Ознакомительная версия.
И, наверное, хорошо, что запретили, Арк Цуумхут. То, с какой легкостью ты разорвал всю материю до первичных основ ее иерархии, с какой легкостью призвал скрытую за этими основами сущность – пугало. И Ракура невольно задался вопросом: если это сила Высшего упыря, какой же будет его мощь, когда он станет Высочайшим носферату?
И что он начнет делать с этой мощью?
Вернее, что захотят сделать с этой мощью его повелители?
Но обратной дороги не было. Уолт пообещал упырям формулу за их помощь, и они честно выполняли обязательства.
Уолт бросил взгляд на вихри перемолотой материи, и ему опять стало не по себе. Да, выполняют договоренность на совесть, ничего не скажешь. Можно с уверенностью утверждать, что в Кубе остался лишь один шрайя, ведь чтобы пережить устроенный Цуумхутом локальный Судный день, нужно и правда быть не слугой смерти, а богом смерти, защищенным броней онтического эфира.
Все складывалось как нельзя лучше.
Так почему же ему до сих пор казалось, что что-то идет не так?
Удовлетворенно разглядывая разорванное напополам тело Темного, Генриетта стряхнула с мечей кровь орка. Госпожа довольна последней жертвой. Орк сражался хорошо, даже очень хорошо – мало кому удается задеть шрайя честной сталью, а не заклинанием. Генриетта ощущала токи магической энергии в фальчионах Темного, но чары лишь укрепили рунные мечи, что позволило им противостоять скьявоне и кацбальгеру Генриетты, не преломившись при первом же столкновении. Мечи старшего ученика отличались от мечей младшего ученика, как отличался и ее профанум от профанума, дарованного Родерику, и Госпожа дала жертвам шанс избежать своей участи.
Шанс дается всегда, да. Только мало кому удается им воспользоваться.
Шрайя вложила скьявону в ножны и вытащила фальчион из руки, бережно положила рядом с головой орка. Темный доставил ей удовольствие своим умением, порадовал Госпожу жаждой жизни и заслужил почтительное отношение. Уважать врага, говорил учитель, так же важно, как уважать самого себя. Уважая себя, ты никогда не позволишь себе ошибаться, а уважая врага, ты никогда не позволишь ему обмануть тебя, да.
Из проделанного фальчионом разреза капнула бесцветная жизнь. Сейчас внутри живой брони двигались удивительные миниатюрные механизмы, исправляя нанесенное орком повреждение. Области, которые они не могли исправить без вмешательства мастеров Клана, механизмы изолировали, перенося их функции на соседние устройства.
Генриетта пошевелила пальцами левой руки. Все работало нормально, никакой задержки в реакциях. Орк не задел важных деталей или скрытой в живой броне системы орбов.
Шрайя посмотрела вслед убежавшему смертному. Она не видела его, но ее слух улавливал все издаваемые человеком звуки. Он бежал довольно быстро в своем неудобном рунном доспехе, однако ей не требовалось много времени, чтобы догнать его и принести в жертву Госпоже. Это будет никудышное жертвоприношение, ведь человек потерял всякую волю к жизни и полностью отдал свою душу страху перед смертью. Глупец. Этот человек такой же глупец, как и большинство населяющих Равалон смертных, забывших, что они смертны, что их существование не более чем отсрочка неизбежного.
«Всегда помни, Генриетта, – говорил учитель, – лишь осознав и приняв свою смерть, ты осознаешь и примешь подлинную суть своего существования. Ты не выбирала ее, ты вброшена в смертное бытие, но только твоя смерть воистину твоя. Смертные предпочитают забывать, что они смертны. Они прячут смерть за ритуалами – не за ритуалами, раскрывающими суть смерти, а за ритуалами, ограждающими их от смерти. Смертные избегают смерти, и потому они забыли, что она может им дать. Познав и осознав смерть как свою возможность не быть, смертные откроют для себя знание и осознание своих возможностей быть. Но смертные предпочитают бояться и предпочитают прятаться за ритуалами, спасающими их от страха смерти. Ритуалы важны, Генриетта. Ритуалы, обычаи, традиции. Но они важны, когда понимаешь их суть, когда знаешь, что дают тебе и миру эти ритуалы – и что забирают. Когда ритуал не раскрывает истинную суть мира, а наоборот, лишает знания этой сути, превращается в мертвое предписание, а не в живую традицию – он подобен нежити, пирующей на кладбище. От смерти защищаются, от смерти скрываются, от смерти пытаются убежать – но от шрайя не защитить, не скрыться и не убежать. Мы – напоминание смертным о том, что они смертны. О том, какова истинная суть их бытия. Помни об этом, Генриетта. Помни, что ты тоже смертна – но не бойся этого. Прими это».
Убежавший человек не хотел принять свою смерть. Он думал только о жизни, знал и осознавал только ее, свою паршивую жизнь, которая и в сравнение не шла с забранной ее мечами жизнью Темного. Противно, что один и тот же клинок приносит в жертву достойного и недостойного, но учитель предупредил Магистра, что умрет каждый, кто придет с ним.
К слову, никудышная жертва не сбежит, даже если учитель в скором времени убьет Магистра и тем самым рассеет Куб. Учитель сам поймает жертву и сдержит обещание. А вот она чувствует возможность куда более славного жертвоприношения…
– Я знаю, что вы здесь! – крикнула Генриетта, достала скьявону и демонстративно заставила плащ взлететь и вернуться в крепления живой брони на плечах. – Вы можете показать себя и сразиться, как должно воинам, а можете продолжать прятаться и умереть, как загнанная дичь! Решать вам!
Шрайя очень надеялась, что те, кто прятался в лесу, не побоятся выйти. Люди? Нет, люди дышат иначе. Не эльфы – те двигаются по-другому. Крупнее гоблинов и выше гномов, но точно не орки и тем более не тролли. Все же ближе к людям, однако не люди. Тайкеши, как и она? Или тагбиировские перевертыши? В кланах оборотней много человеческой крови, оставшейся со времен сабиирского владычества. Забавно. Генриетта улыбнулась. Если она права, то все складывается как нельзя лучше. Учитель вернет Родерика, а она сразится с оборотнями. Таких жертв Госпоже она еще не приносила.
Они показались с двух противоположных сторон, парень и девушка, оба короткостриженые и неестественно бледные. Куртки поверх рубах, просторные шаровары, сапоги – одежда путешественников, а не воителей. И все же эти двое были воинами, причем куда опасней тех, чьи души Генриетта недавно отправила в посмертия.
Парень нес на плече огромное копье, почти что пику. Вот только у пик наконечники трех– или четырехгранные, а у этого орудия длинный наконечник имел мечевидную форму. Вдобавок в копье ощущалась толика непонятной для служительницы Печальной Жрицы магии. Старших учеников шрайя учат распознавать, какие чары заключают маги или боги в волшебное оружие, что за Стихия, Начало или Изначальный скрываются в них, и обычно Генриетта без проблем улавливала отголоски магии артефакта, но не в этот раз. Необычное сочетание обычных элементов сбивало с толку. Не удивляло изощренной комбинацией чар, не страшило скрытой мощью, а именно сбивало с толку. Неведомый маг хорошо постарался, плетя кружево своих чар.
Такую же странную магию Генриетта чувствовала и в оружии девушки, еще более необычном для Серединных земель, чем копье ее напарника. Бледнокожая держала в руках похожие на косы серпы, из конца рукоятей которых исходили заканчивающиеся гирьками цепи, обмотавшие рукава ее куртки. Кусаригама, серп с цепью – так называлось это оружие, родиной которого были острова Восходящего Солнца. Кусаригамы редко покидали Я-Маджир, да и то в итоге оказывались в оружейных коллекциях, а не на полях сражений. Генриетта знала, какой опасной может быть кусаригама в умелых руках. Несмотря на приверженность стилю боя двумя мечами, шрайя обучали сражаться многими видами оружия, в том числе и диковинными образцами творений оружейников Дальнего Востока. Бледная девушка не походила на преднебесного или я-маджирского мастера ни расой, ни возрастом, но не похоже было, что она впервые держала серпы в руках.
Чудесно! Прекрасно! Восхитительно! Радость и восторг переполняли Генриетту, заставляя чувствовать мир вокруг еще отчетливее и ярче. Тайкеши не смотрела на новых противников, но она слышала, как парень взялся за середину древка, направив свое чудовищное копье на жрицу Госпожи, как шевельнулись, сползая с рук девушки, цепи. Генриетта погружалась в турийю – чистое, незамутненное состояние сознания, полностью подчиняющее плоть духу. Инстинкты, интуиция, рефлекторные реакции – сковавшие их барьеры косных ощущений сносились безграничной активностью сверхсознания, и скорость тела стремилась к скорости мысли.
Генриетта стала лучше чувствовать противников, и теперь их принадлежность к народу Живущих в Ночи не была для нее тайной. Упыри, подумать только. Ордену Шрайя еще не доводилось сталкиваться с кровопийцами. Слугам Печальной Жрицы случалось убивать вампиров, но не упырей. Она будет первой? Она будет первой!
Ознакомительная версия.
