Примерно так же выглядели и его подельники. Нет, конечно, они различались: первому «повезло» уродиться блондинистым почти до уровня альбиноса, с бесцветными бровями и прозрачными, как льдинки, голубыми глазами. Маску он не носил. Лицо второго выглядело размытым, нечетким пятном. Наверное, он тоже воспользовался личиной. Разбираться в остальных подробностях внешности я не стала, решив отложить это на потом – на день, на другое освещение. Нет, все-таки они – разные, хотя во всех троих угадывается нечто схожее, как у близких родственников. И сказать, что все они на одно лицо – не скажешь, а с другой стороны общие черты весьма заметны, и их ничем не скроешь. И называются эти общие черты весомыми словами – власть и сила.
– Правда, специалист? – недовольно спросил привередливый блондин.
– Да, – коротко подтвердил Леонардо. – Ну, чего ждете, или я ее просто так, зазря будил? – после пары секунд молчания возмутился он.
– Возможно, что и зря. И как ты выглядишь, детка? – скептицизм второго только увеличился.
Я скинула капюшон. Мое лицо придирчиво изучили, затем тот же тип хмыкнул.
– А посимпатичнее мордочку слепить не могла? – схамил он голосом утонченного, пресытившегося критика.
– Я приглашена сюда для обсуждения личин? – недовольно уточнила я.
Эта обстановки заставляла меня нервничать: новое место, новые люди, новый мир… Нервы и так на пределе, а они еще и издеваются.
От этой троицы веяло чем-то непонятным, этакой странной смесью эмоций и равнодушия, противоестественным сплавом магии и какой-то иной силы, крайне агрессивной и опасной. И это действовало на меня возбуждающе, заставляя бурлить кровь в жилах, а искорки предчувствия чего-то необычного так и пробегали по позвоночнику, взвинчивая еще больше.
– Возникли проблемы? – наигранно удивился третий, скрывающийся под маской.
– Не у меня, – съязвила я.
– А вот в этом ты ошибаешься…
Еще не закончив фразу, он уже очутился подле меня: нож прижат к моей шее, черные глаза издевательски смеются в прорезях маски. Я еще не успела ничего понять, но натренированные мышцы уже отреагировали правильно и соответственно. Плавно переместив вес всего тела на одну ногу, я ушла в сторону. Взмахнула рукой, опустила плечо и выскользнула из-под клинка, получив порез на шее. Не глубокий – всего лишь царапину, просто тот тип чуть сильнее, чем нужно, прижал нож к моей коже. Интересно, зачем? Это проверка, или он играет со мной от скуки, словно кошка – с мышкой?
Мужчина довольно улыбнулся и повторил мой финт, сократив разделяющую нас дистанцию. Я снова ушла с линии атаки и взяла инициативу в свои руки. Нож у него, нож у меня… Затем он рядом, со спины. Я повернулась и притиснулась к недругу еще плотнее. Сапфиры на его камзоле ощутимо царапнули меня по щеке. На лице мужчины нарисовалось изумление, ведь я глупо шла на сближение… Но тут я хлопнула рукой по бедру, и из обшлага моего рукава выскочила трехгранная игла, вшитая в бархат камзола. Я прижала иглу к гениталиям противника и многозначительно подмигнула. Теперь я могу разделаться с ним одним ударом. Убить не убью, но боль будет дикая, и иметь детей он уже не сможет. О, конечно, мой папа не одобрил бы столь подлого приема. Убийство – это искусство, считал он, а где искусство – там свои правила, принципы и кодекс чести. Невзирая на свой титул – в молодости барон Рудольф де Вилле работал наемным убийцей. Работа стала для него смыслом жизни, до встречи с мамой, разумеется. Отец не признавал грязной игры, поэтому подобным хитрым штучкам я научилась у брата…
Тип в маске сделал красноречивый жест рукой, словно говорил: «достаточно», отошел на пару шагов и удивленно на меня посмотрел:
– Ты не из нашей гильдии?
Я кивнула, подтверждая его догадку. Какой смысл отрицать очевидное?
– Но умеешь убивать?
Снова кивок.
– Возможно, хуже, чем ты, – пояснила я, – но это еще не повод, чтобы…
– Не ставь себе в заслугу то, что существует лишь в твоем воображении! – снисходительно фыркнул мой противник.
– К тому же, – с язвительным смешком добавил блондин, вмешиваясь в нашу беседу, – этот боец постарел. Раньше он нападал на женщин по два-три раза в неделю, но после четвертого приступа простатита стал заметно спокойнее…
Не сдержавшись, я хихикнула.
Брюнет кисло поморщился, но оставил без ответа некрасивый выпад своего товарища.
– Так почему ты не состоишь в гильдии? Разве не знаешь: тот, кто занимается свободным промыслом, обычно очень плохо кончает! – Голос у темноволосого звучал обманчиво миролюбиво и ласково-ласково.
Ха, типа, напугал, такие и начинают не шибко хорошо! И потом, уж в чем в чем, а в законах различных гильдий я разбираюсь почти в совершенстве. Вернее, надеюсь, что разбираюсь – спасибо маминой библиотеке.
– Я вам ничего не должна – ни денег, ни крови, ни услуги. Поэтому я никогда не вступлю в Безымянную гильдию! – холодно отчеканила я.
– Да? – с насмешливыми нотками подначил он. – Уверена?
– Да. – Я чуть не сорвалась на крик. – Что у нас за город такой? Только стоит попасть не туда, и тебя сразу пошлют куда надо.
Он понимающе усмехнулся. Затем вернулся и сел за стол, вытирая при этом нож, чуть испачканный моей кровью, и убирая его в ножны. Двое других мужчин продолжали молча изучать меня, стараясь не выказывать своей заинтересованности. Судя по их угрюмым лицам, не предвещающим ничего хорошего, я попала в сказку, причем из тех страшных, которые шепотом рассказываются по ночам, под одеялом. Затем блондин признался:
– Видишь ли, нам пока не нужен специалист. Мы не захватили с собой бумаги, требующие перевода. Предлагаю встретиться утром и обсудить все в деталях. – Его голос не оставлял сомнений – это отнюдь не предложение, а приказ в чистом виде, не предполагающий с моей стороны никакого полета фантазии.
– Завтра с утра я занят, – мрачно буркнул Леонардо, случайно придя мне на помощь. – Будете ее сами искать…
Он держался уверенно и спокойно. Я озадаченно моргнула, пытаясь понять, что означает его поведение. Возможно, торговец все-таки является для них ценным кадром, его не уберут из-за пустяка, и личные промашки ничего не меняют, пока он действует в определенных рамках. Интересно, это допущение распространяется только на него? Или на других тоже? На меня, например… Или, сама того не подозревая, я уже прошла какую-то проверку? Забери меня ведьмы, не люблю такие сложные размышления. Для меня, чем проще, тем лучше – жизненная философия, от которой зачастую приходится отступать.
– Станет нужна – сами найдем! – многозначительно пообещал брюнет, искоса на меня поглядывая. – Или мышка забьется в норку?
– Я никого не боюсь, – парировала я, сама не понимая, какая муха меня укусила, сподвигнув на подобную откровенность. – Меня зовут баронесса Лара де Вилле, и я ни от кого не прячусь.
Блондин издал тихий издевательский свист, очевидно, иронизируя над моим благородным титулом. Второй, скрытый под личиной мужчина, восхищенно показал большой палец, но загадочнее всех повел себя третий участник их компании – агрессивный брюнет. Он изумленно ахнул, рванулся, чтобы вскочить из-за стола, сдержал себя заметным усилием воли, но по его скулам заходили крупные желваки – выдавая овладевшее мужчиной возбуждение.
– Вот и ищите-свищите! – Леонардо развернулся и ушел, ободряюще кивнув мне на прощание.
Я неприязненно покосилась на троицу странных типов и тоже направилась к выходу. Интересно, и чего вдруг брюнет так разволновался, услышав мое имя? Каблуки сапог громко постукивали по дощатому полу, нарушая мертвую тишину, мгновенно установившуюся в кабаке. Ох, как же мне все это не нравится! Вызвали по пустяку, изъяснялись намеками, ни о чем не договорились… Серьезные дела так не делаются… Внезапно двое амбалоподобных громил выросли у меня на пути как бы сами по себе, словно грибы после дождя, и я не сдержалась. Все эмоции и переживания, спрятанные глубоко в душе, сразу же вырвались на волю, подсказав план дальнейших действий. Сейчас меня переполняли страх, раздражение, неуверенность, и как следствие результатом этой взрывоопасной смеси стала защита, вылившаяся в спонтанное нападение…
Когда один из них попытался схватить меня за руки, я в ответ ослепила его язычком пламени – появившимся у меня на ладони, и с какой-то затаенной мстительностью всадила в него нож, нацеленный точно в печень. Громила охнул и грузно осел на пол, обливаясь кровью. Его напарник издал гортанный крик негодования и прыгнул на меня, размахивая свинцовым кастетом. Я встретила его быстрым наклоном, пропустив над макушкой угрожающе свистнувший кастет. Ударила коротко и зло – левой рукой в солнечное сплетение, а когда мужчина скрючился от боли – вонзила кинжал в шею противника, перебив позвоночник. Амбал беззвучно улегся на пол, рядом с напарником… Я переступила через трупы и вышла из заведения, злорадно хлопнув дверью. Знаю, надо быть спокойнее, но… получается не всегда. Уже на крыльце я осознала, что именно натворила, и в дело тут же вступил первобытный инстинкт самосохранения, подкрепленный полученными в детстве уроками. Спасайся. Спасай свою жизнь…
