Я кивнула. Это я могла понять. Теперь, дорвавшись до источника информации, я могла спросить многое.
— Элис. Скажите, на вратах в пансионат есть буквы?
— Да. Их видят не все, — успокаивающе погладила вздрогнувшую и приготовившуюся возражать дочь по плечу леди Раш. — Надпись составлена на одном из мёртвых языков, поэтому её перевод утерян в веках. Когда-то на это территории была усыпальница покойных, и я не думаю, что там могло быть что-то хорошее.
Я задумалась.
Оставь надежду всяк сюда входящий.
А ведь действительно, это можно толковать и так. Какая надежда может быть у тех, кто пришёл навестить мёртвых? Мёртвые не проснутся, не скажут своё мнение, не возродятся к жизни.
И с какой бы надеждой человек не вошёл в усыпальницу, любые надежды следовало оставить за порогом, чтобы не омрачить их мёртвыми мыслями.
По идее, я была права, но легче на душе не стало.
— А дерево? Вы слышали по какое-нибудь дерево в районе парка? Или может быть, просто на территории этого места?
Элис задумалась.
Мы дошли до конца дорожки, я полюбовалась издали на то, как группа девушек соревновалась верхом на лошадях, и повернули обратно.
Леди Раш молчала, перебирая в памяти все известные ей легенды об этом месте. Я уже успела снова начать подпадать под власть сонливости и думать о скором возвращении в кровать, когда Элис заговорила.
— Дерево… серебряное древо жизни. Оно появилось из костей короля. Когда дерево пробудится, статуи в парке будут разрушены.
— Древо жизни, выросшее из костей? — поморщилась я. — Быть такого не может, это противоречит законам логики, если допустить, что на Альтане эта самая логика работает. Кости — это некромантия. Это мне уже успели объяснить. Древо жизни — жизнь, это другая сфера, это вообще антипод некромантии. Ну, не может вырасти из костей такое дерево, никак! Или обманули, или дело тут не в этом.
Леди Раш покачала головой:
— Откуда ты взялась, Ника?
— А мышонок ей в ответ: «Там где был — меня уж нет!» — улыбнувшись, я пояснила. — Это из одной замечательной сказки, которую мне читала мама, когда я была маленькой. Потом я выросла, сказки читать мне тоже перестали, а это запомнилось.
Леди Раш послушно кивнула, принимая такой ответ, потом повернулась, к чему-то прислушиваясь.
— Меня зовут обратно, девочки. Надо возвращаться на работу. Кира, проводи Нику до лекаря, пускай выдаст ещё один стакан с настоем и начнёт варить для неё запас. Затем сходите к куратору, скажите, что я разрешила выдать вам заранее учебные комплекты. После этого, для безопасности, никуда не выходите из своих комнат. Еду вам будут приносить. Всё остальное будем решать по порядку, а пока… Доброго дня, девочки.
Щит исчез. Кира присела в… это называется реверанс? Кося на неё краем глаза, я повторила это самое странное движение.
— Доброго вам дня, леди Раш, — хором сказали мы, и Элис пошла прочь.
Кира взглянула на меня, вздохнула и потянула за собой со словами:
— Прежде чем тянуть тебя к лекарю, мы идём в мою комнату и будем учить тебя реверансам и книксенам. А то прибудут благородные дамы, а ты им выдашь такой вариант «полуприсяда» и на следующие три года станешь изгоем!
— Изгой это нехорошо, — пробормотала я. — Для изгоя я слишком злопамятная, мстительная и обладаю фантазией достаточной, чтобы превратить в ад жизнь любой фифы. Учите меня, — жарко я попросила, — учите меня, учитель Кира! Научите меня хотя бы тому, что должна я узнать за дни до начала учебного года!
«А остальному я научусь сама», — подумала я, пока Кира, смеясь, тянула меня к корпусу ландышей.
За моей спиной лежал парк, и я знала, что в эту ночь я снова туда вернусь. Потому что меня ждут родные, потому что то дерево было или не древом жизни, или выросло не на костях. Но я должна была это узнать!
Потому что дерево было ключом ко мне самой…
Глава 14. Походный урок этикета
День пролетел, как камень, выпущенный из пращи. Боги Альтана (а кстати, какие они?), видимо, взяли меня под своё покровительство. И не передать словами, насколько же мне повезло с Кирой. Наше «занятие» началось с того, что мы устроились в её комнате на втором этаже, сама комната была побольше, да и покой леди охраняли уже две горничных. Кстати! А это идея, вот зачем нужны горничные истиной леди, в качестве телохранительниц! Кто будет на них смотреть? Никто! А они многое могут и сделать, и увидеть, и передать. Это надо запомнить, кто знает, когда такая идея может мне пригодиться.
Но возвращаясь к тому уроку, первым, что спросила у меня Кира, было:
— А ты вообще об этикете и благородных что-то знаешь?
Меня так и подмывало сообщить, что я об Альтане то ничего толком не знаю, не говоря уж об этикетах, шметикетах, но, мысленно посочувствовав подруге, которая точно не догадывалась, во что ввязалась, я сообщила, что, ага, ни о чём не имею ни малейшего понятия.
Кира дрогнула, лицо на мгновение исказилось, а потом она вздохнула, взяв себя в руки.
— Хорошо. Тогда давай начнём с вертикали власти.
— А такая есть?! — поразилась я искренне, ибо в моей голове и в моём опыте вертикаль была, вертикаль потребностей Маслоу! И больше ничего.
Кира, видимо решив ничему не удивляться, только кивнула.
И мне было очень-очень интересно, насколько хватит её выдержки и терпения. Ну, поехали, и что ж там такого интересного в этой самой вертикали?
— Самый влиятельный человек в Таире — это король. За ним идут принцы-наследники, не наследные принцы, герцоги, графы, маркизы, бароны и виконты. В зависимости от положения к вышестоящим и нижестоящим лицам по вертикали обращаются по-разному. Вне зависимости от собственного положения, королю, принцам мужчины кланяются, женщины делают очень глубокий реверанс, склоняя при этом голову. Смотреть на лиц голубой крови запрещено, пока они не дадут тебе такое разрешение. Идём дальше. На следующей ступени, у нас герцоги и графы. Когда ты приветствуешь их, ты делаешь только реверанс, голову не опускаешь. И при этом реверанс совсем не такой глубокий, как перед членом королевского дома. Но! — Кира наставительно качнула пальцем. — Имей в виду, подняться из реверанса ты можешь только после того, как вышестоящее лицо даст тебе такое разрешение.
— А если не даст?
— Будешь стоять, пока он не уйдёт в другую от тебя сторону, — отозвалась моя наставница. — Продолжим. Поскольку ты ничего не знаешь, тебе будет проще сориентироваться по фамильной приставке. То есть, перед именем рода у аристократов стоит частица, вот она — прямой указатель на нишу, которую он занимает по вертикали власти. Например, приставка «дель» означает герцога или графа. Если ты слышишь, что человека представляют с такой приставкой — он стоит по вертикали выше тебя.
Я задумалась. Где-то приставку «дель» я слышала… на том памятном ужине. Нет, раньше! Лис! Оэрлис дель Ниано, герцог. Я должна была сделать реверанс, склонить голову и не сметь на него даже смотреть! А вместо этого я обозвала его Белоснежкой и ему нахамила. Мда… Вот уж точно, нет во мне породы! Ладно. Дальше там у нас что идёт?
— Продолжим. Маркизат — вторая ступень аристократии, это приставка «де». Ты находишься как раз на этой ступени. Когда ты говоришь с равными, тебе вполне достаточно сделать книксен и спокойно выпрямиться, не дожидаясь разрешения. Те, кто ниже тебя по социальной лестнице — это бароны и виконты, они имеют приставку «фон» или могут её вообще не иметь, если это, например, рыцарский титул или титул, который не будет передан в наследство.
— А это имеет значение?!
— Ещё какое. Это потом на уроках генеалогии будем рассматривать подробнее. Продолжу. Тем, кто ниже тебя, ты просто киваешь, приветствуешь голосом. И уже те, кто стоят ниже тебя, когда делают книксен, могут на тебя посмотреть только после того, как ты дашь соответствующее разрешение с тобой заговорить.
Бред. Ну, правда, бред какой-то. Кому и зачем надо было регламентировать всё это? Или тут что, ещё и каждый чих должен быть в определённой тональности? И на каждое действие свой свод правил?
Хотя, наверное, не всё так страшно, если вспомнить, кто я. И нет, не принцесса, ведьма. Пробудится сила, всё достанет, сбегу на болото, построю избушку и буду косплеить принцессу-лягушку!
Ой…
— Так, — тряхнув головой, я воззрилась на Киру. — А принцы у нас, получается, всем кивают? Поскольку они выше всех по этой самой вертикали?
— Верно! — обрадовалась девушка. — Верно!
— А между собой они как? Книксены же им точно делать не положено.
Кира прыснула как школьница и закивала.
— Они друг другу кивают или отдают честь, например, королю. Ну, у них там… свои сложности, в которые я не вдавалась.
— Значит, — подытожила я. — Я должна или кивать, или делать книксен, или делать реверанс, всё в зависимости от того, на какой ступени социальной вертикали мой собеседник. И более того, у меня есть подсказки. Ясно. А как быть, когда у человека двойной титул?
