Предположим, я вызову огромную симпатию к себе, и Ольга Григорьевна меня послушает. Женька права – основная проблема не в отдаче, а в том, что действие Дара закончится очень быстро, и мерзкая дама передумает. Это тупиковый вариант. Надо, как и в случае с Мухиной, использовать ее собственные качества!
– Жена твоего шефа – дочь Никоненко, – наконец, выдала идею я. – Понятия не имею, кто он, но Ольга Григорьевна, сама любя власть, должна считаться с теми, кто ее добился. Мы для нее – быдло, а Никоненко с дочерью наверняка нет. Вот что, Женька. Я попытаюсь убедить ее, что оставаться работать здесь для нее опасно – Никоненко что-то подозревает и, если обнаружит соперницу дочери, навсегда закроет ей путь наверх. А ты прикажи, чтобы она всеми силами боролась за свою безопасность и будущую карьеру. Нынешняя выгода несоразмерна с риском! А еще пусть потребует у любовника, чтобы тот нашел ей хорошую работу в другом месте. Требовать – вполне в ее духе, так что большой отдачи не будет. Лиза, а ты следи за ее эмоциями, и, если заметишь, что реакция неправильная, дай мне знать.
Я, внутренне захихикав, представила себя кем-то вроде полководца, руководящего войсками. Батарея Раевского направо, батарея Волконского налево. Как это, оказывается, трудно! Предусмотреть действия противника и согласовать маневры союзников, особенно учитывая, что ситуация в любую минуту может поменяться, – задача не для слабонервных.
Однако выхода не было – пора приступать к операции. Мы браво вышли из туалета и вернулись в рабочий зал. Я не сомневалась, что бегать за Ольгой Григорьевной не придется – скоро она сама нас вызовет. Это кстати, что она не верит нам и опасается, однако считает себя самой умной. Она наверняка попробует обыграть нас, вывести на чистую воду, а мы ей в этом поможем. Человек должен получать то, чего хочет, правильно?
Не прошло и четверти часа, как в комнату ввалился парень со столь безумными глазами и всклоченными волосами, будто он только что получил трепку. Причем, похоже, так оно и было.
– Теперь ваша очередь, – сочувственно глядя на нас, изрек он. – Сама зовет. Что-то она не в духе…
Мы побрели вслед за Женькой по коридору.
Ольга Григорьевна, не будь дурой, заседала в отдельном кабинете. Ей для производительности труда почему-то не требовалась толпа коллег, дышащих в затылок.
– Значит, вы пришли за инструкциями по поводу новых гостей? – осведомилась она, обводя нас с Лизой ледяным взором. – Лищук решила напоследок продемонстрировать служебное рвение? Вы думаете, я в это поверю? Считаете, меня легко обмануть?
Я быстро, но тщательно настроила трубу. Вчера, общаясь с Мухиной, я осознала, что умею управлять не только уровнем, но и качеством вызываемых эмоций. Я имею в виду следующее. Любовь – понятие широкое. В случае с Мухиной, например, сперва у меня ничего не получалось, а потом щелчок – и пошло. Это случилось, когда я перестала биться о непробиваемую стену и наконец настроилась на доверие, а не на нежные чувства. Я запомнила это ощущение, и сейчас, по второму разу, все получилось куда легче. Ольга Григорьевна мне доверяет, потому что я слишком глупа, чтобы ее обмануть. Еще раз мысленно повторив эту мантру, я со вздохом произнесла вслух:
– Пока мы вас не видели, мы надеялись скрыть правду, а теперь понимаем, что придется сказать, – все равно вы догадаетесь. Тем более, нам надо посоветоваться с умным и наблюдательным человеком. Евгения не годится, она не сумеет помочь.
– Помочь? – нахмурилась собеседница.
Я понизила голос:
– Только об этом никто не должен знать. Это важно одному очень серьезному человеку. Если вы поможете выполнить его поручение, он наверняка не останется в долгу. А он очень, очень влиятелен!
– И что же надо этому влиятельному? – уточнила Ольга Григорьевна слегка ироническим тоном. Иронии было ровно столько, чтобы при необходимости от нее отречься.
– Он получил сведения, что одна из сотрудниц банка – любовница Василия Сергеевича. Надо выяснить, кто именно. Мы надеялись, Евгения подскажет, но она даже не подозревает, кто б это мог быть. Предпринимать против нее нам ничего не нужно, остановит зарвавшуюся особу он сам, и мало ей не покажется. Но ждать этот человек не привык. Не справимся мы – пошлет других. Только нам обещано хорошее вознаграждение, не хочется его упускать.
– Вы так уверены, что у Василия Сергеевича в банке любовница?
– Это не мы уверены, а Нико… ой…
– Да уж договаривайте! – усмехнулась собеседница. – Никоненко, так? Думаете, я сразу не догадалась?
– Мы не должны были называть фамилию! – ужаснулась я. – Не выдавайте нас, пожалуйста! Кто ж знал, что вы такая умная…
Я покосилась на Лизу. Сигналов тревоги она не подавала. Похоже, дело двигалось в нужном направлении. Конечно, моя лесть была непомерно грубой, но для человека с завышенной самооценкой и презрением к окружающим это, видимо, самое то?
– Боюсь, Никоненко ошибается, – медленно, обдумывая каждое слово, констатировала Ольга Григорьевна. – Если б у Василия Сергеевича была любовница, это бы от меня не ускользнуло. Возможно, она работает не здесь?
– Не здесь его не интересует, – пожала плечами я. – По крайней мере нам никто о таком не говорил. Ладно, извините. Раз даже вы ничего не знаете, мне тем более не догадаться. Пусть посылают профессионалов.
Собеседница молчала. Мы попрощались и вышли, а она так и не проронила больше ни слова.
– Что? – накинулась я в коридоре на Лизу.
– Она тебе поверила и очень испугалась, но в то же время гордится тем, что умнее нас и ловко нас обхитрила. Опасается будущего, однако гордится настоящим – вот так. И строит план действий. А конкретных мыслей я, к сожалению, не вижу.
– Приказ пошел легко, – отчиталась Женька. – Бороться за себя и требовать с других – это как раз то, что ей доктор прописал. Думаю, отдачи не будет вовсе.
Пока мы так рассуждали, дверь кабинета открылась, и героиня разговора быстро процокала каблуками мимо нас.
– К шефу, – прокомментировала Женька, проводив ее взглядом. – Интересно, спешит увольняться, или ты запугала ее недостаточно? Может, мне что-то нужно приказать еще и Василию Сергеевичу?
Я задумалась:
– Давайте не тратить лишних сил. Не получилось – будем искать другие варианты, а пока подождем результата. Знаешь, даже кстати, что нам с Лизой надо идти. Если что не так – звони, мы подъедем, а маячить тут нам не стоит. Пусть все будет максимально естественным. Мы дали толчок, а катится уже само…
Забегая вперед, добавлю: Ольга Григорьевна уволилась моментально, и протокольный отдел в банке так и не был создан. А вот огромные рабочие залы остались памятником короткому периоду ее владычества.
Наутро в субботу, когда я валялась на диване с книжкой в руках и Бесом на коленях, позвонила Лиза.
– Прости, если мешаю, – сказала она, – но вот все думаю и думаю. Скажи, а как ты собираешься решать свои проблемы?
– Какие проблемы? – не поняла я.
– Рабочие, – объяснила подруга. – Сперва ты помогла мне. Кстати, Эдик перестал нежничать, весь вечер вчера странно на меня косился, потом уехал, и до сих пор его нет.
– Переживаешь? – уточнила я.
– А не переживаю! – гордо отчиталась Лиза. – Что-то у меня перегорело. Пусть делает, что хочет, лишь бы я его не видела. Короче, с Эдиком разобрались, с Ольгой Григорьевной тоже… а что ты намерена делать с деканом?
Я вздохнула. Честно говоря, я была намерена выкинуть его из головы. Я страшно устала за эту неделю, просто вымоталась напрочь. Немудрено! В воскресенье мы отправились к колдунье, и с тех пор события двигались с головокружительной быстротой. Сперва мы обнаружили, что стали ведьмами, потом – что должны от этого умереть. Поразительно, как мы без всякой подсказки со стороны, кроме Справочника, сумели овладеть захватившими нас Дарами и выжить. Не просто выжить – использовать новоприобретенные качества на благо Лизы с Женькой. Столько достижений за шесть дней! Даже Бог, создав в данный срок мир, счел себя вправе отдохнуть. Неужто мы жаждем превзойти его в трудолюбии?
Примерно так я ответила подруге. Она в ответ принялась вздыхать и даже стонать, словно я призвала ее не провести выходные в праздности, а как минимум срочно наняться гребцом на галеры.
– Ты что? – удивилась я.
– Как что? – голосом умирающего лебедя (впрочем, тут я не уверена – кто их знает, этих лебедей) пролепетала Лиза. – Получается, ты истратила все силы на меня, а на себя уже не хватает! Значит, из-за меня тебя уволят, а может, даже посадят в тюрьму! Лучше бы Эдик выгнал меня из квартиры, я это заслужила, а с тобой все было бы хорошо.
– Наплюй, – посоветовала я. – Если бы таких, как я, сажали в тюрьму, они б давно уже были переполнены.
– А вот и нет! – возразила Лиза. – Таких честных, как ты, очень мало, вами тюрем не заполнишь. А посадить вас можно запросто. Каждый хоть в чем-то, да виноват, но кто нарушает чаще, лучше умеет выкрутиться.
