Напротив меня был совершенно незнакомый мужик.
— У вас всегда такой оригинальный способ знакомиться с дамой? — поинтересовалось я хрипло. Похожа я была явно сейчас не на даму, потому что мужика от меня даже немного шарахнуло. Могу себе представить. Сорванный от слез голос, алый нос, горящие скулы, изможденный вид. Одним словом — чучело в порванных и местами обожженных тряпках.
В себя незнакомый тип пришел быстро. И слова его были гениальны:
— Не знаю, о какой даме вы говорите, но я считаю до десяти и вызываю стражу. Вам отсюда лучше убраться! Иначе вас ждут каменоломни. Вам там обязательно понравится. Такая очаровательная продажная девка. Вы быстро подзаработаете пару звонких монет. А если еще ножки перед стражей раскинете, так вообще будете, как сыр в масле кататься.
Меня только что обозвали проституткой.
Вот этот мужик, который ничего обо мне не знает, заявился сюда как к себе домой и обозвал меня проституткой? Наверное, я должна была заплакать. Сказать, что он ничего не знает. Потребовать позвать сюда настоящего хозяина дома. Попробовать доказать, что я честный человек. Как-то объясниться.
Но…
— А вы кто такой и по какому праву здесь варежку разеваете? — поинтересовалась я, закинув ногу на ногу. — Понимаешь ли, заявляется тут некий хмырь, начинает добропорядочных девушек обвинять, черт знает в чем, и считает, что это сойдет с рук? Я искренне рекомендую вам извиниться. В противном случае, за оскорбление я могу открутить вам голову. Не знаю, в курсе ли вы как это выглядит. Хрустят косточки, жилы повисают на тонких ниточках. Сгнившие кости осыпаются прахом. Впрочем, — я сама испугалась тому жуткому накалу, что прозвучал в моем голосе. — Не извиняйтесь. Не надо. Оскорбите меня еще раз, и я приведу свою угрозу в исполнение. Это совершенно дивное занятие, которого я была долгое время лишена.
Мужчина посерел. Наверное, это должно было меня остановить. Помочь мне как-то взять себя в руки. Но тяжелое утро, отвратительный день… В общем, моей вины не было, но «Остапа понесло». И как понесло!
Я видела, что человек испуган и «дожимала» его.
— Я, знаете ли, очень люблю изучать человеческие души! — словно сам собой болтал мой язык, пока разум четко фиксировал. Правда.
— Это такое приятное занятие. — Ложь.
— Вначале ищешь, какие у человека болевые места, нарывы, что заставляет его сходить с ума от боли и беспокойства. — Правда.
— А потом бьешь в эти места! — Ложь.
— Стыдно признаться, место, где я была запечатана, — Ложь.
— Заставляло меня сходить с ума. — Ложь.
— Так, как вы говорите, вас зовут и кто вы?
— Я Муль. Местный стряпчий.
— А что делаете здесь? — продолжила я, разглядывая наращенные ногти и с удивлением констатируя, что мои коготочки выдержали марш-бросок на ура. Только стали какими-то уж больно твердыми, как настоящими.
— Слежу за комнатой господина…
— А господинчика нашего как зовут?
— Господин Дай. Дайре фон Шлосс.
— Щупленький. Рыженький?
— Да.
— Ясно. Можешь быть свободен, милейший. Твой господин лично пригласил меня в гости. И твое своеволие может ему очень не понравится. А теперь, идите, идите. Если не хотите, чтоб все, что уже здесь прозвучало, было испробовано на вашей шкуре.
Я еще договорить не успела, а от стряпчего не осталось и следа. Как-то он уж очень быстро мне поверил. Странный малый.
Ой, а вот, кажется, и тяжелая гвардия пожаловала.
Так-так, что у нас там?
И снова без стука что ли?
Выломанная дверь пролетела по полу. Бедный мой новый знакомый Дайре фон Шлосс, ему придется раскошелиться на эту несчастную дверь.
А ворвавшийся в комнату наряд стражи уже гулко грохотал:
— Леди Неназвавшаяся, вы арестованы по подозрению в шпионаже!
Так. Теперь шпионаж. Очаррровательно.
Теперь бы еще понять, как правильно отреагировать, и надо ли это делать с учетом вот этого двигающегося металлолома?
То, что я с ними не справлюсь, и дураку ясно. Я не дура, поэтому даже и пробовать не буду. Эти бугаи меня могут и растоптать, не заметив. Поэтому, посижу тихонько, послушаю, чего они скажут.
Других вариантов у меня в любом случае нет и не предвидится. Если мне повезет, то человек, к которому меня отведут, будет вменяемый. Если не повезет… Нет. Вот о плохом я лучше пока думать не буду.
Протянув руку, я улыбнулась стражнику, стоящему впереди.
— То, что я шпионка — это чье-то голословное обвинение, пока не доказанное. Меня оболгали, и я могу это подтвердить. А вот встать отсюда без чужой помощи, уже никак. Помогите мне, пожалуйста.
С этих ребят прямо сейчас можно писать картину «шок — это по-нашему». Но говорила я искренне и всего сердца, а говорят, что правда может растопить любое сердце. Не знаю уж, топит она там что или нет, но стражник наклонился ко мне и деликатно придерживая под локоть, помог подняться. Я пошатнулась, ойкнула от боли, наступив на левую ногу, но устояла. Можно даже себя похвалить.
Но далеко я точно не уйду, это не вызывает никаких сомнений.
— Леди, — взгляд стражника смягчился, хотя повода для этого я вроде бы не давала. — Вы… больны?
— Поранилась, когда заблудилась, — кивнула я смущенно. — Нам далеко идти?
— Почти на другой конец города.
— Это будет настоящим подвигом, — ужаснулась я.
— Не надо никаких подвигов, леди. Вы умеете ездить верхом?
— Безусловно, нет. Там, откуда я родом, — доверительно шепнула я стражнику, — лошадей можно увидеть только на выставке.
В наряде стражей возникло некое движение, словно испугом от них повеяло. Старший остался спокоен и, пожалуй, равнодушен. Для него сказанное не звучало чем-то из рук вон. Молодняк же явно о чём-то подумал другом.
— Тогда мы вызовем вам коляску. С ней у вас не возникнет затруднений?
— Это ужасно сложный вопрос! Если она низкая, то конечно никаких проблем. А вот если она с высокими бортиками, боюсь, я попрошу вас составить мне компанию.
— С красивой леди время летит незаметно. Юнгер.
— Понял!
Щуплый мальчишка вылетел из комнаты вихрем. Проводив его улыбкой, я взглянула на стражника.
— Ника. Это мое имя, — пояснила я недоумевающему мужчине. — Если нам ехать на другой конец города, да на коляске, это будет не близкий путь. И скорее всего, вам понадобится как-то ко мне обратиться.
— Очень приятно, леди Ника. Я Рауль. Глава охраны нашего славного города. Пойдемте. Если не сможете идти, я возьму вас на руки.
Это была моя мечта с детства. Чтобы меня носили на руках, как маленькую девочку. И возможно, это действительно было в силах Рауля, но мы же девочки гордые. Поэтому…
— Спасибо, — кивнула я. — Но я постараюсь сама.
— Отлично. Прошу за мной.
Стражники расступились. Опираясь на руку Рауля, я не столько шла, сколько ковыляла по длинному коридору к лестнице вниз.
Дом был деревянным. Обоев не было, просто лакированные ошкуренные дощечки на стенах, составляющие, кажется какой-то узор. Гобелены, картины, доспехи! Ничего страшного и необычного, поэтому я немного расслабилась. И позволила себе перестать в таком испуге цепляться за руку стражника.
Тот на меня хоть и поглядывал добродушно, но в глазах его стыла ледяная расчетливость. Ему почему-то выгодно было вести со мной себя так ласково. Стратегия злой полицейский, добрый полицейский?
А потом мы вышли на улицу, и я поняла, что все делала неправильно. Мне надо было не о мотивах стражника думать, а набираться храбрости! Потому что перед домом была колесница, из-за которой у меня отнялись ноги.
Сделать хотя бы шаг к ней я отказалась наотрез. Остановилась так резко, что от неожиданности даже Рауль чуть не споткнулся.
— Леди?
— Я лучше пешком.
— Это далеко, — изумился мужчина. — У вас болит нога, вам больно идти, я же вижу. А на коляске мы доберемся за двадцать минут.
Так и хотелось добавить, что доберемся мы на ней за такое время только в ад. Но хватило ума промолчать.
Колясочка то была непростая, костяная.
Курс анатомии я уже успела основательно подзабыть, но вот кости, которые составляли сидение, всё-таки узнала — ребра, органично совмещенные с тазовыми костями. Колеса были из черепов, причем, кстати, не совсем круглых. Представить себе весь кошмар подобной поездки я не смогла.
А уж когда я увидела «лошадок»…
В общем, мне захотелось обратно в пустыню. Там «зелененькие» и «беленькие» хоть грубили и не шли на контакт, но у них не было такого страхолюдства.
Я не боялась пауков, они никогда не казались мне созданиями отвратительными и безумными. Мне не приходило в голову, завидев паука, хвататься за тапок и бежать вдогонку за несчастным членистоногим. Я относилась к ним, как к части жизни.
Но вот сейчас мне стало плохо. Да и кому бы не стало! Везти коляску предстояло пауку. Огромное создание с восьмью ногами, покрытыми волосками, двумя парами огромных алых глаз и гладким брюшком с крестиком возвышалось надо мной как гора.
