Ознакомительная версия.
Браслет нещадно заколол кожу.
– Да, это я. – Девушке удалось сохранить спокойствие.
Русоволосый парень, от которого ей удалось оторваться, и мужчина посолиднее выглядели нестрашно, но внушительно. Особенно старший оборотень, который вдобавок брезгливо поджимал губы.
– Вы должны проехать с нами.
– В честь чего? – Лиля знала свои права и не боялась веров.
То, что она услышала в следующий момент, немного исправило ситуацию.
– Вы подозреваетесь в убийстве оборотня.
– Рад, что ты согласился прийти.
Мирослав пожал Киру руку и, открыв дверь (из глубин помещения резко пахнуло холодом), пропустил его вперед.
– Спасибо, что пригласил. Это в моих интересах – явиться, – признался оборотень, спускаясь по ступеням в полуподвальное здание морга, принадлежавшего обществу магов.
– Надеюсь, ты приехал не зря и многое сегодня прояснится.
– Как ты узнал об этом вампире и его способностях?
Маг понизил голос:
– Ему посвящена треть параграфа в учебнике по истории экзорцизма.
– Ого!
– Да, уникальная личность. До того как его обратили, Бруно исполнял обязанности палача в небольшом провинциальном городке. Правда, слава о нем, не только как о мастере заплечных дел, но и лекаре-костоправе, распространилась далеко в округе.
– Насколько помню историю, – отозвался Кирилл, – палачи иногда знали анатомию лучше врачей.
– Естественно, такая богатая практика… Таланты Бруно казались безграничными: он торговал ингредиентами для колдовства, извлеченными из трупов осужденных.
– «Рука славы», привлекающая богатство, жир повешенного от ревматизма, кусочки черепа, которые использовали в лечении эпилепсии, – с отвращением перечислял Кир.
– Да, а еще Бруно обладал ярким, но плохо развитым даром экзорциста. Чтобы изгнать злого духа, он, согласно традициям того времени, использовал пытки, отчего очищенные от дьявольской скверны, сам понимаешь, не всегда выживали. И все-таки инквизиция не раз пыталась переманить его на постоянную службу. Однако Бруно отказывался – не хотел рвать с мирской жизнью, ведь у него была невеста, которую он безумно любил.
Молодые люди остановились перед входом в секционную, зал для исследования трупов.
– И вот в один прекрасный или, точнее, ужасный день Бруно пытал заезжего господина, которого затем сопроводил на виселицу по обвинению в убийстве ювелира. А следующей ночью в дом палача явился вампир, хозяин повешенного. Лишившись слуги-человека, он искал замену и обратил взор на палача.
– Бруно пострадал из-за своей работы, – прокомментировал Кир.
Мирослав кивнул, соглашаясь.
– Став вампиром, Бруно не простил своему творцу жестокое убийство семьи и, воспользовавшись подвернувшимся случаем, избавился от наставника. Сделавшись свободным, примкнул к семье Паскаля Греко. А вот сейчас начинается самое интересное.
– Я приготовился и весь внимание, – хмыкнул Кир.
– Мало кто знает, но Бруно, уже будучи вампиром, обрел Дар некроманта.
– Хочешь сказать, что он сможет вызвать души девушек, убитых нашим подозреваемым? – оживился оборотень.
– Да, а также допросить Элю. С установлением ее личности возникли проблемы, поэтому взять Веласкеса за горло мы пока не можем.
В секционной было пусто. На одном из столов под белой простыней лежало тело. Зато в помещения для хранения трупов отыскались патологоанатом и клыкастый гость магов. Одетый в помятый халат человек внимания на начальство и его сопровождающего не обратил, целиком отдавшись процессу. Белобрысый вампир кивнул посетителям и продолжил осмотр мертвеца.
Кир с интересом огляделся. Слава Всевышнему, он впервые ступил под своды места окончательной регистрации граждан. Длинный зал, оборудованный холодильными агрегатами, внешне походил на привокзальные камеры хранения. Каждая ячейка закрывалась небольшой металлической дверцей, за которой располагалась выдвижная полка. Алебастровые стены придавали помещению дополнительный холод и чуждость, словно находишься в другом, враждебном мире.
Патологоанатом, суетясь, выдвинул следующий труп.
Вампир возложил руку на лоб мертвой девушки и тихо произнес на латыни:
– In hora mortis meae voca me. Et iube me venire ad te, ut cum Sanctis tuis laudem te in saecula saeculorum. Amen[9].
Секундное ожидание – блондин отрицательно покачал головой. Так на глазах мага и оборотня латынь безуспешно прозвучала и над остальными жертвами маньяка. Бруно, не скрывая удивления, развел руками.
– Я не могу призвать души этих несчастных.
– Что?! – Мирослав расстроился. – Но почему?
– Души, плененные убийцей, не смогут не только явиться нам, но и возродиться вновь, пока их не отпустят.
– Но это же преступление против законов Вселенной!
– Ты мне это говоришь, маг? – Холодные голубые глаза вампира переполнила неожиданная печаль. – Душа не должна быть насильно привязана ни к существу, ни к предмету. Иначе она никогда не закончит свой цикл перерождений.
– Тебе, вампиру, не все равно, что будет с людишками? – не пряча иронию, удивился Мирослав.
– Ты веришь в реинкарнацию? – Вопрос Кирилла смягчил бестактность мага. – Но я только что слышал от тебя церковную латынь. Ты ведь католик? Или нет?
– Ты слышал отрывок из любимой молитвы Игнатия Лойолы. Мне она также нравится, поэтому и выбрал ее в качестве словесной привязки во время ритуала призвания. А вообще Смерти наплевать, какими именами ее называют и какие читают молитвы. Еще вопросы?
– Ты можешь оживить девушку, убитую Иниго Веласкесом? – жадно вглядываясь в безмятежное лицо некроманта, поинтересовался маг.
– Оживлять дано было лишь одному – Христу.
– Вызвать душу мертвеца сможешь? – исправился Мирослав. – И допросить?
– Если девушку убил вампир, а не демон, как тех, в холодильниках, да.
– Девушек убил демон? – Мирослав переглянулся с Киром.
– А я разве не сказал? – удивился вампир. – Впрочем, когда говорил, что их души похищены, я уже подразумевал это. Пленить душу по силам лишь демону.
– Некоторые колдуны вуду с тобой бы поспорили, – пробормотал маг.
Вампир смерил Мирослава ледяным взглядом и попросил не задерживать его. Молчаливый патологоанатом проводил посетителей в секционный зал и, сдернув с трупа простыню, отошел в сторону. Над телом уже поработали: следы скальпеля тщательно зашили, оставив на коже аккуратные стежки.
Легонько проведя кончиками пальцев по меловому лицу мертвой, Бруно спросил:
– Какие вопросы вы хотите задать ей?
– Пусть назовет свои имя, фамилию, дату рождения и место проживания, а еще пусть скажет, где искать ее родственников, – перечислил маг.
Вампир приподнял брови:
– Вы позвали меня, чтобы узнать ее анкетные данные?
– Мы не можем установить ее личность. Особенно важен возраст убитой с точностью вплоть до нескольких месяцев. Осмотр трупа не позволил узнать его.
– Конечно, ведь ее физическое состояние далеко от совершенства. Из-за того, что на ней кормились преступно много и часто, организм состарился и износился гораздо быстрее, чем полагается по биологическому возрасту. Не думаю, что из нее вообще собирались делать вампира.
– Если окажется, что девушка несовершеннолетняя, ты выступишь в суде против Веласкеса? – оживился Мирослав. – Твои слова – весомое обвинение.
– Нет, – лениво протянул вампир. – Какое мне дело до людишек? – И, склонившись над трупом, тихо произнес уже знакомые слова призыва.
Ничего не произошло. Маг одарил оборотня виновато-растерянной улыбкой.
Бруно вынул из рукава голубой рубашки, к слову отлично подчеркивающей глубину его глаз, узкий, короткий кинжал и провел по собственному запястью. Обмакнув конец оружия в темную кровь, коснулся бескровных губ и лба девушки. Несколько томительных секунд, и он повторил действия – с той лишь разницей, что своеобразной кистью стал указательный палец вампира.
Кирилл наблюдал за некромантом без содрогания, хотя от того, с какой неприкрытой нежностью тот прикасался к лицу трупа, по коже пробегали мурашки. Оборотень, по своей природе тянущийся к свету и жизни, не мог непредвзято оценить действия Бруно. Блондин – извращенец, тяготеющий к мертвым красоткам, а по-простому некрофил? Или он чтит смерть и относится к ней с уважением, как и полагается?
Вампир сложил руки на груди, наклонил голову и стал ждать. Вместе с ним и остальные.
– Что, и эта вне зоны доступа? – потеряв терпение, громко прошептал Мирослав.
– Нет, она здесь.
– Где? – сразу напрягся маг.
– За твоей спиной, – ответил Бруно и посмотрел повыше плеча Мирослава. – Спасибо, что отозвалась.
Магу еще не доводилось видеть неушедшие души, как не сталкивался он и с работой некроманта. Что уж было говорить о Кирилле. Оборотень почувствовал, как легкий холодок окутывает его кожу, и во все глаза уставился на пришедшую.
При жизни испитая едва не до конца, Эля выглядела скверно. После смерти ситуация ухудшилась: казалось, последние краски покинули ее лицо. От некогда пышущей здоровьем нимфетки, на свою беду привлекшей внимание вампира, осталась бледная тень.
Ознакомительная версия.
