Ознакомительная версия.
Еще пару месяцев назад я была бы рада прочесть такие слова. Не говоря уже о том, как когда-то давно была бы рада их услышать. Но сейчас, сцепив обнаженные руки, просто рассматривала браслет, золотящийся на запястье. Всего-то и нужно – подняться, дойти до своих комнат, поранить палец и поставить точку.
И все.
Мое имя на каждой улице, как флаги Энгерии перед Днем независимости. Винсент с Луизой в ужасе, матушка в трауре, а я в подземелье продолжаю сшибать паутинки своей уникальной силой, наследием Дюхайма.
– Прекрасный праздник. Искренне рад за Винсента.
Я нехотя подняла голову: Альберт стоял в двух шагах, но меня хватило только на то, чтобы вежливо кивнуть. Прекрасный праздник прошел мимо меня: фейерверк над парком запомнился смутным мельтешением в черном небе, горланящий слезливую серенаду виконт Торстен – гнусавостью. Жаль, его быстро увели, а что было дальше, я вообще не помню. Проснулась у себя в комнате, от того, что Кошмар тыкался холодным носом в лицо. Хорошо, что он меня разбудил, потому что иначе я бы проспала проводы молодоженов.
И не только.
Перед глазами до сих пор стояло равнодушное лицо мужа, с которым я попрощалась около часа назад, как могла бы прощаться с носильщиком на вокзале.
Улыбнулась в красивое лицо, сказала: «Счастливо докатиться» – и ушла.
– Романтическое похмелье?
Я хмыкнула. Если супруги разъезжаются порознь, логично предположить, что у них что-то не так.
– И обычное тоже.
Лорд Фрай достал из внутреннего кармана пиджака золотой портсигар, откинул крышку и протянул мне. Удивиться я не успела: там оказались круглые оранжевые капсулы.
– Не нужно запивать водой. Берите.
Я взяла: вряд ли он решит меня отравить, а даже если и решит, ничего страшного.
– Что это?
– Нейтрализатор мгновенного действия. – Пристальный взгляд задержался на конверте, потом скользнул по моему лицу. – Универсальный.
Портсигар захлопнулся с легким щелчком, и я увидела на крышке выпуклые витые инициалы: А.Ф.
Лорд Фрай убрал его во внутренний карман и, не дожидаясь приглашения, устроился рядом со мной на скамейке. Странно, но голова и впрямь прояснилась. Мысли выстроились стройными шеренгами, кровь забурлила. Я смотрела на Альберта, но видела другое лицо. Лицо мужчины, который уже на полпути в Лигенбург, а вскоре покинет Энгерию. Лицо, которое отчаянно хотелось стереть из памяти.
Я подалась к лорду Фраю и коснулась губами губ – теплых, сильных, под ответным напором которых совсем не кружилась голова, даже обман закрытых глаз не спасал.
Не чувствуя ни малейшей неловкости, отстранилась, убрала упавшую на лицо прядь.
– Сейчас из меня не самая приятная собеседница.
– Поэтому я хочу пригласить вас к себе… скажем, в следующий четверг. К двум. Знаете, где находится Управление королевской службы безопасности?
Улыбка и жесткий взгляд. Настолько жесткий и хищный, что поперек горла встал ком. Вдоль позвоночника пробежал неприятный холодок.
– Поговорим о ваших семейных тайнах, леди Тереза.
Я облизнула мигом пересохшие губы, вздернула подбородок.
– У меня нет тайн.
Тонкие брови едва уловимо изогнулись.
– Зато у вашего мужа их предостаточно. Что в вашем доме делал связной Комитета? И зачем он приводил Сайлуса Монтгомери? Целителя, лишенного лицензии за незаконные магические операции.
– Комитета?
– Комитет, управление АКБВ. Проще говоря, вэлейской разведки.
Альберт взял мое запястье, провел пальцами вдоль браслета, до непристойности нежно.
– Не спешите от него избавиться, он еще может послужить Энгерии.
Я резко отняла руку.
– Вы издеваетесь?
– Сейчас нет.
Я вспомнила мужчину с часами, на которого мне указал Эрик. Кончики пальцев на миг пересохли, точно под ними была газетная вырезка. Тоненькая, иссохшая бумага.
«С прискорбием сообщаем о безвременной кончине миссис Илоны Фрай».
И о весьма своевременной – последних зачатков наивности леди Терезы Биго.
Альберт использовал ее, чтобы оттолкнуть меня. Или правильнее будет сказать, чтобы подтолкнуть в объятия Анри?
– Убирайтесь, – хрипло сказала я. – Вон!
Лорд Фрай поднялся, и я вскочила следом. Не могла позволить ему смотреть на себя сверху вниз.
– У меня на столе отчет о судьбе некроманта, который расследовал смерть вашего отца.
Сердце ухнуло вниз.
– Вон из моего дома, – тихо повторила я. – В смерти отца не обнаружили ничего странного.
– Жду вас в четверг, Тереза, – негромко напомнил Альберт и улыбнулся.
Холодно. Хищно.
Как пиранья.
Здание Королевской службы безопасности выделялось среди других построек делового центра – многоярусное, по высоте не уступающее Миланейскому собору, с колоколен которого весь город казался игрушечным. Широкие ступени вели на небольшую площадь, выложенную огромными плитами. Перед входом раскинулась каменная арка, символизирующая опору и поддержку Энгерии, ее последний рубеж. Светло-серый камень, главный вход – прямоугольные двери, строгие окна, минимум лепнины, и все же сравниться с ним по величию могло только здание парламента.
Я быстро расплатилась с кучером и, подхватив юбки, непростительно быстро для леди поднялась по ступеням. Проходящие мимо джентльмены покосились на меня неодобрительно, но мне было не до этикета. Я прошла под аркой, нырнула в двери, и воздух вокруг сгустился: сработали магические детекторы. Поскольку ни оружия, ни артефактов при мне не было, просто миновала защитное поле и шагнула в атриум, где кипела жизнь. Люди сновали туда-сюда, но тишина стояла как в театре пантомимы. Только шелест бумаг и шаги. Стремительные, быстрые.
В центре застыл монумент-свеча, на котором выведено: «Наши сердца всегда горят во благо Энгерии». Пламя замкнуто в магических контурах, но жара от него не чувствуется, внутри «свечи» спрятана центральная лестница, мостики от которой расходятся на каждый этаж. Ничего лишнего, только светло-серый мрамор, колонны и секции друг над другом – как ярусы в библиотеке, десятки безликих дверей и белых плафонов светильников, от которых мельтешит в глазах.
Сбросив наваждение, я повернулась к столу, за которым сидел пухлый человечек – лысеющий, с блеклыми бровями и бакенбардами. Только сейчас я заметила мужчин, изваяниями застывших вдоль стен и чудом не сливающихся с ними благодаря серым костюмам.
– Чем могу помочь, миледи?
– Меня ожидает лорд Фрай.
Человечек не изменился в лице, как если бы такое было в порядке вещей.
– Могу я узнать ваше имя?
– Леди Тереза Биго.
К Альберту? На работу? Раньше я бы покрутила пальцем у виска.
Увы, ничто так не освежает взгляд, как почти неделя вынужденного заточения в Мортенхэйме. Эрик, а точнее, подготовка к встрече с ним, разбудил во мне силу – такую, какой я раньше не знала. По утрам меня начинало потряхивать от потоков магии, текущих сквозь тело, собирающихся на кончиках пальцев. Приходилось спускаться в подземелье или уезжать в парк – далеко, только там я могла позволить ей и себе свободу. Возвращаясь, я ловила на себе взгляды матушки и Лави: подозрительные, хмурые. Моя история о том, что Анри пришлось срочно уехать по делам, их устроила, но они решительно не понимали, почему я переехала к ним или почему сама медлю с отъездом. Я говорила, что в нашем доме идет ремонт – удивительно, но это было правдой, что ему нужно подготовить поместье, а вечерами сидела над соглашением, вертела в руках иглу и всякий раз убирала ее в футляр.
Убеждала себя, что не собираюсь ехать к Альберту.
И каждое утро думала о том, что мне делать.
То, что со мной случилось, не исправит капелька крови на магическом соглашении. Вряд ли от моей силы так просто откажутся, так что выбор невелик. Похоронить себя в Мортенхэйме или в каждом видеть шпиона Эльгера.
Самое смешное, что я стала интересна всем. Дамы, которые раньше заезжали исключительно к матушке, теперь всякий раз интересовались мной: не хочу ли я выбраться с ними на прогулку, нанести им визит и так далее. Замужние дамы – начиная от самых молоденьких, едва разменявших с мужьями год совместной жизни, и заканчивая теми, у кого уже дочери на выданье. Дамы, которые отродясь не звали меня в компанию, а когда я оказывалась рядом, с религиозным смирением терпели мое общество, теперь воспылали желанием общаться. Причиной тому замужество: благодаря Анри я все-таки влилась в почетный клуб «леди Энгерии». Вот только почему-то отчаянно хотелось вылиться обратно.
Я не готова жить такой жизнью, но и к прежней вернуться уже не смогу.
Лави поступило два предложения, но она отказала, потому что была без ума от своего неторопливого и чересчур застенчивого Майкла. Чрезвычайно расстроенная этим фактом матушка как-то обмолвилась, что если бы не я, ее сердце было бы разбито окончательно.
«Хорошо хоть вы взялись за ум», – сказала она.
Наверное, это меня и добило.
Ознакомительная версия.
