Какого чорта?
Какие нафиг пули?
Если бы не включившиеся вовремя рефлексы, если бы я не перекатился в тот же миг в сторону, то, скорее всего, ответ на поставленный вопрос я бы получил уже на том свете от ключника Петра. При условии, конечно, что у него на то нашлось бы время и желание. Ну, и что я вообще попал бы к райским вратам, а не в какое-то другое место. Жизнь мою праведной назвать точно трудно, потому сомнения на этот счет меня нет-нет, да и обуревают.
Две пули (а в этом сомнений у меня не осталось совершенно) ковырнули пол в том месте, где я лежал секунду назад. Оставайся я там, они бы как раз мне в грудь вошли, да так, никаких шансов на реанимацию и разнообразные «мы его теряем, давайте разряд» не оставили. Мне прямо сильно не по себе в этот миг стало, и я посильнее вжался в кирпичный угол, который сейчас защищал меня от пули неведомого убийцы.
Справа бьют, скорее всего оттуда, где раздолбанные в хлам машины в живописном беспорядке стоят. Но работает не специалист, любитель, на это даже моих дилетантских познаний хватает. Профи с первого раза мне голову прострелил бы, и сейчас уже сваливал отсюда куда подальше, оставив ствол на позиции. А тут три промаха на пристрелке, да еще паузы между выстрелами длиннющие. Любитель, сто к одному. И мне очень хочется понять, кто он такой, как его зовут и за каким хреном он это все делает?
Я снял шлем, нацепил его на ствол маркера и выставил на открытое пространство. Ну да, трюку сто лет в обед, но это его менее рабочим не делает, верно?
Ничего не происходит. Тишина. Только где-то хлопнула очередь, выпущенная из обычного для этой площадки оружия.
— Игрок двадцать три, вы покидаете поле! Пять попаданий!
Двадцать три — это кто-то из наших, мы все нечетные. Блин, вот бы мне так. Я тоже очень хочу покинуть поле. И клуб. А еще лучше — здание «Радеона» и даже, возможно, страну. Не навсегда, на время. Просто неделю-две передохнуть от всего сразу, и в первую очередь от того, что меня постоянно кто-то хочет убить, причем совершенно непонятно за что. Нет, та девка, что Ксюшу подкупила — с ней все ясно, она счеты за своего дружка сводила. Но его-то кто нанял? Зачем? В какой связи? Мне же никто ничего толком так и не объяснил. Так, невнятные отговорки, которые все только больше запутали.
А сейчас кто в меня палил? Дух святой?
И где Азов со своими чудо-специалистами? Небось коньяк пьет в тепле, хрыч старый.
Я нацепил шлем, подтянул ремешок и потихоньку, так, чтобы не светить себя в окне, начал спускаться на первый этаж. Ну, а там по стеночке, по стеночке, чтобы в стенных проемах не мелькать, выберусь из здания — и ползком, ползком. Блин, ну вот зачем они этих брешей тут столько наделали?
Бум, бум, бум — хлопнулись о спину шарики, несомненно, пятная меня краской.
— Готов! — радостно заорал кто-то — Все! Последний! Ребята, я его сделал!
— Есть такое — обрадовался я, разворачиваясь — Ну ты ловок!
— Игрок одиннадцать, вы покидаете поле! Пять попаданий! Поединок окончен, победители — команда «синих»!
— Ага! — без стеснения ликуя подтвердил игрок из команды Зимина и стянул с головы шлем, маску и очки, под которыми оказалось совсем молодое и незнакомое мне лицо — Но ты тоже крут. Последним остаться почетно. Вот только сейчас засветился глупо.
— Это да — я тоже стянул с себя амуницию и вытер маской пот со лба — Подставился я люто, тут ты прав.
— Все, бонус наш — радостно гикнул еще один игрок Зимина, входя в здание завода — Три — один, а! Вот мы красавцы!
— Всухую было бы лучше — высказал свое мнение идущий за ним рослый мужчина — Изящнее.
— Не знаю, не знаю — возразил тот, что радовался бонусу, и снял маску, под которой оказались пшеничного цвета усы — Олег, это наши же коллеги, нам с ними потом работать. Зачем дразнить гусей? А так все замечательно — мы выиграли, они проиграли. Но как?
— Как? — заинтересовался юноша.
— С достоинством! — назидательно объяснил ему усач — Олег, а нас вроде четверо оставалось?
— Ну да — подтвердил его напарник — Так и есть.
— А где тогда последний из наших?
— Так вон — показал Олег на фигуру, которая появилась в противоположном конце здания, того, который находился как раз неподалеку от зоны с битыми старыми автомобилями.
Фигуру, стройность и гибкость которой не могла скрыть пейнтбольная амуниция. Это точно была женщина.
— Ядвига Владековна! — помахал ей рукой юноша — Ура! Мы выиграли!
Глава 20
в которой герой говорит свое «фи» небесам
Первой моей мыслью было: «да ладно». Вторая, впрочем, совершенно не отличалась от первой, но имела другую интонацию, утвердительную. Ну, а почему нет? Что эта женщина меня на нюх не переносит для меня не новость, решительности ей не занимать, безбашенности тоже. Ну, и становится понятным, отчего в меня не попали с первого же выстрела — опыта нет. Это только в кино персонаж впервые берет в руки «снайперку», и в связи с исключительно этим фактом моментально становится мега-стрелком, в жизни же все куда сложнее. С прицелом надо подружиться, технику освоить, пару сотен патронов сжечь, чтобы хоть минимальный навык обрести. Да неудобная позиция, да прочие мелочи…
Но меня это только радует. Будь по-другому, я бы уже с простреленной башкой на втором этаже валялся.
Вот только один момент меня смущает — камеры? Они же тут повсюду, именно потому над полигоном то и дело звучало «Игрок такой-то вы покидаете поле». Или она настолько озверела, что плевать на них хотела? Хорошо, если так, это здорово облегчит мне жизнь. Как бы ее позиции в «Радеоне» не были крепки, такой удар по репутации они вряд ли выдержат. Ну чистая же уголовка! Нет, понятно, что
