Закрыв глаза, я изо всех сил сосредоточилась на трубе. Надо ее перекрыть… не до конца, а чуть-чуть. Я поймала себя на странном движении ладоней, словно что-то ими перегораживала. Даже не ладонями – неплотно сжатыми пальцами. Перегораживала, и перегораживала, и перегораживала, пока не осознала, что вполне могу убрать руку, а заглушка останется. Хотя никакая это не заглушка, скорее тоненькая пленочка, через которую ветер пролетает без малейших проблем.
Я попыталась сделать пленочку толще, потом еще толще, пока в некий момент не ощутила, что поток воздуха остановился. Сперва я опешила от неожиданности, а через несколько секунд меня охватила паника. Я поняла, что еще немного – и задохнусь. Инстинктивно я забилась изо всех сил, разрывая пленку. Через трубу понесся шквал, голова закружилась, сердце застучало в бешеном ритме. Да что же у меня все через край? Вчера перебрала энергии, теперь вот это. Надо быть осторожнее.
С огромным трудом я утихомирила разбушевавшийся организм. Заглушку словно корова языком слизнула. Какое счастье, что я усваиваю все с первого раза! Я снова принялась перегораживать трубу и довольно быстро нарастила пленку, а потом принялась аккуратно ее утолщать. Кажется, достаточно! Еще немного – и она станет непроницаемой.
Облегченно вздохнув, я вытерла пот со лба, затем посмотрела на часы. Пять минут, говорите? А пятьдесят пять не хотите? Зато я, похоже, непроизвольно провела эксперимент с выниманием-вставлением заглушки. Боюсь, на олимпийский рекорд по скорости результат не потянул бы, однако я была счастлива, что вообще справилась. Теперь я спокойна – магия под контролем. Небольшое увеличение симпатии – это не страшно. В том, что полностью блокировать Дар нельзя, я только что убедилась. Пусть будет рекомендованный минимум.
Не успела я это решить, как раздался звонок в дверь. Лишь тут я поняла, какая я дура. Хороша я была бы, ввались подруги в разгар моих пассов! Результат мог оказаться непредсказуемым. Слава богу, дуракам везет.
На пороге стояла Женька с огромным пакетом, в котором призывно позвякивало. Там таились две здоровущие бутылки мартини и пакет грейпфрутового сока.
– Пора напиться, – лаконично заметила подруга, разгружая пакет.
Я сообщила:
– На закуску у нас «Дор Блю».
– А хлеба можете вообще не давать, – приободрившись, процитировала Винни-Пуха Женька.
Выглядела она неважно. Скорее всего, ей не удалось сдержаться, и она воспользовалась Даром, а теперь мучается отдачей. Выяснить точно я не успела – снова зазвенел звонок.
Лиза держала в руках гигантскую коробку с тортом. И тут уж не требовалось большой проницательности, чтобы догадаться – с подругой неладно. Последние месяцы она терзала себя и нас своей дурацкой диетой, при которой нельзя не то что тортов – вообще, считай, ничего. Можно возразить, что у нас с Женькой терзаться причин не было – мы-то на диете не сидели. А вот и были! Думаете, легко общаться с вечно голодным человеком? К тому же при нем и сам не поешь вволю. Буженина не лезет в рот, когда ближний, урча пустым животом, печально грызет капустный лист. Уж как мы уговаривали Лизу плюнуть на все и вернуться к обычной жизни! Тем более, если у нее и есть лишний вес, он ей не вредит. Но где там! Любимый Эдик недоволен – значит, надо сделать все, чтобы ему угодить.
Короче, двухкилограммовый торт из «Метрополя» еще вчера Лиза бы не решилась даже понюхать. А сейчас она поспешно развязывала веревочку, дабы продемонстрировать нам дивной красоты узоры из крема.
– Вот что, девчонки, – сказала я, увидев, как Женька достает бокалы для мартини и кладет на тарелочку «Дор Блю». – Бейте меня ногами, но есть и пить я вам сейчас не дам. Потерпите.
– Почему? – удивилась Лиза, с трудом отлипнув от торта. – Ты что, на диете?
– Я и так весь день терплю! – одновременно с нею вскинулась Женька. – Больше нету сил!
– Понимаю, – кивнула я. – Да, я злая. Но, когда мы выпьем и налопаемся, нам будет не до чего. А надо срочно заняться делами.
– Какими? – уточнила Лиза.
– Ведьминскими.
– Ведьминскими! – возмущенно заорала Женька. – Да пропади они пропадом, эти ведьминские дела! Правильно написано в чертовом Справочнике – неполноценных ведьм надо душить в колыбели! А я, между прочим, неполноценная. У вас, может, по три Дара, а у меня один – и баста. А на кой он мне один сдался? Чтоб она провалилась, эта ведьма, которая нас во все втравила!
Лиза покаянно вздохнула.
– Втравила нас я. У меня тоже один Дар. Я пыталась воспользоваться другими – не получилось. Да, с одним Даром ужасно. Вика, может, хоть ты нормальная?
– С чего бы? – хмыкнула я. – Похоже, ведьма равномерно распределила Дары между нами, а знания достались компьютеру. По крайней мере все по справедливости! – Но, всмотревшись в лица подруг, я поспешно сменила тон: – Вот что. Расскажите, что произошло. Наверняка дела можно поправить.
– Мои дела не поправишь, – с неожиданной твердостью ответила Лиза. – Они у меня и так дивно хороши, – она иронически развела руками. – Представляете, Эдик вдруг стал таким, как прежде. Извинялся, говорил, что у него творческий кризис, он устал. А на самом деле он меня безумно любит, жить без меня не может. Я самая красивая, самая добрая, самая-самая…
– Да? – подозрительно переспросила я. – Ну-ну…
– Несчастная ты, Вичка! – вдруг погладила меня по плечу подруга. – Я только теперь поняла, как тебе тяжело. Неудивительно, что тебе не влюбиться! Ты всегда понимаешь, что у людей на душе. Тебе и Дара для этого не нужно – само получается.
– Увы, не получается, – возразила я. – Я сегодня пробовала. Такого, как ты, я не вижу.
– И слава богу! – горячо одобрила Лиза. – Того, что ты видишь в людях, уже достаточно, чтобы быть несчастной. Ты сразу предупреждала, что Эдик меня не любит, а лишь использует. Что он самодовольный, эгоистичный и бездарный.
Я покраснела. Нехорошо с моей стороны было говорить подруге гадости про любимого человека. Но так хотелось ей помочь!
– После того, как ты за него вышла, я старалась о нем молчать, – выдавила я.
– Проблема в том, – просто и почти весело ответила Лиза, – что ты была совершенно права. Я ведь вижу теперь Эдика насквозь. Он меня не любит, а лишь использует. Он самодовольный, эгоистичный и бездарный. А еще он притворяется. Все, что он мне говорит, – ложь. Он задумал против меня что-то очень плохое и радуется этому. Ему надо немного потерпеть, обмануть меня ласковыми словами – и все у него получится. Я не знаю, что именно, – я вижу только чувства. Зато их я вижу точно.
– Сволочь твой Эдик! – прокомментировала Женька. – Гони его, и дело с концом.
– Он прописан в квартире, – напомнила я. – И даже наполовину ее собственник.
– Но дело не только в Эдике, – со спокойствием обреченного продолжила Лиза. – Я сегодня снова не доехала до работы. Я не могу быть рядом с людьми. Они все плохие! Все, понимаете! Ну или почти все. Как теперь жить? Это невозможно.
– Во-первых, есть упражнения для контроля над Даром, – начала я. – Дар можно использовать не в полную силу, и тогда…
– Да не в этом дело! – в отчаянии закричала Лиза. – Пусть я перестану видеть правду, но сама-то правда никуда не денется! Я ведь теперь знаю!
– Ну и чего особенного ты знаешь? Что люди не ангелы? За двадцать семь лет пора бы с данным фактом смириться. Мы такие, какие есть.
– Речь не об ангелах, – упрямо возразила подруга. – Речь об эгоизме, глупости, жестокости, притворстве. Я больше не могу общаться с людьми. Не могу! Они мне отвратительны. Чем так жить, лучше умереть!
Я вздохнула. С Лизой нелегко, однако я привыкла.
– Скажи, – осведомилась я, – а себя ты видишь? Я имею в виду, свой внутренний мир?
Подруга искренне сосредоточилась, затем помотала головой:
– Нет. Ни себя, ни вас. А что?
– Ну, твое счастье. Ведь ты тоже эгоистичная, глупая и жестокая притворщица. Сейчас, например, заботишься исключительно о себе, а у нас с Женькой проблем ничуть не меньше, причем втравила нас ты! Вот тебе эгоизм. А еще ты вышла замуж за человека, который тебя не любит, а использует, и верила ему. Настоящая глупость. Теперь грозишь нам, что умрешь. Нам и так плохо, и сил нет, а мы должны за тебя переживать и утешать! Очень жестоко с твоей стороны. А притворяешься, будто все кругом плохие, ты одна лучше всех…
Пока я говорила, Лизины глаза увеличивались и наполнялись слезами. Слезы уже готовы были потечь, но я внимательно следила за ситуацией и в нужный момент, не раньше и не позже, добавила:
– Но, несмотря на это, мы с Женькой очень тебя любим. Тебя все любят! Потому что ты хорошая.
Слезы Лизы моментально высохли от удивления.
– И с другими так же, – поспешила закрепить победу я. – Да, у людей есть недостатки, но все равно в основном они хорошие, кто-нибудь их обязательно любит, и тебе ничто не мешает относиться к ним с симпатией. Почему ты думаешь, что с другими должно быть иначе, чем с тобой? Разве ты особенная?
