И первое, что она сказала, было:
— Я очень сожалею, что принцесса Таирсского дома оказалась закрыта в этом месте наравне с другими первокурсницами. Но помочь я не могу, я и сама нахожусь в положении пленницы в месте, которое когда-то было моим домом. Я даже не смогла уберечь свою дочь от поступления сюда. К моему сожалению, выбраться из этого места возможно только в конце года обучения и только тем, кто пройдёт причастие в парке.
— Леди Раш, — мой голос ещё немного хрипел, но мало-помалу вялость исчезала. Что было в том отваре, и откуда лекарь так точно узнал, что именно мне надо? — А что это за парк?
— Это… Какую версию вам, леди …
— Просто Ника, пожалуйста, — попросила я тихо.
— Хорошо Ника. Тогда называй меня Элис. Есть две версии насчёт этого парка — одна романтическая и возвышенная, и ты в самом скором времени услышишь её совершенно «случайно» от кого-то из старшекурсниц, или из корпуса гортензий, или из корпуса роз. Что же касается настоящей истории, она куда страшнее.
— Начнём с романтической, надо же знать, откуда растут хвосты у происходящего.
— Мудрый выбор, — одобрила Элис, потом помахала рукой дочери.
Кира, появившаяся из дверей столовой, бросилась к нам с улыбкой.
— Ника, тебе уже лучше?
— Насколько это возможно, — кивнула я. — Спасибо, что вчера составила компанию.
— Не за что.
— Кира, — леди Раш чуть огляделась, потом снова взглянула на дочь. — Накрой нас, пожалуйста, своим универсальным щитом. Я хочу немного поговорить с леди де Лили.
— Мне оставаться в щите или за щитом?
Элис взглянула на меня с вопросом в глазах. И я поняла, осознала, что в этот момент стою на распутье, и пути от него ведут в разные стороны. Всё зависело от того, впущу ли я вот так запросто в свою жизнь Киру. Девушку, с которой я не связана никакими связями из прошлой жизни, девушку, о которой я ничего не знаю.
И с ясностью, которая меня даже испугала, я поняла — что впущу. Потому что так надо, потому что она достойна и моего доверия, и моей защиты.
Защиты? Что? Это вот я сейчас это подумала? Меня саму защищать надо, а я о защите других думаю. Переход в другой мир точно меня ничему не научил, я всё так же действую безрассудно, и мне по-прежнему это нравится.
— Лучше будет, если ты останешься внутри щита, — улыбнулась я Кире. И она неуверенно улыбнулась мне в ответ.
Щит был, наверное, не видимым, а я смотрела с искренним удовольствием на тонкие зелёные побеги, которые двигались вокруг нас подобно дельфинам в волнах. То кружили вокруг, то опускались под «воду» — в землю, то вновь выныривали, и защита была постоянной, не застывала ни на секунду, способная, кажется, сбить с толку любого любопытного.
— Продолжу, — вздохнула Элис. — Романтическая сторона звучит следующим образом. Когда-то на этих землях раскинулось огромное плодородное королевство. Процветало оно, ширилось и множилось под рукой умного короля. И было у короля четыре сына. Должен был король долго править и мудро, но страшная болезнь сожгла его за считанные дни. И ни маги, ни лекари не смогли спасти жизнь своего правителя. Четыре сына собрались и стали решать, кто будет править королевством. Так и не решили, и поняли, что надо королевство разделить на четыре части. Так и сделали. А потом как-то почти каждому пришло в голову, что одна часть хорошо, а две лучше — и братья передрались. Тем самым нарушив единственную заповедь, которую им оставил отец — не поднимать оружие друг против друга. В тот самый миг, как старший брат пронзил мечом грудь младшего, а средний брат вонзил клинок в спину третьего сына, с неба упала молния и пронзила всех четверых. Так появились четыре статуи. Прошли века. На этом месте раскинулось Таирсское королевство. Братья раскаялись, и ждут, когда добрая душа их поймёт и полюбит. Поцелуй истинной любви пробудит того, кто его получит. Вот такая история.
— Это же полная чушь! — выдохнула я.
Кира споткнулась, Элис изумлённо округлила губы.
— Чушь?
— Кто сказал, что они раскаялись действительно? Кто это может доказать?! Люди, которые подняли меч на родного брата, не изменятся только от того, что постояли в камне несколько веков. Скорее они с лёгкостью свалят вину на другого, выставив себя перед собой жертвами. Озлобятся за то, что их заточили, и никакой поцелуй любви таких типов не разбудит, скорее тут дело в другом!
— Вот тебе и девушка с окраин Таирсского королевства, — покачала головой леди Раш. — Ты права, Ника. Права во всём. Никакой поцелуй любви этих парней не разбудит, да и нужно им совсем не это. Они пожирают чувства тех девушек, которые влюбляются в них с первого взгляда, которые приходят к ним, чтобы рассказать о своих бедах, на свою беду, сделав кого-то из этих статуй своим поверенным. И однажды ночью какая-то девушка решает, что её любовь уж точно искренняя. Она приходит к статуе и…
— Статуя оживает, — подсказала я, вспомнив свою ночную прогулку.
— Да, — поняв, что в истерику впадать я не спешу, да и Кира держит щит устойчиво, хоть и бледновата (уже слышала эту историю?), Элис продолжила. — Статуя оживает, спускается со своего пьедестала. Что там случается, знают только жертвы. Но когда они возвращаются, они теряют одно из своих чувств. Если они шли к статуе со своей любовью, они её теряют, более того, они теряют саму возможность любить. Девушка, мечтающая найти понимание у статуи, теряет саму возможность понимания в своей жизни. Она сама никогда никого не поймёт. Чудовищно. Грязно. Страшно.
— Запретить посещать парк бесполезно, — пробормотала я, — скорее это даже даст обратный эффект. Запретный плод сладок, и девушки полезут туда только отчаяннее, а когда увидят эти четыре статуи, они покажутся им ещё более прекрасными.
— Верно, — согласилась леди Раш. — Именно так… Посмотри направо. Трёхэтажный корпус — это корпус ландышей, первокурсниц. Торцом к нему стоит учебный корпус. Там проводятся все занятия и факультативы. Оба здания соединены переходом, чтобы в дождливые дни первокурсницы не выходили из корпуса. Вам повезло в том смысле, что вашим куратором будет выступать лорд Лэ’Аль. Он эльфийский лорд, к нам попал по наказанию, что-то натворил во время важного дипломатического совещания, но в результате общаться с девчонками ему понравилось, и он у нас так и остался. Наставники гортензий — второй курс и роз — третий курс, попали под власть статуй. Поэтому, если кто-то из девушек сопротивляется, то они сами отправляют воспитанниц в парк ночью. Пара таких «прогулок», и девушка теряет способность к сопротивлению, становится куклой. Безвольной. Пустой. Иногда бывает такое, что девушки, которые попадают на обучение в пансионат — сироты. И их никто не ждёт. Таких однажды находят мёртвыми в своей постели. Дело никогда не выходило за пределы пансионата, поэтому мы не можем ни у кого просить помощи.
Я кивнула.
Это мне было понятно. Дело было даже не в том, что просить помощи не у кого — дело было в том, что непонятно, что говорить.
— Лорд Лэ’Аль знает про эти статуи?
— Да. И насколько это в его силах, оберегает воспитанниц. Поэтому я и сказала, что вам ещё повезло. Теперь посмотрите налево. Эти три здания — территория второкурсниц. Один корпус — учебный, второй — общежитие, третий корпус — это полигон. В нём находятся несколько комнат библиотеки, лаборатории алхимические, магические, площадки для дуэлей.
— Дуэлей?
— Да, — кивнула леди Раш, придержав и меня, и Киру. Мимо нас прошла стайка учениц, окруживших дородную леди в пышных юбках. — Когда девушки не могут решить какой-то вопрос на словах, они могут перейти к дуэлям.
— Разве леди полагается?! — изумилась я.
— Да. Потому что девушка, которая не может защитить себя, никогда не станет женой достаточно высокопоставленного аристократа, о чём мечтает здесь каждая вторая. К тому же, некоторые девушки сами по себе — будущие наследницы огромных состояний. Они должны себя защищать, потому что телохранители не всегда будут рядом, да и … в некоторых ситуациях не помогут и они. Наши девушки учатся всему. На третьем курсе, мы дойдём до него немного позже, девушки вдобавок к магии изучают простейшие приёмы самообороны, изучают азы владения холодным оружием.
— И леди полагается?! — никак не могла я избавиться от ощущения, что меня разыгрывают.
— Леди — нет. Поэтому и фехтование, и самооборона преподаются на факультативах. Те, кто ценят высоко свою жизнь, на них записываются. Взгляните, корпуса видны отсюда. Центральный — это учебный. Крайний правый — библиотека, крайний левый — это центр физических упражнений. Сбоку от него полигон. Общежитие находится чуть дальше за учебным корпусом. У третьекурсниц меньше свободного времени, но при этом у этих девушек больше возможностей.
Я кивнула. Это я могла понять. Теперь, дорвавшись до источника информации, я могла спросить многое.
