Как ни странно, несмотря на все взгляды, которые достались мне вкупе с весьма говорящим возгласом Барсика, в первую очередь Карл обратился к оборотню:
– Что-то произошло? Андрей и в твоем ведомстве успел наследить?
Признаться, в тот момент я был очень близок к тому, чтобы обидеться. Что значит «успел наследить»? Я ведь не шкодливый кот какой-то. Он сам мне вменил в обязанность налаживать межрасовые контакты и уменьшать межрасовую напряженность любыми способами, какие только сумею придумать. У меня это черным по белому в индивидуальном трудовом договоре записано. Собственно, этим я и занимался все время. А он еще и недовольным остался! Но впасть в пучину отчаяния мне не позволил басовитый голос оборотня, раздавшийся у меня над головой:
– Нет. Еще не успел. Но я пришел из-за братьев Шутц.
– И что с ними? – спросил ректор, а я как раз в этот момент запрокинул голову, чтобы посмотреть на Славика, поэтому заметил, как он бросил взгляд на застывшего в своем кресле Камю.
Да, судя по всему, я еще в приемной правильно угадал его мотивы. Теперь осталось определиться, достоин ли старший Барсик моего, да и вообще нашего, доверия. Именно в этот момент Камю повернулся ко мне и с любопытством всмотрелся в лицо. Я перегнулся через подлокотник кресла к нему, протянул наполовину согнутый мизинец. Славик, уже начавший что-то говорить, заметил мои телодвижения и запнулся. Светлый удивленно выгнул левую бровь, а я максимально доверительно полюбопытствовал:
– Мир?
Камю глянул на мой оттопыренный палец, потом быстро повернулся к Иру:
– Что это значит?
Именно тогда я порадовался, что мой переводчик у мерцающего, значит, тот сумеет объяснить сакральный, если можно так выразиться, смысл данного жеста.
– Если хочешь помириться с ним, протяни ему свой мизинец, – наблюдая за мной с интересом естествоиспытателя, пояснил кардиналу Ир.
– Мы не ссорились, – повернувшись ко мне, объявил во всеуслышание эльф.
– Но и не братались, – весело заметил я. – Значит, я не могу тебе доверять, как твоему брату или Мурке. И значит, пока мы будем беседовать со Славиком, ты пойдешь за дверь, или он подождет в приемной, пока мы тут не закончим и ты не уйдешь.
– Или? – Разумеется, он понял, к чему я клоню.
Широко улыбнувшись, указал глазами на свой мизинец и пошевелил им.
– То есть вопрос доверия? – подозрительно холодно уточнил Камю.
Я кивнул и думать забыл про улыбку.
– И ты считаешь, что этим нелепым жестом…
– Просто сделай это, – вдруг послышался тихий голос Барсика от окна.
Его старший брат тут же обернулся. Диалог их взглядов был недолгим. Повернувшись, Камю решительно протянул мне мизинец. Мы переплели пальцы, но я не стал, как в американских фильмах, торжественно вещать: «Мирись! Мирись! Мирись!» Начал говорить, не отпуская тонкого и длинного, типично эльфийского пальца.
– Славка опасается, что, очумев от благодарности, наши хвостатые братики, фамилию не помню, уж извините, так вот… что они от радости, по поводу того что их оставили в университете, могут растрепать, что у оборотней уже много лет действует договор с драконами о том, что в случае чего они их не сдают. То есть как и некоторые особо одаренные темные леди, оборотни в большинстве своем чуют чешуйчатых, да и не только их.
Мы оба, не сговариваясь, медленно разняли пальцы. Камю перевел взгляд на оборотня, возвышающегося надо мной. Я же так и не решился на того посмотреть, справедливо опасаясь, что увижу в его глазах одно желание – придушить, и не кого-нибудь, а меня. Поэтому ради собственного спокойствия взглянул на Ира с Карлом. Ой! Уж лучше бы я этого не делал.
– Вы чего? – почему-то шепотом спросил у Ира.
Тот закатил глаза к потолку. Ответил мне Карл.
– Мог бы просветить меня раньше, – заметил он с укором.
– Я думал, что обойдусь без вскрытия чужих секретов.
– А с чего вдруг решил их вскрывать? – гневно зарычал у меня над головой Славик.
– Ваши мальчики, – ответил я, – ты ведь не просто так сюда пришел, вот и я не просто так открылся.
– И что теперь? – вопросил он, но, судя по интонации, не у меня, а, скорей всего, у Камю. Ну да, из всех присутствующих он у нас был самым высокопоставленным.
– Я так понимаю, за раскрытие такой тайны оборотня как минимум изгоняют из стаи? – осторожно уточнил светлый эльф.
– Убивают свои же, – припечатал Славик. Я поежился и, только когда эльф спросил, понял, к чему он клонит.
– Тебе оборотни сказали?
– Нет. Дракон, – не моргнув глазом выпалил я, смело встретившись взглядом с кардиналом.
– Ты ведь еще не покидал стен университета?
– Почему? Мне ребята как-то устроили экскурсию по Холёбаску.
– То есть там?
– Нет. Здесь. Она учится в моем классе. – Я все же посмотрел на оборотня. – Правда?
– Да, – с каменным лицом выдавил из себя тот.
– За это время Иля обнаружила среди студентов еще двоих, – неожиданно вставил Ир и, повернувшись к Карлу, продолжил: – Поэтому я и сказал тебе, что ей он нужнее. Если буду направо и налево всех просвечивать, кто-то может что-то заподозрить только по изменению общего энергетического фона, но рядом с Темными Владычицами уровня нашей Или такое возмущение присутствует всегда, это общеизвестный факт.
– Кто он? – влез со своим вопросом хмурый, как туча, Камю. Я уже пять раз пожалел, что рискнул ему открыться. Ну вот не может постоянно так везти, как мне везло все это время. И что теперь будет?
– Не кто, – пояснил эльфу Ир, – а что. В своей научной работе я ищу маготехнический эквивалент Камням истинного зрения, которые, как могу тебя заверить, довольно часто дают осечки, позволяя попасть в университет тем, кого здесь никто не ждет.
– То есть твоя основная цель – избавиться от нелегалов?
– Напротив, добиться пересмотра списка запрещенных рас, представители которых уже несколько поколений учатся здесь негласно. Но ведь только единицам хватает наглости и сил просочиться тайком… а сколько талантов так и остается за бортом?
– И ты отдал такое изобретение темной?! – От возмущения у Камю даже уши покраснели.
Я, признаться, растерялся. Ир тоже.
– Ну да. А в чем дело?
– И это при том, что у меня нет даже плана твоей диссертации, не говоря уже об образцах прибора?
О! До меня наконец дошло, почему эльф так возмущается. Но не только до меня. По тому, как Ир прищурился, я понял, что Камю скоро придется отпаивать чем-нибудь крепким. По крайней мере, меня после такого количества новостей, свалившихся за один день, точно пришлось бы.
– Держи, – сказал Ир и протянул на ладони тот самый, уже знакомый мне кругляш.
Камю взял его. Ир скомандовал точно так же, как Карамельке на поле:
– Сожми и посмотри на меня.
Камю молча исполнил. Мерцающий улыбнулся:
– Теперь, надеюсь, тебе понятны мои мотивы?
– Ты не дракон, – вдруг пробасил Славик, быстро сообразивший, на что намекает секретарь. Ир посмотрел на него:
– Нет. Нас вы как раз не чуете.
– А Иля почуяла, – напомнил я.
– Но так и не поняла кто, – заметил на это Ир.
– Теперь-то после вас с Никой точно будет узнавать, если почует снова, нет?
– Скорей всего, – согласился со мной мерцающий.
Камю изящным жестом вернул ему изобретение. Долго и внимательно смотрел в глаза. Потом деловым тоном уточнил:
– Сейчас уже можно сказать, что полевые испытания прошли удачно?
– Да, – подтвердил слегка опешивший от таких интонаций Ир.
– Ты же еще собирался идентификатор возраста добавить, – подал голос я.
– И добавлю, – горделиво объявил Ирирган.
– Прекрасно, – хлопнул в ладоши Камю, привлекая общее внимание. – Считай, что с этого дня я лично курирую твои исследования. И так же можешь начать обсчитывать экономическую составляющую. Я готов сделать крупный заказ на поставку твоих идентификаторов для служебных целей моего ведомства. – Он улыбнулся с таким видом, что у Ира челюсть отвисла.
А я самодовольно осклабился. Все-таки не ошибся в Камю. Заметив выражение моего лица, Ир возмущенно прошипел:
– Это все ты!
– А кто ты такой? – во второй раз попытался выяснить Славик.
Я покосился на него, оборотень это заметил и посмотрел с вопросом. Помедлив, и ему протянул мизинец через плечо. В этот раз он медлить не стал. Все еще держась друг за друга, мы пересеклись взглядами, я сказал:
– Ир мерцающий. Внук этого вашего Пестрого, которого…
– Что?!
И знаете, кто это закричал? Карл. Вот тут и я растерялся, когда понял это.
Правда, ректор тоже слегка смутился, сообразив, насколько бурно отреагировал. Откашлялся.
– Андрей, – обратился он ласково-ласково, как к душевнобольному, – иногда мне хочется, – а в последнее время все чаще – запереть тебя где-нибудь, выдать бумагу и ручку и чтобы ты во всех подробностях, не упуская ни единой мелочи, подробнейшим образом описал мне все то, чем занимался этот месяц и что тебе удалось узнать за это время.
