Аонэс снова захохотал.
- Ну, так сдохни! Я предлагаю лишь один раз. Твои собратья казнят тебя как собаку, а я посмотрю, как ты будешь корчиться от боли и жалеть, жалеть, что не согласился.
Николас засмеялся и закашлялся, почувствовал резкий приступ тошноты. Его свернуло пополам.
- Никогда не пожалею. Сдохну с улыбкой на устах, от того что ты проиграл. Ведь я нарушил все твои планы, тварь. Я убил всех Вудвортов. В это затмение, ритуала не будет.
Сквозь красную пелену боли Ник видел, как вспыхнули яростью глаза Аонэса.
- Не в это затмение, так в следующее. Я подожду у меня впереди вечность, а ты скоро превратишься в прах. Я буду присутствовать на твоей казни.
Аонэс исчез, а Ник почувствовал, как силы его покидают.
Ник подполз к соломе и лег на нее вдыхая запах Марианны, чувствуя, что она рядом. Рука нащупала маленькую заколку в гнилой соломе и пальцы непроизвольно сжались. В сердце снова взорвалась волна невыносимой боли. Он закричал. Его голос эхом разнесся по коридорам, затихая вдалеке, исчезая во мраке проклятого места.
Николас не помнил, как оказался у ворот музея. Как выбрался из подземелья. Теперь он шел по центральной улице Рима, выискивая жертву. Как только он напьется человеческой крови, ищейки Совета до него доберутся.
Наверху лязгнули замки и узник поднял голову, силясь рассмотреть, кто пожаловал к проклятому королю. Вниз упала веревочная лестница. Кто-то спускался в вонючий колодец. Впервые за неделю его пребывания в тюрьме для смертников-вампиров. Ник знал, что это не стражники. Еще не настал час суда. У него посетитель. Более того это тот, кого Николас никак не ожидал увидеть.
Ник с трудом поднял налитую свинцом голову и посмотрел на гостью, глаза нестерпимо болели от напряжения. Лина остановилась, не решаясь подойти, даже сквозь туман боли Ник заметил, что женщина изменилась. Ник усмехнулся, пересохшие губы саднили.
- Он обратил тебя… - хрипло сказал Ник и закашлялся. Лина молчала, она смотрела на Николаса, и тот не выдержал ее взгляд, опустил голову. Да и как можно смотреть в глаза матери, чьего ребенка он погубил.
- Если ты пришла меня убить, то не тяни. Я не буду сопротивляться. Убей меня быстро.
Она поморщилась как от боли и тихо прошептала:
- Просто скажи мне, Ник. Скажи мне правду, и я поверю, только не лги. Не сегодня и не сейчас. Ответь, ты любил мою девочку, или она была для тебя очередной игрушкой?
Ник вновь поднял голову и с трудом произнес:
- Я не знаю как назвать эти чувства, Лина… Наверное это безумие, или болезнь…Я не могу без нее дышать, я не могу без нее жить, ходить, думать. Меня просто нет…Я постоянно задаю себе вопрос: «Кто я без нее?» Я больше не боюсь смерти…Я буду рад принять ее из твоих рук.
Вместо этого Лина его обняла. Крепко, сильно, он даже застонал от боли в онемевших конечностях.
- Что ты натворил, Ник. Что же ты наделал?- шептали ее губы, а руки гладили его затылок. Случись это несколько лет назад, наверное, он бы с ума сошел от счастья, но не сейчас. Николас чувствовал в этих объятиях не страсть, а любовь, горечь и сожаление. Она пришла с ним проститься, единственная, кто сожалел о нем. А ведь Лина первая, кто должен его проклинать и ненавидеть.
- Я не знал, что все так закончится…я не знал…что Марианна…Дьявол, как же больно…
Его голос сорвался, и он заплакал как ребенок, навзрыд, впервые за сотни лет. Слезы катились по заросшим щекам. Сердце содрогалось от тоски. Как давно он не плакал? С того проклятого дня когда потерял Анну…
Лина сильнее прижималась к нему, вытирала слезы с его щек.
- Мне так жаль…мне так жаль…я не хотел…я просто…я просто не мог без нее…Прости меня, Лина…постарайся меня простить…
Лина обхватила его лицо ладонями.
- Не надо, я все знаю, я чувствую, как обливается кровью твое сердце. Я никогда бы не подумала, что ты это сделал специально. Слышишь, я верю тебе.
Она снова обняла его за шею. Звякнули цепи, и Лина с жалостью посмотрела, как Николас скривился от боли. Она посмотрела наверх, затем вытащила из-за пазухи пакетик с кровью.
- Ты совсем истощал. Если они продолжат морить тебя голодом, ты не доживешь до суда.
- Нет…я потерплю…не надо. Если поймут что это ты
- Не поймут. Никто не знает что я здесь. Фэй усыпила охранника, а Самуил заставит его забыть… Они там, снаружи. Они тоже рядом. Давай, пей.
Лина надкусила пакетик и поднесла к губам узника.
- Вот так…тебе станет лучше. Зачем ты убил их всех? Ты ведь мог прийти к отцу, к Владу…Зачем все сделал сам? Ник…
Лина заботливо промокнула его губы платком. Постепенно цвет его лица улучшился, глаза заблестели, исчезла мутная пелена.
- Я должен был…я все еще надеялся найти Аонэса и спасти ее. Нет Вудвортов – нет ритуала.
Лина погладила его по щеке, вытирая слезу.
- И свидетелей теперь тоже нет, Ник. Никто не сможет рассказать Суду, что ты пытался предотвратить Апокалипсис. Никто тебе не поверит. Они приговорят тебя к смерти.
Ник грустно улыбнулся, увидев, как в ее глазах блеснули слезы.
- Значит так нужно, Ангел. Значит, пришло мое время. За все в этой жизни надо платить. Все равно, я умру не напрасно. Я отомстил. А вы закончите, теперь ты такая же сильная. Вы - семья.
Лина положила голову ему на грудь.
- Ты тоже наша семья, Ник. Ты никогда не давал нам любить тебя, но мы все же любим. Никто от тебя не отвернулся, никто не осуждает.
Ник усмехнулся:
- А твой муж? Я вынудил его стать вампиром, он обратил тебя. О, Влад желает моей смерти.
- Неправда! – горячо возразила Лина, - Неправда! Влад не пришел сюда, потому что он ищет свидетелей. Они, вместе с адвокатом, допрашивают слуг. Влад все это время был в Лондоне, Ник. Мы не отвернулись от тебя, ты слышишь?
- Дьявол!
Ник поморщился, как от боли чувствуя как предательские слезы снова готовы пролиться.
- Я пришла попрощаться, - шепнула Лина, - Не могла не прийти, после всего, что было между нами.
Ник посмотрел ей в глаза.
- Ничего не было, Лина. Никогда не вспоминай об этом. Это не имеет значения. Больше не имеет.
- Для меня это имело значение всегда. Я никогда не забуду. Я даже любила тебя тогда.
Она пытается его ободрить, сказать добрые слова, но Ник знал, что это ложь, сладкая как мед, но все же ложь.
- Ты никогда не любила меня, Лина. Ты любила только его. Он жил и живет в твоем сердце. Я завидую вам. Не со зла. Просто завидую, что после всех испытаний, вы все еще любите друг друга. Берегите это чувство, оно такое хрупкое, и дано далеко не всем. Иди…со мной все будет хорошо.
Она кивнула, снова крепко обняла Ника за шею.
- Мы будем рядом, до самой последней минуты. Фэй облегчит твою боль.
- Нет! Скажи ей, что я не хочу! Пусть мне будет больно - так познается истина, Лина. Пусть мне будет больно, как и ей. Иди…не плач…
Лина с трудом разжала пальцы. По ее щекам катились слезы. Она направилась к лестнице.
- Лина!
Женщина обернулась.
- Спасибо…Для меня очень важно, что ты пришла ко мне в такую минуту. Не о чем не жалей. Мне хорошо. Может я встречусь с ней там…Если дьявол не утащит меня в свое пекло раньше…
44
Над Лондоном стоял туман, настолько густой, что если выглянуть из окна не видно даже деревьев в саду. Для Марианны каждый день стал похож на предыдущий. И не имело значения солнечный он или дождливый. Все слилось в серую массу. В этом замке она словно в тюрьме. В добровольном заточении. Хоть Майкл и пытался ее развлечь, брал ее на приемы, вывозил в свет, устраивал балы в ее честь. Ничего не радовало. В ее душе поселялся черный ядовитый мрак. С той самой минуты, когда Майкл заставил ее понять, что тот, кого она так безумно любила, не достоин этой любви. Марианне было трудно с этим смириться. Точнее она не смирилась до сих пор. Несмотря на факты, несмотря на доказательства. Майкл собрал столько информации, что у нее заняло несколько дней изучать материалы. А потом она сожгла все: бумаги, фотографии. Николас – чудовище. Он бездушный, безразличный. Она для него не более, чем пустое развлечение, о котором он забыл уже на следующий день после ее исчезновения. Ник развлекался: шатался по притонам, спал со шлюхами и накачивался наркотиками. В тот самый момент, когда Марианна томилась в подвале Аонэса, надеясь, что он ее ищет, Николас путешествовал по Европе. Впрочем, он всегда говорил, что для него она ничего не значит. В этом он был честен. Да и не скрывал он от нее своих жизненных принципов, а точнее их полное отсутствие. Майкл утверждал, что Николас не мог, не знать к чему приведет их с Марианной связь, но девушка не могла обвинять Ника в предательстве. Она сама вешалась ему на шею, кричала о своей любви и предлагала свое тело. Почему он должен был отказаться? Хотя, нет, зачем кривить душой - он отказывался. Для Николаса это было игрой. Своеобразным способом самоутвердится, одержать еще одну победу. Ведь так мало заполучить тело, если можно взять и душу. И он брал. До нее и после нее. Те женщины…с которыми он был…все они сходили по нему с ума. Двое из них покончили жизнь самоубийством после того, как он их бросил. Интересно знал ли Николас об этом? Даже если и знал, то наверняка даже не вспомнил их имен. С каждым днем Марианне становилось все больнее. Первое время она думала, что он будет ее искать. Надеялась, наивная дурочка, что разбудила в его ледяном сердце хоть какие-то чувства. Но все напрасно. Николасу наплевать не только на нее, но и на свою семью. Спектакль с женитьбой, который он перед ней разыграл, был великолепен. Марианна поверила в его благородство, поверила каждому слову. Более того она согласилась на жалкую участь любовницы. Она понимала, что эта женитьба поможет Кристине. Европейский клан пошлет своих воинов и те помогут в кровавой битве с ликанами. Николас убил почти всю семью Вудвортов. Никто не знал, почему он так поступил, но Майкл не сомневался, что это была его месть Алану за былую вражду. Тем самым Ник подписал смертный приговор Кристине. Чем больше Марианна понимала, насколько слепы ее чувства, тем больше страдала. Она не смогла заставить себя ненавидеть. Как ни старалась, не смогла. Он снился ей. Долгими зимними ночами, задыхаясь от слез, она вспоминала его ласки и поцелуи. Его прикосновения, заклеймившие ее кожу навсегда, его проникновение в ее тело, приносившее ей острое наслаждение как наркотик. Он словно оставил, выжег на ней печать хозяина. Майкл оградил ее от любой информации о Николасе. Все газеты он просматривал еще до того, как они попадали ей в руки. В замке не работал ни телевизор, ни интернет. Марианна знала, что родные считают ее мертвой. Первое время ей ужасно хотелось домой, но она сдерживала свои порывы. Так будет лучше для всех. Пусть ее никто не ищет. Она не может и не хочет, чтобы кто-то знал весь тот позор, который ей пришлось пережить. Она не сможет снова увидеть его и не сойти с ума. Родители должны думать о Кристине. Жить дальше. Марианна не могла себе представить как посмотрит в глаза отцу после того как спала с Николасом. После того как пала так низко. Как посмотрит на Лину, которая так же была любовницей Николаса. В этом мире вообще остались женщины, с которыми он не спал? Которым не разбил бы сердце, как стеклянную игрушку?
