моя мать без зазрения совести избавилась от «обузы», когда служители культа Нергала заявились к ней и предложили деньги за нового послушника. Полукровок демонического происхождения искали по всему континенту. Из нас получались лучшие бойцы, мы умели входить в царство мертвых и возвращаться на землю. Правда, не все доживали до инициации, но это ведь мелочи, правда?
Я добывал деньги для семьи, но от меня отказались.
Выбросили, точно мусор.
С тех пор я безраздельно посвятил себя богу смерти и ни разу не задумался над тем, чтобы обзавестись семьей. Просто перестал верить людям.
Я подозреваю, что демон, породивший меня на свет, взял мать силой. Или обманом. Точно не знаю, она никогда не рассказывала, но материнской любви я не чувствовал от слова «совсем».
Здесь — другое.
Анна Васильевна души не чает в своих детках. Мой носитель привык воспринимать это как должное, не испытывая благодарности.
Я не знаю, какие планы на жизнь имеет Илья Невзоров. Оболтус явно не собирается пробуждать в себе Дар, претендовать на среднюю школу и выгрызать для семьи место под солнцем. Слизняк, ничтожество.
А вот мне придется осваиваться в Неоме.
И что-то радикально менять.
Я всё же помог придвинуть парту к нашей кровати, расставил тарелки и принес Анне Васильевне стул. Полина заметно оживилась — давненько мы не сидели вот так, все вместе, в тишине летнего вечера.
— Очень вкусно, — похвалил я.
— Спасибо, сынок.
Полумрак отлично скрывал замазанные тоником дырки на моих ладонях. Главное — смыть эту дрянь и еще раз хорошенько всё продезинфицировать. Займусь этим, когда все уснут.
— Пусть он расскажет про гопников, — Полина, усевшись поудобнее на кровати, принялась за еду.
Я с удовольствием уплетал жареную картошку с котлетой. В салате обнаружилась сметана, и это прекрасно. Вот только я не уверен, что чудеса продлятся долго.
Мать укоризненно посмотрела на сестру.
— А что говорить, — буркнул я с набитым ртом. — Прицепились, когда я из аптеки вышел. Начали бить. Я вырвался и убежал.
— Так долго? — не поверила сестра.
— Уходил дворами. Потом — через метро.
— Они за тобой гнались? — уточнила мать.
— Угу.
— Там Доберманы, — вспомнила сестра. — Они совсем отмороженные.
— Уверен, что всё в порядке? — прищурилась Анна Васильевна.
В голосе — искреннее беспокойство.
— Ничего не болит, — соврал я. И тут же переключился на другую тему: — На Пригожина всё перекопали.
— Как бы воду не отключили, — забеспокоилась мать.
Мы доели весь салат, приговорили яичницу и получили еще по одной котлете. Обсудили новости за день, вспомнили лето, когда гостили в деревне у дедушки с бабушкой. Мамины родители умерли год назад, а сельский домишко поделили между собой родственники Анны Васильевны. Насколько я помню, нам ничего не досталось.
Ближе к полуночи мы разбрелись по своим комнатам.
Пока мама запускала стиралку и наводила порядок в квартире, я прокрался на кухню и перемыл всю посуду.
Вечером, забравшись на верхний ярус кровати, я долго ворочался, не мог уснуть. В теле происходили какие-то изменения. Стоило закрыть глаза, и я видел слепки умений, переданных мне безымянным аристо. Образы, открывающие путь к боевым техникам. Ускользающие способности, которые я не могу наполнить праной…
Вырубился я ближе к часу ночи.
Глава 4. Дно
Проснулись мы с сестрой ближе к десяти утра.
Мама ушла на работу, приготовив нам завтрак. На кухне лежала записка с напоминанием давать Полине лекарство трижды в день перед едой. Пока девочка валялась в кровати, я поставил все окна в квартире на проветривание и включил кнопку электрочайника. «Антигрипп» лежал в одном из верхних шкафчиков — рядом с кофе, чаем и специями. Надорвав пакетик, я высыпал душистый порошок в кружку. И тут же бегло осмотрел ладони. К моему удивлению, раны зарубцевались. С одного применения! На энтузиазме я ломанулся в ванную, выдавил из тюбика еще немного светящейся мази и повторно обработал руки с двух сторон. Мне начинает нравиться местная медицина. Не сравнить с лавками легурийских шарлатанов, мнящих себя целителями.
Умывшись и почистив зубы, я вернулся на кухню.
Чайник закипел и выключился.
Заварив сестре шипучку, я задумался над тем, что попить самому. Меня остро мучила жажда, но память носителя подсказывала, что вода из-под крана — верный путь в инфекционку. Там вся таблица Менделеева, как любила говорить Анна Васильевна.
Питьевая вода стояла на подоконнике — в пятилитровой пластиковой бутылке. Стоп, мама сама таскает эти бутыли из магазина? Илья даже помочь ни разу не предложил? Отвратительно. Здесь придется многое изменить.
Я полез в холодильник и предсказуемо обнаружил там еще одну полуторалитровую бутылку с водой. Это что ж надо сотворить с природой, что простую воду покупают в магазинах? В моем мире хватает лесных источников, рек и озер. Я помню, как наполнял в дождь металлическое ведро, сидя на пиратской триере. А тут получается, что даже готовить на этой жидкости нельзя? Память Ильи тут же меня поправила: можно, у нас стоят дешевые фильтры.
