Ознакомительная версия.
Если бы огневичка не чувствовала себя в безопасности в окружении друзей, ни за что бы не надела белое. Ведь этот цвет, цвет невинности и жертвы, почему-то особенно привлекал вампиров. Даже кроваво-красный не обладал таким эффектом. Но Аня за три дня, что гостила в холме, настолько освоилась, что даже собрала волосы в высокую прическу, бесстрашно открыв шею.
— Рада? — Энвфис приподняла тонкую бровь. — Не думаю. Могу поспорить, ты думала, что я ушла. А я все еще здесь и, пока не удостоверюсь, что сидх в надежных руках, никуда не уйду.
Обещание прозвучало как угроза. И Аня передернула плечами, радуясь, что не ей придется день за днем общаться с духом принцессы. Бедный Дерек, а ведь он еще не познакомился с Энвфис…
— Ваше Высочество, лгать не стану, именно так я и думала, — подтвердила с вызовом девушка.
— Наглая магичка…
Полупрозрачный дух довольно рассмеялся. Затем, подступив вплотную, напомнил об обещании, данном Аней в башне.
— Я передумала — мне не нужна голова Алистара на блюде. Я хочу для него другой участи.
И Энвфис, неприятно улыбаясь, озвучила новое пожелание. После чего, поправ правила этикета, задевая подолом зеленого платья танцующие пары, она растаяла посреди бального зала.
Зачем Энвфис явилась? Чтобы напомнить об Анином долге? Видит ли принцессу еще кто-нибудь? Будет ли она мешать новому королю? У магички не нашлось ответов на эти вопросы, но любопытство ее сейчас не мучило. Выдержать бы сумасшедшую ночь до конца…
Уже ее начало — встреча гостей — обещало нескучное времяпрепровождение. Вспомнив о минутах, стоивших ей испорченных нервов, Аня невольно содрогнулась.
На правах близких друзей правителя (как девушка ни отказывалась, крича, что для этого высокого звания она плохо знает Дерека, ей пришлось смириться с навязанной ролью) они с Брандом стояли рядом с Хантингтоном. Вереница роскошно, а порой и вычурно одетых людей и полуночников заставила приветственную улыбку Данилевской быстро увянуть.
О Ночь! Она никого из них не знала, разве что нескольких гостей. И поэтому неприятное ощущение, что она очутилась не на своем месте, только усиливалось.
Строгий дресс-код гости холма не соблюдали. Если мужчины явились облаченными во фраки, смокинги или парадную военную форму, то женщины проявили фантазию: вечерние платья в пол часто игнорировались в пользу коротких сексуальных нарядов. Были и те — Аня безошибочно определила вампирш, — кто прибыл на церемонию представления нового короля в одних драгоценностях и дорогих мехах. Видать, дамы решили не скромничать, а сразу продемонстрировать холостому монарху свои прелести.
Белое золото, платина, бриллианты, жемчуга и самоцветные камни в старинных оправах соперничали блеском с ослепительными улыбками и вспышками фотокамер.
Кроме подданных, поприветствовать короля Дерека явились элита магического сообщества Нью-Йорка, цвет кланов оборотней и представители малых народов Полуночи — огры, нимфы, гарпии, цверги. Последних, кстати, Аня видела впервые в жизни, поэтому с интересом рассматривала невысоких, слегка сутулых мужчин. Отличные ювелиры и артефакторы, они много работали, что сказывалось на их внешности и прижимистом характере. Из всей делегации только у одного старика были заостренные и оттопыренные уши-лопухи, крючковатый нос, едва не упирающийся в подбородок и заостренные зубы. Остальные отличались от людей лишь малым ростом, что объяснялось просто — пластические операции. Так что слухи не врали: цверги ложились под нож хирурга, только бы не покупать краткосрочные и весьма дорогие маскировочные личины.
— Старейшина цвергов считается каноническим красавцем, — шепнул Бранд огневичке, обжигая горячим дыханием ее шею.
— А на мой вкус, он может играть в фильмах ужасов, причем гримеру над его внешностью совершенно не надо работать.
— Злая вы, Аня.
— Уверена, цверг что-то подобное думает и о моей внешности.
Крючконосый старейшина, о чем-то беседующий с Хантингтоном, слегка повернул голову в ее сторону, смерил с ног до головы оценивающим взглядом и едва заметно улыбнулся.
— Ой… он слышал, как неудобно…
Данилевской хотелось спрятаться за широкую спину ухмыляющегося Бранда, но гордость заставила остаться на месте. И даже посмотреть старому цвергу в глаза, шепнув при этом слова извинения.
Больше Аня на остроумные комментарии экс-гонщика не велась, вспомнив, что почти все приглашенные обладают сверхъестественным слухом. Нет, Юрген не отпускал в адрес прибывающих оскорбительные отзывы, но кто знает, что может не понравиться в словах простой огневички какому-нибудь влиятельному гостю? Это драконы могут не бояться зубоскалить, если верить сказаниям, им по статусу положено.
Среди приглашенных Данилевской еще запомнились супруги: темно-русая демонесса и белокурый оборотень. Голливудские актеры на пике популярности, они надолго приковывали взгляды окружающих. Но лично Аню поразила щемящая нежность во взглядах, которыми муж и жена порой одаряли друг друга, и это при том, что их браку далеко не один год. Яркая пара прошла дальше, и остальные гости превратились в серый поток незапоминающихся лиц.
Потускневшее настроение также встряхнуло появление Галы с Норманном, которым по настоянию Ани отправили приглашение, а также нескольких спортсменов, которым в свое время она помогла.
Но самым запоминающимся гостем стал тот, кого не звали. Вид высокого, выше двух метров, мужчины с серо-седыми волосами до плеч заставил сердце тревожно забиться. Его смокинг едва не трещал по швам, а здоровенные ручищи наверняка складывались в пудовые кулаки. Но особого «шарма» ему добавлял шрам, пересекающий левую половину лица и уходящий под воротник рубашки.
Еще не зная, что на бал нагрянул ревизор, то есть посланник Контроля, Аня приняла решение держаться от него подальше.
— Хемминг, — словно грязное ругательство выплюнул Бранд его имя.
— Юрген, — осклабился великан. — А я еще гадал, кому по силам устроить переворот в сидхе?
— Разве Нижний Амстердам в вашей юрисдикции?
— Нет, но ведь я и не с проверкой прибыл. Так, познакомиться с новым правителем и, возможно, подружиться.
От подобной дружбы магичка на месте Дерека отбивалась бы всеми конечностями.
Проходя мимо Ани, представитель Контроля чопорно кивнул:
— Доброй ночи, прелестная леди.
Он словно знал, что, если бы поцеловал ей руку, девушка, вероятно, лишилась бы сознания от ужаса.
И Аня, до которой наконец-то дошло, кто перед ней, склонила голову в ответ.
На бал явился представитель Контроля — Каратель, следователь и палач в одном лице, чья дотошность и жестокость обросли жуткими слухами. Тот, кого полуночники прозвали Шмарре-Кошмаре. Непогрешимый, неподкупный, он преследовал тех, кого Контроль объявил преступником, всегда доискиваясь до правды, и самолично казнил, не спихивая неприятную обязанность на помощников. Матерый оборотень, он превращался в огромного белого волка с клыками, которым позавидовал бы саблезубый тигр. Поэтому чаще всего его посылали расследовать преступления вервольфов. И приводя приговор в исполнение, Хемминг не считал зазорным вызвать осужденного на поединок, обещая отпустить, если тот выиграет. Естественно, сделать это никому не удавалось.
Как твердит народная мудрость, если в одном месте густо, то в другом — пусто. Так и в ситуации с Шмарре-Кошмаре. За могущество он расплачивался одиночеством — родных детей или тех, кого бы обратил, у него не было. То ли вирус оказался настолько сильным, что убивал всех укушенных, то ли на него наслали проклятие — точной причины не знал никто.
Каратель Хемминг настолько произвел сильное впечатление, что открытие бала уже не вызывало положенного оживления. И только вальс, с которого начались танцы, прогнал мрачные мысли, вернув Ане хорошее настроение.
Юрген уверенно и чутко кружил свою партнершу. И Аня, доверившись его движениям, таяла от прикосновений, теплого взгляда и чувственной улыбки. Если от вида Романа, примерившего впервые в жизни фрак, Аня смеялась, говоря, что у него теперь три «хвоста», то Бранду пиджак с длинными фалдами сзади, несомненно, шел, подчеркивая его безупречную осанку.
И лишь когда симфонический оркестр завершал исполнение мелодии Штрауса, Данилевской пришла в голову страшная мысль: она, возможно, влюблена в Юргена, а что испытывает он? Предупредительность, корректность, забота — это часть его сущности, а не показатель отношения к любимой женщине. Что, если ее влечение однобоко и она выглядит глупо в своей слепоте?
Понимая, что долго мучиться сомнениями не умеет, девушка решила, что эта ночь станет переломной. Если Бранд продолжит тактику галантного ухаживания, она вызовет его на откровенность сама.
Ознакомительная версия.
