бесшумно, а закрывалась настолько плотно, что возник закономерный вопрос – это же как надо постараться, чтобы тебя слышно стало?
Помещение, где я оказался, также мало чем отличалось от двери с прикрывающим её гобеленом – метр в ширину и два в длину. Стены обтянуты плотным тёмно-зелёным сукном с ромбовидным узором бурого цвета, на полу ворсистый ковёр аналогичного оттенка, в конце обтянутый кожей топчан и магический шар под потолком, источающий слабое желтоватое свечение.
В какой-то момент вспомнился «стакан» в армии, переоборудованный из бывшего туалета, и закралась мысль, что меня таким хитрым способом решили поймать и изолировать.
Это ощущение усилилось, когда до меня дошло, что дверь открывалась внутрь, а на её ровной поверхности отсутствуют хоть какое-то подобие ручек или выступов. Я начал напрягаться.
Неужели так и есть? Стены принялись давить, а внутри подниматься волна паники. Нет, это не было приступом клаустрофобии, это было осознанием, что я угодил в складно поставленную ловушку.
Первым порывом стало желание разворотить к херам одну из стен или же саму дверь. Затем решил просто порвать свиток и срыгнуть отсюда. И лишь после двух глубоких вдохов и выдохов, удалось взять себя в руки, пойти и сесть на топчан. И пяти минут не прошло, а уже на измену присел, тряпка.
* * *
– Кажется, поверили, – произнёс Фенсир, отворяя дверь, – Будешь выходить или тут понравилось?
На руку к ситуации с потерявшимся гонцом сыграло то, что он не сразу направился в замок, а по пути заскочил в трактирчик, где успел осушить чарку кислого пива и повздорить с какой-то компанией.
Что именно тот должен был донести до князя, представители Инквизиции так и не сообщили. Выяснив подробности, они по-английски покинули замок. Ну и пёс с ними, как сказал Фенсир.
Мы вернулись к камину, где под бокал просто божественного нектара (Так князь описал вино Цепесшей) между нами состоялся довольно затяжной разговор. На расспросы Фенсира, рассказал, конечно, не всё, но очень многое.
Даже этой информации хватило, чтобы он несколько раз вскакивал с кресла, допуская эпитеты, несвойственные манерам представителей благородного сословья. Я вообще заметил, что местная аристократия несколько отличается от моей картины её восприятия.
Взять, к примеру, герцога Шеакандэра Идэ Заара или графа Слаада Цэпесша – достаточно ярких представителей знати далеко не в первом поколении. Ладно я – «крестьянин» с грамотой о чине, позволяющий себе пренебрегать речевым фильтром, но они?
Что один, что второй, разговаривали так, словно портовых дев всех поимённо знали. Да, стать их было видно и невооружённым глазом, но вот манеры оставляли желать лучшего.
Возможно, причина крылась в окружении? И где-нибудь на официальном светском рауте имело место быть «сударыням», «вопиющей несправедливости», «моветону» и прочему, но вот в общении со мной…
Так, я не понял. То есть, причина во мне? Они говорили на языке, доступном моему восприятию, осознавая, что иное обращение непостижимо для босяка, взращённого в тракире? Ну, бред же? Это просто они недовоспитанные, вот и всё.
– Выходит, Инквизиции намеревается захватить власть над континентом? Снова взялись за старое… шакалы безродные. И ведь как всё интересно придумали. Концентрат тьмы нашли где-то. Я вообще считал это бреднями, если честно. Кстати, а где сейчас эта тварь?
– Хм, если объективно, то прямо здесь.
– В замке?! – князь поперхнулся вином.
– В целом – да. Он теперь во мне.
– Как это? Хотя не отвечай. Даже знать не хочу. Только скажи, оно неопасно?
– А это уже смотря для кого, – усмехнулся в ответ.
– Такого ответа вполне достаточно. Вот что, Морр, – Фенсир поднялся с кресла, – В грядущей битве третьей стороне не будет места, и в данных обстоятельствах выбор её более чем очевиден. Мои мечи встанут в один ряд с тобой, будь уверен. Я, князь Фенсир Кервенир VII, присягаю тебе и встаю под твои флаги!
– Да будет так! – произнёс я, тоже поднявшись с места.
Тьма стремительной волной разлетелась по комнате, покрыв собой каждый сантиметр, проникнув каждую расщелину и, впитавшись, исчезла.
– Это нормально? – осторожно спросил Фенсир.
– Вполне.
– Тогда неважно, – махнув рукой, князь снова завалился в кресло.
* * *
Мне удалось выяснить, что за неземная тоска скрывается в глазах Фенсира. Дело было в его сыне – Легране, который после крупной ссоры с отцом отправился на поиски приключений и пропал.
След его потерялся в небольшом прибрежном городишке Западный мыс. Куда он подался потом, выяснить так и не удалось. Уже несколько лет от него не было никаких вестей, и не известно, жив ли он до сих пор.
– Морр, – серьёзно посмотрел на меня Фенсир, – Я так понял, тебя носит по свету покруче ветра. Попробуй что-нибудь выяснить о нём. Может, тебе повезёт… И пообещай, что даже если найдёшь его кости, то вернёшь их в родной дом.
– Эм, хорошо, обещаю. Только не спеши хоронить сына раньше времени. Как правило, поганые вести разлетаются быстрее хороших. Полагаю, если бы с ним что-то дурное случилось, ты бы уже знал об этом.
– Хм, интересная мысль. И небеспочвенная. Хорошо, надеюсь, ты окажешься прав.
– Только скажи, как я пойму, что он – это он? Фотокарточки у тебя свежей, я так понимаю, нет?
– Чего?
– Как мне узнать Леграна, говорю?
– Ах, это. Вряд ли наберётся с десяток парней человеческой расы с седыми висками, заострёнными ушами и перепонкой между указательным и большим пальцем.
– ? – нифига себе, какие приметы интересные.
– Видишь ли, в молодости я… виконт! Какое это имеет отношение к делу?
– Да я ведь ничего даже не спрашивал! Хотя скрывать не стану, стало любопытно, – честно признался в ответ. А кому было бы не интересно?
– Он мой не родной, но единственный ребёнок, – хмуро проворчал Фенсир.
– Как скажешь. Давай вообще оставим в покое подробности твоей бурной молодости. Скелетов в шкафу у каждого хватает.
– Вот именно… Ты заглядывал ко мне в шкаф?!
– Что?
– Что?
– Так, Фенсир, остановимся-ка на приметах, – но желание пошариться по его мебели возникло.
Мы ещё некоторое время поговорили и стали прощаться. У меня имелось ещё одно незаконченное дело в городе, который я спешил покинуть, а у князя появились новые интересы и заботы, связанные с грядущей битвой.
Он заверил, что горожане поддержат хоть демона, если
