о действительно вещах серьёзных. Начнём с первой категории. С тех, кого задержали на объекте. Есть готовые сотрудничать?
– Да практически все. Не согласилось двое, но мы с ними ещё дорабатываем, – ответил начальник отдела по оперативной работе.
– Хорошо. Их ввели в суть предстоящей деятельности?
– Пока только в общих чертах. Прежде чем выходить с конкретными предложениями, надо иметь чёткое представление о готовности кандидата.
– Согласен с вашим подходом, Николай Викторович, но прошу с этим не затягивать. Что с руководителем будущей оперативной группы? Есть предложения?
– До конца недели вопрос будет закрыт, – кивнул оперативник, – Да предложение есть и достаточно интересное. Кандидат – участник нашего Проекта, ведомственный пенсионер, причём ведомство очень серьёзное. Обладает всеми необходимыми качествами, согласен сотрудничать и возглавить группу.
– Весьма любопытно, – директор проявил выраженную заинтересованность в данной информации, – Организуйте нам общую встречу до конца текущей недели. Надо поближе с ним познакомиться. Проверяли по его своим каналам? Проблем с ним не будет потом?
– Конечно. Но, сами понимаете, информации немного и делиться ею не особо стремятся, несмотря на запрос, согласованный на самом высоком уровне.
– После совещания зайдите. Посмотрим, кто там нуждается в стимуляции стремления. Но новости действительно хорошие. Что у нас со второй категорией?
– До сих пор адаптируются к прежней жизни, – начал безопасник, – У большинства с этим возникли проблемы. Практически все взаимодействуют с нашими психоаналитиками, находятся под контролем. Докладывают, что поводов для беспокойства нет. Остальные запили, но мы контролируем их связи. Пока тоже без эксцессов. Один участник искал точку сбыта информации по Проекту, но мы его уже изолировали. С ним сейчас оперативники работают.
– Проблем нет? – поинтересовался руководитель.
– Да не особо. Вчера поставили перед выбором, или в формирующуюся группу, или… в общем, выбор у него невелик. Сегодня решим, что с ним делать.
– Хорошо. Продолжайте.
– Так. К прежней работе вернулось трое. Из них только один так и не вышел на контакт с нашими мозгоправами. Выбирается сам, медикаментозно. Вроде справляется. Постоянных связей ни с кем не поддерживает и в целом ведёт себя стабильно, в пределах нормы. Неделю пропился и успокоился. Усиленного контроля не требует. Если подвести итог, то нам удалось сделать полный охват всех наших участников, и результат вполне удовлетворительный. Третья группа – самая стабильная. Фактически все приступили к службе, адаптация имеет положительную тенденцию, эксцессов не возникало.
– Замечательно. Фёдор Сергеевич, посмотрите сами, если «трёшка» действительно не требует повышенного контроля, то, может, имеет смысл перераспределить задействованные силы и средства?
– Понял вас. Завтра обсудим всё с коллегами в узком кругу, – зам. по общим вопросам глянул на оперативника с безопасником, которые кивнули в ответ, – И посмотрим, какое направление требует усиления.
– Ну, и самый важный вопрос, – директор выждал небольшую паузу, – Есть перспективы к «пробуждению»?
Присутствующие молча переглянулись – это являлось основной задачей Проекта. Самой его сутью. Той целью, результата достижения которой многие вполне обоснованно опасались. Ведь одному богу известно, к чему в итоге это всё приведёт.
Каждый по отдельности, как и сам руководитель Проекта, в глубине души надеялся, что ничего из этого не выйдет, что эксперимент признают неудавшимся, но при этом дружно делали очередной шаг навстречу неизвестности.
– Явных признаков не выявлено, – ответил Фёдор Сергеевич с серьёзным лицом, – Но спешить с выводами слишком рано. По предварительным данным аналитического отдела процесс может занять до нескольких месяцев.
– Что ж, тогда наблюдаем и ждём, – осторожно выдохнул директор, – В любом случае, как группа будет сформирована, переходите к стимуляции членов её состава. И я вас очень прошу, постарайтесь вернуть Леонида на должность куратора. Нам нужны его мозги.
– У меня имеются кое-какие соображения на этот счёт, – ответил оперативник, – Через два дня буду готов выйти с окончательным предложением, если не удастся решить вопрос с Леонидом.
– А вы интриган, Николай Викторович, – усмехнулся директор, – Что ж, тогда никого не задерживаю. Все последующие совещания переходят в разряд оперативных. В присутствии остальных обсуждать больше нечего. Не задерживаю…
Глава 3
«Жизнь без спонтанных поворотов судьбы превращается в унылую поездку, поэтому порой стоит поддать газу» (от автора)
Минул месяц с момента событий, приведших к смерти нескольких человек при моём непосредственном участии. Всё это время я всячески избегал конфликтных ситуаций и старался не отсвечивать.
Жизнь со скрипом пыталась войти в прежнее русло, и в голове вновь начали появляться мысли о проведении второй вылазки. Полученные дозы адреналина и эмоций испарились, и организм жаждал новой порции.
Учитывая особенность данной реальности, восприятие оказалось намного насыщеннее. Заигрывание с судьбой в этом мире получалось на удивление бодрящим. Вероятно, так и становятся адреналиновыми наркоманами.
Я даже успел прыгнуть с парашютом, но не испытал и половины той гаммы эмоций, что получил в результате стычки с Хриплым, про домашнего тирана так и вообще молчу.
Кстати, в сводках значился розыск военнослужащего из г.Хабаровска, причастного к смерти парня во Владивостоке. Удивительно, как легко удалось пустить поиски виновного по ложному следу.
Продолжая маленькие эксперименты с приобретёнными возможностями своего тела, убедился в действительно возросшей скорости реакции, но и это было ещё не всё.
В тренажёрном зале выяснилось, что и физически я стал сильнее. Тот же рабочий вес в жиме от груди увеличился вдвое! В голове не укладывалось, как участие в проекте смогло вызвать столь значительные метаморфозы на таком уровне?
Неужели при обследовании этого не заметили? Ведь Михалыч прямо сказал, что аппарат фиксирует физические изменения в частности. Всё благодаря тому датчику? Интересно, сколько ещё таких, изменившихся?
И что стало с теми, кто не тянул всякую дрянь в рот? Отправили на исследование? Пустили на опыты? От мысли, что это могло произойти со мной, стало немного не по себе.
А не постучат ли в дверь спустя время? Для чего-то ведь те гаврики предупредили, что от повторного предложения лучше
