Ознакомительная версия.
– Я не вижу отсюда, кто это. Надо разобраться.
– Да без ясного взора здесь вообще ничего не видно, тьма, хоть ложкой ешь. Надо взрывать все и сматываться, – вздохнул Ланге, забрался в лодку, оттолкнулся шестом. – Два часа сорок минут.
Челн скользнул бесшумно и легко, его поднесло к первому камню. Людвиг напрягся, разглядывая худую спину в хламиде… красного, да, это был бы красный цвет, если бы здесь был свет. Понимание приходило к нему толчками, как порции крови с ударом сердца. Человек. Мужчина. Он спит.
– Не спит, – опроверг его Марко, касаясь худой руки. – У тебя мало практики, Людвиг. Их дух изгнан из тела, он заперт где-то далеко… Пламя, он смотрит на пламя, которое горит и не сгорает.
Марко огляделся, повторил убежденно:
– Они все видят это пламя. Мы нашли наши печати, Людвиг.
Страж перескочил на камень, наплевав на все, потянулся за фонарем. Свет полоснул по глазам, выжег саму возможность видеть, но в краткий миг перед временной слепотой Людвиг успел увидеть – как на фото: грязные волосы, пустые мутные глаза, красную робу. И багровый шрам, начинающийся от горла, уходящий по груди вниз.
Лампа лопнула, брызгами разметало зеркальный рефлектор, осколки дробью вспороли чернильную воду.
– Я думал, ты умнее, – яростным шепотом сказал Франчелли.
– У них печати, где они? – Людвиг принялся охлопывать тело, морщась от запаха немытого тела. Человек слегка покачивался, но никак не реагировал на его прикосновения.
– Они – печати, Людвиг, разве ты не видишь? – с болью сказал Властный. – Посмотри, вот они, шестеро, все цвета, кроме Синей печати. Посмотри!
Марко дотянулся, легонько стукнул его промеж глаз твердым пальцем, и перед Людвигом вспыхнул многоцветный мир. Тот ясный взор, каким он обладал раньше, ни в какое сравнение не шел с тем богатством света и красок, какие ему открылись сейчас.
Каждый из этих спящих людей был как цветок – алый, желтый, оранжевый, зеленый, весь радужный спектр, кроме синего, расцветал в кристальной черноте озера, как дивные лилии. Сила печатей клубилась в них, печать была в каждом из них, в их теле, но у спящих не было разума и воли, чтобы воззвать к силе печатей.
– Они из Магуса, – ошеломленно сказал атлет. – Фреймус сделал ключи. Живые ключи. Из людей Магуса!
– Он пробует, он ищет. Это озеро – образ Врат Фейри, которые стоят в Золотом зале Совета. Фреймус создал отражение, эхо подлинных Врат, чтобы добраться до своего любезного Господина, но получает лишь тень его силы…
Марко перескочил в лодку, подплыл к другому камню.
– Желтая печать. Это был Властный… Не могу понять, как его звали, сложное имя, он откуда-то из Восточной Европы.
Марко выпрямился.
– Ну конечно же! – воскликнул он. – Это очевидно, как же я не понял? Поразительно…
– Что еще? – Людвиг сжал молот. – Чему ты радуешься, Марко? Это наши товарищи, это хуже смерти.
– Балканский Магус, – пробормотал Марко. – Магус Дьюлы Вадаша. Они оттуда, все эти слепцы оттуда. Он использовал их так легко, так просто. Ах Фреймус, это гениально.
У Людвига по коже мороз прошел – от той чистой радости, которая звучала в голосе Марко Франчелли.
– Гениально? – Людвиг гневно взглянул на Марко. – Это невозможно вынести. Мы не можем так их оставить. И еще – это шесть Печатей Фейри, если мы их вернем, то разом закончим всю войну на Авалоне.
– Их придется убить, чтобы извлечь печати. Ты убьешь?
– Они заслужили достойную смерть! – Людвиг встал за спиной слепца, медленно поднял молот. Худая немытая шея. Хрупкие позвонки. Слабая затылочная кость. Слабо пульсирующие артерии. Это так легко. Всего один удар – и его страдания кончатся. Всего один…
Страж опустил молот, заметался по камню – два шага от одного края к другому:
– Как же мы их бросим?! Быть здесь и ничего не сделать?! Это наши люди, наши реликвии…
– Это не подлинные Врата, и у него всего шесть печатей, – сказал Марко. Он побывал на каждом из камней, изучил каждого из слепцов. – Сила печатей дремлет, владыки противятся ему. Нужна седьмая печать, чтобы зафиксировать Врата здесь. И даже в этом случае Фреймусу они не откроются полностью.
– Не понимаю…
– Врата Фейри посреди Океана Вероятности, на Авалоне, – терпеливо пояснил Марко. – Это значит, что они существуют сразу везде, но нигде не воплощены до конца. Присутствие семи печатей в одном месте стабилизирует Врата именно там. Поэтому Хранители печатей никогда не встречались все вместе, кроме как на Авалоне. И именно поэтому Фреймус использовал людей Магуса – никто другой не смог бы войти в контакт с печатями. И при всем при этом успехи у темника скромные.
– Остался час с небольшим! – прервал его Людвиг. – Это не лучшее для лекций место. Надо решать… Мы не можем оставить их здесь.
– И не можем забрать. И не можем убить. Так что же делать?
Людвиг с воплем метнулся к слепцу, взметнул молот. И промахнулся. Нога соскользнула, он потерял равновесие. Сила удара была так велика, что его повело в сторону, и Людвиг Ланге, увлекаемый собственным молотом, улетел в воду.
Ледяной черный кипяток обжег тело, одним гребком он вернулся к камню, попытался залезть, схватился, но ладони неведомым образом соскользнули. Еще и еще раз… Рядом качнулась лодка, он схватился за влажный борт, перевалился внутрь. Встал в бешенстве, пар поднимался от него.
– Марко!
– Извини, их нельзя убивать, – Марко стоял на седьмом, пустом камне, разворачивал сверток. – Уходи.
– Ты… – Ланге прищурился – дар Властного оставлял его, ясный взор слабел, возвращался к прежнему уровню чувствительности, но он различал, как разгорается пламя жизни Марко Франчелли. Он готовил просьбу, и немалую.
– Марко, что ты задумал?
– Нельзя уходить просто так, это нора, кротовый ход во владения Гвина ап Нудда. Хочу с ним повидаться.
– Совсем спятил? – Людвиг подобрал шест, толкнул лодку. – Ты лучший Властный из всех, кого я знаю. Но это не по силам даже тебе – ты действительно собираешься открыть Врата и проникнуть в Скрытые земли? Схватиться с богом мертвых?
– Ну почему же… здесь собрана почти полная копия Врат. Но не хватает Синей печати, так что целиком Врата не откроются. – Марко сел на камень, точь-в-точь как слепцы. – Не беспокойся.
Изогнутая полоса мрака блеснула в его руках, черный клинок, он был не из стали, не из железа. Вообще не из металла. Людвиг чуял запах этого камня, застывшую кровь вулканов.
– Твой залог – откуда он?
Лодка плыла вперед и оказывалась в стороне, он толкал ее, но челн упрямо промахивался мимо, он был рядом и не мог дотянуться. Кольцо Магуса!
– Давно это было, – сказал Марко. – Море. Рюген. Штормит. Они шли с грозой, кутались в дымную тьму и синее пламя. Черные клинки в руках… я забрал один.
«Один из клинков Дикой Охоты, – обожгла мысль Людвига. – И он не собирается в Скрытые земли. Он решил вызвать Гвина ап Нуда сюда!»
– Марко, прекрати, это преступление! И самоубийство!
– Зачем мы спустились сюда, Людвиг, если не за ответами? Уходи, ты должен рассказать о том, что видел.
Страж стиснул зубы, прыгнул в воду. Ушел по грудь, оттолкнул лодку и шагнул вперед, продавливая Кольцо Магуса. Каким бы оно ни было, он пройдет. Он пройдет.
Шаг. Еще один шаг. Людвиг не сводил глаз с камня, пар столбом поднимался над ним, он пер, как ледокол сквозь арктические воды – медленно и неумолимо.
– Не мешай! – с усилием сказал Марко. – Отвлекаешь.
– Нельзя… этого… делать.
Волна накатила, ударила в грудь, накрыла с головой. Людвиг двигался вперед – сантиметр за сантиметром, не моргая, чтобы не упустить момент, когда Кольцо Магуса провернется, чтобы отбросить его.
– Черт с тобой, оставайся! – воскликнул Марко. – Сам виноват.
Людвиг услышал только эхо его просьбы – будто невидимая молния ударила в каменное небо над ними, закачала его, сотрясла весь объем пещеры, как великанскую погремушку. Слепцы распахнули глаза, забормотали, слитно и непонятно, Людвиг выделил одно лишь бесконечное «Гвин ап Нудд, Гвин ап Нудд, Гвин ап Нудд», вода в озере двинулась по кругу против часовой стрелки. Одной вспышкой ясного взора Страж увидел, как размыкается дно озера в кольце камней и уходят черные воды вниз, все ниже, дальше корней гор, будто слепой водяной змей нащупывает нечто во тьме, и вот уже поднимается по его горлу некто, горящий призрачным пламенем…
Людвиг Ланге отплевался от набежавшей волны, уперся ногами, взялся за молот. Как бы ни шли дела, он оставался Стражем Магуса. А Страж всегда запирает прорывы.
Туманное утро. Солнце где-то наверху, там, в неясном просвете. Влажный, обрыхлевший за ночь снег. Чавканье под ногами. Пар течет из груди, смешивается с туманом, уплотняет его еще больше. Опять редколесье, взгорье с робкими деревцами, они годятся лишь на посох.
Ознакомительная версия.
