В поисковой группе были как люди из «Инжтех», которые хотели вытащить своих сотрудников, так и несколько групп охотников, которые собирались отомстить за своих собратьев.
Все же команда Нейро имела хорошую репутацию в среде охотников и многие из них были ему должны, а так хоть в какой-то мере свой долг выплатят.
Скорее всего, среди них были люди и из организации, в которой теперь состою я. Потеря такой передовой техники – это большой провал, особенно если учесть, сколько денег было потрачено на разработку робота, которого просто съели.
В общем, неделя поисков не дала результатов. Люди из «Инжтех» забрали тела своих сотрудников и сразу же вернулись назад, их не интересовали какие-то наемники, и они не собирались тратить свои деньги на их поиски. Обратная ситуация была у охотников – не отомстить за своих в их среде считалось дурным тоном, но, несмотря на все усилия, синеволосый и его монстры как в землю канули.
Группы вернулись ни с чем, но заверили нас, что продолжат поиски и, если синеволосый где-то объявится, нам сразу сообщат.
Дальнейшее я помню смутно, так как из-за перенапряжения ядра моя внутренняя энергетика была в дисбалансе, что отражалось и в физическом плане. От боли я просто не мог соображать и долгое время провалялся в беспамятстве. Я тоже хотел участвовать в поисках, но Аллан убедил меня, что сначала нужно выздороветь.
Мы вдвоем, как только я пришел в себя, самостоятельно прочесали ближайшие территории от места нашего сражения, но мы не были опытными следопытами и ничего не нашли. Лишь только монстры, что попадались на нашем пути, больше никогда не будут бегать по этим землям. Хоть так, но это помогало сбросить злость из-за своего бессилия.
Спустя две недели мы отправились домой.
После того, что узнал, я больше не мог жить вместе с родителями. Нас и так в последнее время мало связывало, а воспоминания лишь подтолкнули меня к такому решению. Повезло, что по возвращению я их застал дома.
Ни слова не говоря, я сбросил вещи и приготовил чай, приглашая их присоединиться ко мне.
– Мама, папа, – эти слова давались тяжело, но все же эти люди меня воспитали. – Я все вспомнил.
– О чем это ты? – показал удивление отец.
– Об эксперименте, что проводили надо мной в детстве, – произнеся эти слова, я сильно сжал кружку и, не отрывая взгляда, смотрел на отца.
– Когда-нибудь это должно было случиться, – тяжело вздохнул Кристофер и подошел к кухонной стенке.
Он коснулся в нескольких местах рукой, и вдруг засветилась магическая печать, проявляя еще одну нишу, которой тут раньше не было.
Вот значит как? А я думал, что уже научился распознавать такие вещи.
– Вот это все, что мне удалось сохранить по эксперименту, – Кристофер бросил на стол довольно пухлую папку. – После закрытия многое было уничтожено или засекречено.
– Зачем вы это делали? – мой голос звучал как-то глухо, но не узнать я просто не мог. Особенно сложно было смотреть на маму, у которой на глазах были слезы, но она не решалась подойти.
– После «Дня падения фиолетовых звезд» привычный нам мир сильно изменился, – начал рассказывать отец. – Никто не понимал, что происходит и как с этим бороться. В это время очень много детей стали сиротами. И ты тоже один из них.
– Значит, моих родных нет в живых? – я, конечно, догадывался, что так и будет, но все равно было больно услышать подтверждение моих догадок.
– К сожалению, нам этого неизвестно, – Кристофер на миг запнулся и продолжил: – Я в то время очень быстро поднялся по карьерной лестнице и возглавил исследовательскую лабораторию при правительстве. Нам поступило распоряжение изучить, как люди получают свои сверхъестественные способности. Даже в те годы было видно, что взрослые получают способности спонтанно, а дети – при достижении определенного возраста. Поэтому было решено собрать сирот и на них выяснить весь этот процесс подробнее. Года два исследования не приносили результатов, пока к нашей группе не присоединился один ученый, который представился как Гирс Нервир. Но как выяснилось позже, это не настоящие его имя и фамилия.
Так вот с его приходом исследования продвинулись, а у меня и твоей мамы образовалось слишком много других дел, чтобы во всем участвовать лично. Как оказалось, нас долгое время вводили в заблуждение и только год спустя я смог выяснить правду.
К тому времени из вашей группы осталось совсем мало ребят, и мы вмешались, когда этот человек работал с тобой.
– Что произошло с детьми?! – почти выкрикнул я, но сдержался, лишь кружка в моих руках слегка треснула.
– Он ставил на них опыты, после которых мало кто выживал. Его дар эспера позволял творить с людьми вещи, на которые не способна ни одна техника или препарат.
– Почему вы допустили это?
– Мы были структурой при правительстве и в политике редко когда считаются с человеческими жизнями, особенно с детьми. Когда я руководил проектом, мы лишь изучали влияние способностей на человеческий организм, но постепенно меня отстранили, и мне хватало времени только на чтение отчетов, где все было скорректировано так, чтобы я ни о чем не догадывался. Поверь, мы не хотели причинять ни тебе, ни другим детям вреда – лишь понять, что происходит и по возможности дать вам другое будущее, – отец попытался взять меня за руку, но болезненно вскрикнул и отдернул руку назад. Как оказалось, я непроизвольно использовал энергию молнии, чтобы защититься.
Родители удивленно переглянулись, но пока решили не расспрашивать меня.
– Почему вы стерли мне память об этом?
– Когда проект закрылся мы, используя свои связи, помогли всем детям найти новые семьи, а тебя забрали себе. Процедура стирания памяти была проведена со всеми вами, так как вы даже не могли спать – из-за всего, что с вами произошло, вас мучили кошмары.
С тобой было все не так просто. Гирс разрушил твое ядро, и из-за этого у тебя подкосилось здоровье и вместе с тем стандартные процедуры не срабатывали. Пришлось подключать специалиста в своем деле, и только после этого ты наконец-то смог спокойно спать по ночам.
– А потом ты действительно стал нашим сыном и мы не захотели от тебя отказываться, – наконец-то заговорила Айрисель. – Мы старались сделать все, чтобы ты смог жить нормальной жизнью. Это, конечно, не искупит нашу вину перед всеми вами, но хоть как-то мы были обязаны исправить это.
– Нормальной жизнью, – повторил я. – А вы знаете, как тяжело жить обычным среди сверхов?
– Знаем, но ты же никогда по этому поводу не переживал, – высказался отец.
– Это лишь затем, чтобы вы не волновались. Но сейчас все по-другому. – В моей руке возникли искры.
– Значит, ты все же смог стать эспером? – удивилась мама.
– Да, слабым, но все же, – отчего-то я не мог признаться им во всем. Да и после всего, что произошло… это было тяжело. – Куда потом исчез этот ученый?
– Я пытался несколько лет подряд его найти и заставить предстать перед судом за совершенные им дела, но поиски ни к чему не привели. Все, что есть, находится в этой папке, – указал папа на все так же лежащую на столе папку.
– Я хочу переехать в другой дом, – приглушенно произнес я то, что давно хотел сказать.
– Сынок, может, не надо… – начала говорить мама, но отец ее прервал.
– Выбери любой подходящий, и мы его тебе купим, – было видно, что он не в восторге от моего решения, но хотя бы не возражает.
– Спасибо, – я встал и пошел на выход из этого дома. – И спасибо вам за все, что вы пытались сделать, чтобы исправить свои ошибки.
Я поспешил выйти, так как услышал, как мама зарыдала. Вынести этого я уже бы не смог.
Но этот день еще не закончился, и меня ждали новые встречи.
Ближе к вечеру каким-то образом меня нашла Миар. Хотя я бесцельно бродил по городу, так что у нее было время меня найти.
– Ты жив, – девушка порывисто обняла меня и радостно улыбнулась.
– Да жив, – впервые с момента встречи с синеволосым мне стало хоть немного, но лучше. Поэтому, не задумываясь, я сказал: – Я переезжаю жить отдельно. Хочешь жить вместе со мной? – и замер в ожидании ответа.
Миар несколько секунд молчала, испытывая мое терпение, но все же ответила:
– А я уже думала, когда ты решишься перейти на новый уровень отношений. Конечно, я согласна переехать к тебе, – с обворожительной улыбкой ответила она.
Всего несколько дней, и мы вместе въехали в мой новый дом. Затем была самая незабываемая ночь в моей жизни. И в эти моменты я был по-настоящему счастлив. Впервые за эти дни меня не мучили кошмары и чувство вины перед погибшими друзьями. Миар стала тем якорем, что удерживал меня, и той, что дарила мне тепло.
Неделю спустя я окончательно поправился, и мы с Алланом отправились к Мастеру.
Было видно по Аллану, что он тоже сильно переживает после всего, что произошло с нами, но благоразумно молчал. Поэтому первым с Мастером заговорил я.
