Так о чём это я, а! Эльф не видел моего настоящего герба! Он считает меня маркизой де Лили! Бинго! Полгода билась с этой задачей, а чтобы узнать ответ, надо было всего лишь подбить куратора на совместный акт вандализма!
— Лорд Аль.
— Лэй.
— Что? — взглянула я на него, мазнув невольно кистью через все лицо статуи, около которой торчала.
— Моё имя, — улыбнулся эльф.
Сердце забилось где-то в горле, губы мгновенно пересохли. Ого! Это меня он что, пытается очаровать? Или вообще у эльфов такое манера поведения? Или он не думая? По привычке?
— Ника…
— Приятно познакомиться, — отозвалась я тут же.
Правильно, не знаешь что сказать — говори глупость, и чьи-то нервы останутся целее. Мои так ещё и не вернулись после того, как мигрировали прочь после слов Элис о том, что последняя привязка к миру начинается с того момента, как влюбишься.
Вот и гадай теперь, в кого именно я могла влюбиться!
— Действительно, — не улыбнулся Аль, — очень приятно. А теперь… посмотри на тот ужас, что у тебя получился, и … хватит, что ли издеваться над статуей? Глянь, она уже кровавыми слезами рыдает.
Сказанное Лэ’Алем оказалось совсем не метафорой — статуя плакала. Кровавые дорожки текли по белоснежному лицу, пачкая то, что я могла бы назвать карнавальная маска цвета «вырвиглаз».
Но дело было совсем не в этом!
Дело было куда интереснее, статуя начала трескаться. Там, куда дотягивались кровавые пятна, появлялась сеточка прожилок, очень тонких мелких складочек и выщербинки! Почти незаметные, но они были.
— Святая богиня! — ахнул за моей спиной эльф, забывший обо всём и вся. — Она разрушается!
— Ну, вот, — ухмыльнулась я, — я тут раскрашиваю, стараюсь, а надо то всего лишь сделать «я упала с сеновала, приземлилась в ведре с краской, краска вылилась, смешалась, надо мной потом вся деревня потешалась». Сейчас всё будет.
Расставив краску вокруг себя, я простейшей считалочкой выбрала первый цвет и кувыркнула его над головой второй подопытной статуи, потом следом вторую банку и добавила третьей краски, плеснув от души вначале слева-направо, потом справа-налево. Получилось очень даже креативно, сочетание алого с ржавым и светло-зелёным создавало не просто дискомфорт, а ещё и настоящую дезориентацию в пространстве!
То, что надо!
По крайней мере, нужного эффекта я достигла — вторая статуя тоже заплакала. А вслед за ней я, вошедшая в раж, осчастливила и третью статую, и четвёртую тоже.
— Пройдёт всего несколько дней, и от них останутся только осколки, — пробормотал Лэ’Аль.
Я, скептически взглянув на четырех монстров, державших в страхе пансионат, пожала плечами.
Да в любом случае через несколько дней от них останутся осколки, даже если они сами рассыпаться не соизволят. В музее военного искусства я видела отличную кувалду! Совершу ночью деяние не совместимое с королевской честью, в том смысле, что стырю её — разобью эти статуи и верну кувалдочку обратно. И никаких проблем!
Вот совсем.
С моральной точки зрения, можно было бы вспомнить о том, что эти четверо когда-то были людьми, и с наслаждением пострадать, но как-то моральным мазохизмом заниматься мне не хотелось.
Хотелось вернуться в комнату и лечь спать. И больше ничего совершенно и абсолютно.
Но у меня не получилось, в мои планы вмешалось то, что невозможно было предугадать.
Вначале воздух наполнился запахом. Мне лично совершенно незнакомым, но в ароматах я вообще особо не была сильна. Зато ощущение свежести, спокойствия, уюта было очень даже вспоминаемым. Так пахло на моей заповедной поляне.
Узловатые серые решетки, которыми был парк отгорожен, пропали, сменяясь на низкую зелёную изгородь с россыпью мелких белых цветов.
Страшные деревья, колючие кустарники и чертополох рассыпались брызгами, а на их месте выросли, проросли из-под земли за одно мгновение — груши, яблони и вишни.
Под ногами вместо уродливых сорных трав раскатился зелёный ковёр молодой травы с ярко-алыми головками клевера, уютно-жёлтыми макушками одуванчиков и вкраплениями смешных ромашек.
Около дорожек из жёлто-рыжего песчаника появились клумбы и лавочки. Несколько урн. На перекрестках из дорожек, образовывающих (я это точно знала!) несколько колец разного диаметра, появились фонтанчики.
А в центре зашумело то, моё любимое, огромное дерево, с которым за это время успела почти сродниться, но так и не смогла узнать, что это такое.
Впрочем, ответ, что это, а также ещё и немного информации я получила почти сразу же. Потому что когда к Лэ’Алю вернулся дар членораздельной речи, он благоговейно выдохнул:
— Глазам своим не верю, настоящее древо жизни!
Нет, я что-то не очень поняла. Лэ’Аль серьёзно думал, что вот он мне выдал крупицу информации, и на этом всё закончилось?!
Интуиция взвыла и закапала всё вокруг ядовитыми слюнями. Ощущая, что ещё немного, и я начну своего прекрасного преподавателя трясти как Тузик грелку, я отсела подальше и поинтересовалась:
— А что это такое?
— Что? — эльф перевёл на меня отсутствующий взгляд.
Ого! Как его зацепило-то. Да ещё и на ровном, практически, месте. Это даже не просто что-то новенькое, это что-то возмутительное! Мне тут информация нужна, а он тут в астрал пытается выплыть?!
Так, а что такое астрал?!
Рррр! Я не хочу терять свой словарный запас! Если уж на ведьм не распространяются магические ограничения, то неужели нельзя сделать что-то с этими потеряшками лексического запаса?! Мне-то он нравится! И куда эффективнее для ситуации «оскорбить так, чтобы до собеседника долго доходило это, в общем-то, очевидное происходящее».
И… Куда меня снова понесло?! Верните меня обратно! У меня тут живой источник информации бегает!
— Лорд Аль?
— Лэй, Ника. Просто Лэй, — пробормотал эльф, беря себя в руки и усаживаясь рядом со мной.
Наши плечи соприкоснулись, я нахмурилась. Не поняла.
Он что, меня очаровать пытается? Я, конечно, девушка благородная, в интересе к эльфийским романам уличенная, но минуточку, пожалуйста! Мне сейчас не до этого! Информация!
— Лэй, — согласилась я послушно, потупив взгляд. Хорошие девочки только так и общаются. Смущение. Ещё бы и румянец хорошо, но меньше чем за год я ещё вызывать его не научилась. И не научусь, как цинично мне сообщила не далее как пару дней назад моя хладнокровная половинка.
— Что ты хочешь знать, Ника?
— Что это за дерево? Никогда не слышала.
— И не услышишь. Это… табу? — Лэй вздохнул, снова взглянул на возвышающееся над нами дерево. — Действительно красивая легенда, о правдивости которой нам никогда уже не узнать, и в то же время — табу. След того, что ведьмы когда-то действительно существовали, а не были только записью в наших книгах и легендах.
— Ведьмы? — уточнила я, ощутив, как заколотилось отчаянно сердце.
— Да. Та раса, которая ушла из Альтана. Которую уничтожили. Но, вернёмся к дереву. Древо жизни сажает ведьма, самая старая, самая мудрая. Она растит его до конца своей жизни, отдавая всё, что есть у неё самой. Свои силы, знания, мысли, стремления, мечты, желания. К тому моменту, как ведьме приходит пора умирать, древо становится воплощением её сущности. Говорят, что в это древо переходит душа ведьмы. И она живёт в нём веками, тысячелетиями, пока не приходит пора обновлений. И тогда на смену одному древу приходит второе. Светлое, молодое, золотое…
— Лэй… — я откашлялась. — А оно ведьмам нужно было просто так?
— Нет, — эльф покачал головой. — Нет, Ника. Несмотря на свою… некоторую оторванность от дел земных и приземленных, ведьмы были очень умными и прагматично-практичными. Древо жизни — было их тотемом и способом причастить новую ведьмочку, ввести её в круг силы и знаний. Древо жизни учило ведьмочку даже тогда, когда рядом не было взрослых ведьм, способных направить её. Не убиваемо. В принципе. Ни одна магия Альтана не принесёт вреда Древу.
— А как же статуи тогда? Они ему вредили!
Лэй задумался.
Я в досаде прикусила губу. Надо же было так проговориться! Ведь сейчас он поймёт, что я это дерево раньше видела. Причём, не сейчас, когда оно такое красивое, поющее и светящееся, а раньше! Когда было почти засохшим, и кто-то плакал.
Так, минуточку! Плакал?! Мне не показалось! Плакала душа ведьмы в Древе?!
— Косвенно, не прямо, — пояснил тем временем эльф. — Если я правильно понимаю, то они вытягивали магию из окружающего мира. Нам для дыхания нужен воздух, а древу — магия. Вот и получалось, что прямо они его убить не могли, а вот косвенно могли заставить его засохнуть. А ты…
Лэй не договорил. Древо затихло. Замолчали и мы оба, переглянувшись.
Что-то происходило.
Вокруг нас двоих.
Эльф поднялся на ноги, протянул мне руку и я её приняла. Под правым рукавом-крылом прятался арбалет. Под левой рукой, в потайных ножнах на левой ноге был спрятан кинжал, так что я была вооружена, но что же так страшно-то стало?!
