Здесь были потрясающей красоты картины, гобелены, ковры. Были палатки с роскошным оружием и броней. Ведьмы продавали зелья, порошки и заколдованные предметы. Эльфы предлагали невянущие цветы и украшения, нимфы удивляли покупателей целебными напитками и расшитыми вручную, непревзойденными по красоте плащами на любой вкус. Я продавал те самые фигурки, что видела ты, только здесь в чаше собраны малыши, а на моем прилавке можно было увидеть животных различных размеров. А этих я просто не успел вынуть, оставил в заплечной сумке. Товаров было великое множество, и покупатели сметали все нарасхват, только и успевай подкладывать что-то новенькое. Наши женщины поставили палатку и предлагали чудесные пироги и разные вкусности с превосходным ароматом. Шумная ярмарка шла в самом разгаре.
***
Вдруг, раздался гул. Все затихли, и наступила мертвая тишина. В такой тишине есть нечто пугающее, похожее на плохое предчувствие. Что-то тихо зазвенело, и раздался сильный треск, да такой, что заложило уши. Женщины закричали, и крик ужаса застыл в моих ушах и надолго закрепился в душе. Со стороны водопада, сверху огромной волной хлынула вода. Безжалостно сильный поток на моих глазах сметал родные дома и постройки, люди пытались бежать, но мы находились словно в чаше. Нимфы со скоростью подобной ветру похватали тех, кто был ближе и быстро поскакали на холмы. Эльфы выдергивали из воды тех, кого она уже поглотила. Стоял оглушительный шум воды, она несла с собой смертоносные валуны и камни. Я бежал. Так быстро, что потерял связь с реальностью времени и места. Вода заглатывала в пучину всех, кто не успел подняться. Гибли женщины, дети, люди, вампиры, ведьмы… Ей было все равно, чьи забирать жизни. Крики и вопли слились в один жуткий звук, леденящий душу, но все стихло так же быстро, как и началось. Долина доверху наполнилась водой. Мы вместе ныряли и вытаскивали живых и мертвых, пока полностью не выбились из сил.
Вечер был тихим, и солнце скромно полностью ушло за горизонт, забирая последние лучики надежды найти хоть кого-то еще. Из большого поселения минотавров осталось только маленькая группа перепуганных до полусмерти. Выжившие гости постепенно поспешно покинули нас и оставили на произвол судьбы. Не буду скрывать, во время паники многие из них успели урвать кусок с чужих прилавков, но это совсем не главное и отнюдь не решающее событие. Нам было абсолютно негде жить и процветать, мы вымокли до нитки и души наши наполнялись скорбью, превращая ночь в бесконечное мучение. Я долго всматривался в звезды и спрашивал луны , по какой причине нас постигло такое несчастье, но они молча взирали свыше и не обращали на нас абсолютно никакого внимания. Как бы страшно и дико нам не было, но ночь эту мы пережили, как и каждую последующую. Я вел всех вперед на поиски пристанища, которое мы смогли бы назвать домом. Но у каждых ворот нас ждал отказ и надежда таяла, словно свеча в предрассветный час. В конце концов мы нашли место. Королевская чета выделила нам клочок земли, посреди Темного леса, но мы и этому были бесконечно благодарны.
Меня выбрали правящим и я полноправно руководил строительством новых прекрасных домов, хлевов, амбаров и прочего необходимого. Мы вскапывали поля и засеивали их семенами, дабы получить богатый урожай. Пока царило благополучие, все приходили ко мне на поклон с благодарностями и подношениями. Но стоит сказать, что та трагедия принесла в души многих злобу , зависть и ненависть. Некоторые минотавры не скрывали своей неприязни ко мне, как к правящему и требовали перевыборов. Обстановка накалялась и в одно не прекрасное утро просто лопнуло, словно оболочка большого воздушного шара. Я услышал крик и стремглав помчался на выручку, но в траве, неестественно изогнутый и с кинжалом в груди лежал Контон, он был одним из тех, кто был против моего титула. Минотавры постепенно стягивались к месту происшествия и , словно в оборону, окружили в кольцо. Вдруг внезапно выскочил Морас, и яростно завопил:
–Это он совершил! Он устраняет конкурентов! – у него даже руки тряслись и шерсть на морде взмокла от сильного волнения и лжи, он тыкал в меня пальцем и продолжал– Элекайн ненавидел Контона, презирал! Помните это?– толпа начинала роптать, а я молча слушал лжеца, борясь с желанием затолкать ему в рот охапку листьев.– Чего же ты молчишь?
– Я не совершал этого преступления и не на моей совести его искалеченная убийством душа!
– Но ты бродил сегодня ночью, разве не так?! – Морас с диким огнем в глазах, растопырив ноздри, продолжал нести бред. Но не это страшное, страшно, что мои поселенцы верили ему.– Пойдем к тебе домой и обыщем его?! Все за мной!
Толпа возмущенных минотавров, направилась за ним в мой небольшой домик. Они перевернули там все верх дном, и нашли подложенный, клянусь семью богами, что не я принес это, сверток якобы изобличающий меня в подделке камней и драгоценностей на стекло. Бумага подписана рукой Контона и измазана в его крови. Я пытался втолковать им, что все это явная и заметная постановка, что невинен я в подобном свершении, но тщетно. Я остался в одиночестве. Они кричали, мычали, хватали и толкали меня, пока Морас не прокричал:
–Изгоним его прочь!
Меня словно подхватила река и вынесла из собственноручно построенного дома на улицу. Толпа минотавров , моментально озверев ,выставила меня из поселения, проклиная мой путь. Но я ведь верил им и повел за собой… Благодаря мне у них появились дома, хозяйство, еда. И это оказалась мне платой за благие дела. Я ушел тогда, но блуждал относительно недолго, несколько месяцев. Мне было необходимо время, чтобы осознать, насколько я близок в моих рассуждениях и предположениях. Каждую ночь я подкрадывался к домам и выслушивал их разговоры, и был так удивлен переменам, произошедшим за столь короткий срок. Мораса выбрали правящим и наделили полноправной властью и Великим посохом, но он не оправдал их ожиданий.
Морас жесток и хитер не по годам, молод и горяч, но к сожалению великий болтун и разгильдяй. Он перестал заботиться о населении и засел в моем доме, словно в крепости, принимая исключительно подношения. Поля из-за неправильного посева дали меньше всходов и многие растения погибли, грозил неурожай. Морас требовал многого, и скоро этого стало не хватать. Минотавры скучали по мне, как по лидеру и сожалели о содеянном. Но вера в том, что я виновен, крепко засела в их сердцах, а этого они простить не могли. Я много слушал и узнал о том, что в одну из безлунных ночей Морас собирает приближенных на небольшой пир в свою честь. Недели я скитался в лесу и ждал прекрасного момента. И в последние дни насобирал столько кореньев и ягод, что корзины, которые я сплел, ломились от изобилия. В положенную звездную ночь, уже находился у дверей и тихо подслушивал пьяный бред моих бывших собратьев.
–О, здорово ты сместил этого зануду! Хоть жилье его облагородил, а то он жил как нищий!– жена Мораса восхищалась им беспрестанно.
–Жалко только, что тот минотавр пострадал– заговорил один из компании.
–Да, но взамен мы получили много еды и никакой работы– раздался дружный смех и удары кулаков по столу.
– Да проще простого было завалить этого дурака, я его просто ударил и воткнул кинжал, даже его золотой медальон фамильный себе оставил. – компания снова залилась смехом, но это уже была последняя капля.
Я вскочил, выломал дверь войдя ошарашил всех. Громогласно и с ревом оглушил их , выволок на улицу полумертвого от страха Мораса и принялся созывать народ. Они выходили заспанные и перепуганные, но влезать не решались. Я громко и во всеуслышание передал им разговор, который его жена, окруженная страхом, подтвердила. Разорвал рубашку Мораса и все увидели фамильный медальон с головою кобры, принадлежавший ранее убитому. Наступила тишина, мертвая. Сомнения не было, что они мне поверили, но как поступить дальше, тоже не знали. Морас был помещен в тюремный люк и оставлен там до королевского суда. А я скрылся в лес и вернулся с корзинами ягод и кореньев. Встретили меня словно героя. Изголодавшиеся минотавры принялись среди ночи накрывать на большой стол и раскладывать столовые принадлежности. Мы славно провели ночь, а я услышал не мало извинений и добрых пожеланий. Но остаться с ними я не мог. Не мог я вынести того, что они так легко могут меня предать… За старшего оставил молодого, но доброго и рассудительного внука Тедона. Ренол согласился без колебаний и пообещал присылать мне отчет о проделанных работах. А я ушел сюда, в этот отель, чтобы отдохнуть и вернуться к моим поселенцам.
Синга молча слушала и порой вздрагивала от страха или сострадания, возникающие слезы сменялись радостью, а к концу рассказа она растрогалась и принялась нахваливать Элекайна и просить его остаться подольше.
–Мой долг быть с теми, за кого я в ответе, милая фея. Но я оставлю тебе кое-что. – он вынул из чаши изумрудного оленя с чудесными витиеватыми рогами и принялся что-то соскабливать. Он сделал крохотное отверстие и продел белоснежный, едва заметный жгут. А затем завязал подвеску на шее феи. А она в благодарность чуть позже принесла ему невянущий венок из цветов, которые она привезла из родного дома. Странно, что все прошло так быстро. Смена ее заканчивалась и ей снова придется встать за стойку и встречать ежедневно, ежечасно новых постояльцев чудесного отеля «Лисий Хвост»
