Девушка спокойно подошла к огню и зачерпнула рукой горсть углей. Голой рукой!
Атаман сглотнул и отодвинулся. Всякое желание вмиг пропало.
– Кажись, ведьма, – прошептал Рубай.
– Какая ж это ведьма! Голой рукой в огонь! Эй, красавица, от нас-то чего хочешь?
Девушка подняла на него глаза – и атаман задохнулся от той боли, что плескалась на дне зеленых озер. Ласково погладила волка. Спросила непонятно:
– А вы – кто? Люди или звери?
– Люди, – удивляясь себе, ответил атаман. – Злые, изломанные, но – люди.
– Дайте тогда чем прикрыться. И глоток вина, если есть.
– Алмаз, быстро! Посмотри, что из шмоток ей подойдет. А ты, Рубай, вина разогрей!
Лани, поджав ноги, села у костра. Ее била крупная дрожь, тело сотрясали рыдания, но глаза оставались сухими. Волк тихо поскуливал, положив голову на ее колени.
– Поспи, милая. – Атаман вдруг почувствовал, как слезы торят дорожки по его щекам. – Отдохни. И не бойся – зла не причиним. Люди мы…
– Спасибо, – выдохнула она, закутываясь в принесенную одежду.
Рубай поднес ей глиняную чашку с подогретым вином.
– Спасибо вам, – повторила девушка, пригубив горячий напиток. Боль и напряжение постепенно оставляли ее. Волк перестал скулить и облизал ей лицо, преданно глядя в глаза. Через несколько минут Лани уснула.
Нанок был варвар. То есть так его назвали бы высококультурные жители Квармола или, там, Гардарики. Люди же с недостатком интеллекта (а таких большинство) называли его барбарианом. А иные подонки – и вовсе барбом.
Барбы… Упс! Извиняйте, варвары, это такие специальные люди, созданные исключительно для войны. Огромного роста, сильные, тупые, прекрасно владеющие топором и дубиной, но неспособные к мечу, ненавидящие лук как «нечестное оружие». Всегда стремящиеся подраться, пожрать и полапать девчонок. Причем именно в такой последовательности. Вдобавок варвары боялись и ненавидели колдовство (а как следствие, и колдунов). Вино и пиво, напротив, очень сильно уважали. Особенно неразбавленное.
Все вышесказанное полностью подходило к Наноку, за двумя уточнениями. Во-первых, Нанок не считал лук нечестным оружием, он просто не умел стрелять. А во-вторых, обучиться владеть клинком он просто не успевал. Меч – оружие дорогое, за него барыги дают в два, а то и в три раза больше, чем, скажем, за топор такого же качества. А дубину так и вовсе рекомендуют засунуть в задницу. (Глупо, между прочим. Варвары – люди довольно-таки наивные и доверчивые. Такому предложи – и засунет куда сказано.) В общем, все подхваченные Наноком в качестве добычи мечи неизменно пропивались еще до того, как бедняга варвар начинал смутно соображать, с какой стороны за них берутся.
Впрочем, боевой топор в его руках был не менее грозным оружием. Фехтовать им, конечно, тяжело, да и кому это нужно, когда враги после ударов отлетают на пару ярдов и чаще всего уже не встают? К тому же им и дрова рубить можно.
Нет, жизнью Нанок был вполне доволен. Лет пятнадцать назад, совсем еще юношей, он спустился с родных Кассарадских гор. Просто из любопытства – а чем еще порадует его мир? И мир порадовал. Блеском городов, ласками красивых девушек, звоном монет и добрым вином. Ну и постоянными драками, конечно, – варвар он или нет, в конце концов? Не то чтобы он так уж искал неприятностей – они с завидным постоянством сами его находили. Когда ты такого роста, да с литыми мускулами, редкий забияка пройдет мимо, не бросив вызов на свою голову. Даже рыцари не брезговали порой схватиться с ним, наплевав на низкое происхождение – азарт же! Победа над варваром у рыцарей стояла немногим ниже, чем, скажем, победа над колдуном. Или над другим рыцарем. Подвиг, стало быть.
Нанок рыцарей хорошо понимал. По сути, те же варвары, любят драться, вино любят и ни одной юбки не пропустят. Или соврут, что не пропустили, – ну так и Нанок любит порой прихвастнуть. Единственно, сражаются они, напротив, мечом и копьем, да еще в железе с головы до ног. Словом, достойные соперники для скромного, уверенного в себе варвара, хоть и пивом брезгуют, тупицы медноголовые. У-у, так и врезал бы!
Однако сейчас рыцарей поблизости не было. Хуже того, не было также вина и девок. А была только пыльная дорога, изрядная усталость в ногах (коня Нанок проиграл еще в городке Типел, что в Кордавиле) да полупустой бурдюк с водой.
С деньгами тоже было не густо. В кости ему, как правило, не везло, подходящая работа попадалась редко. То есть он был искусник, хоть куда, мало кто мог так же виртуозно пасти овец и убирать навоз, но почему-то во всех странах его мастерство оставалось невостребованным. Сам Нанок видел в этом волю Беодла – Громобога, которому он поклонялся. В самом деле, стоило ли покидать родные горы, чтобы пасти овец на чужбине? Воровать у него тоже не очень получалось, толстые сильные пальцы, способные сломать шею быку, не очень подходили для обшаривания чужих карманов. Впрочем, после каждой успешной драки Нанок всегда выгребал из карманов поверженного противника все мало-мальски ценное – трофеи, однако. А без драк ему удавалось прожить не каждый день…
Тем не менее настроение у варвара было удручающее. Хорошо еще, кордавильские степи сменились густыми лесами Ледании. Хоть солнце не так печет, да и воду попроще найти, не говоря уже об охоте. Ну какая охота в степи? Нет, дичи там как раз хватало, но уж больно пуглива, голыми руками да уставшими ногами ее не добыть. Другое дело, если на коне и с луком… Впрочем, коня у Нанока не было, а из лука он не стрелок.
У варвара между тем стал ни с того ни с сего сильно чесаться нос. Примета двух толкований не допускала – непременно к пьянке, хотя до города еще не меньше трех дней пути. И вряд ли кто по доброй воле угостит безобидного, миролюбивого варвара кувшином вина. Потому что люди цивилизованные отлично знают, что после упомянутой посуды варвары отчего-то перестают быть безобидными и миролюбивыми, а, напротив, пытаются сразу дать кому-нито в рыло и пересчитать кости.
Нанок недовольно глянул на солнце, пытавшееся уползти от него за горизонт. Можно было не сомневаться, что светилу в который раз удастся его подлый трюк, а значит, время было позаботиться о ночлеге. Варвар углубился в лес, выискивая подходящее место.
Полянка отыскалась быстро. К тому времени мешок варвара был доверху набит всевозможными грибами. После некоторого колебания он все же решил их выкинуть. Все равно он не знал, какие из них съедобны, потому что в горах Кассарада грибы не росли. В харчевнях он, правда, съел за свою жизнь немало блюд с грибами, но среди тех, что он нашел, похожих на виденные им не было. Может, вся фишка в том, что они не очищены и не пожарены?
Так или иначе, а со жратвой было совсем туго. Нанок достал из того же мешка последний кусок мяса и с сомнением его понюхал. Мясо пахло тухлой свининой. Это от грибов, попытался убедить свой желудок Нанок, но тот не поверил. Запах бил в ноздри, вызывая стойкое отвращение. Нанок зажал пальцами нос и, почти не жуя, проглотил весь кусок. Легко этим цивилизованным говорить, что варвары едят все, кроме камней!
Так, об ужине позаботились, теперь время подумать о костре, тем более солнце уже село. Нанок, не особо спеша, направился за деревья собирать хворост. Две ходки принесли ему немного сыроватых дров и здоровенную сухую валежину. Теперь не мешало набрать сушняка для растопки, и огонь будет гореть до утра. Хворост Нанок видел в овраге в последнюю ходку, когда тащил свою ношу на поляну. Немного поплутав в быстро сгущающихся сумерках, варвар обнаружил искомый овраг. Вот и хворост!
И вот тут – варвары славятся почти волчьим нюхом – он учуял запах разложения. В два рывка Нанок разметал груду веток. И замер – перед ним лежал полуразложившийся труп. Варвару стало страшно. Он не боялся врагов, ни живых, ни мертвых, но притом был крайне суеверен. Вид мертвого не погребенного тела, да еще ночью, разбудил дурные предчувствия. Вдобавок нос продолжал чесаться, требуя пьянки.
После недолгого, но с непривычки тяжелого раздумья Нанок решил похоронить незнакомого мертвеца. Сняв со спины секиру, он принялся копать землю. Не самое удобное орудие, но другого у него не было. И уж всяко сподручнее, чем ковырять землю мечом, как иные легендарные герои. Так что через короткое время получилась вполне сносная яма совершенно определенных размеров и очертаний.
К похоронам все было готово, и варвар решил обыскать тело – просто по привычке. И тут его ждал приятный сюрприз. Неизвестные убийцы даже не ограбили труп, в расшитом бисером кошеле Нанок обнаружил аж дюжину золотых монет – не медных и даже не серебряных, – дюжину больших золотых леданских марок. Немалые деньги, между прочим, – богатым человеком был, видать, покойный, только вот счастья ему это не принесло.
Вдохновленный успехом, Нанок зажал нос и, стараясь не смотреть на копошащихся червей, осмотрел пояс. Чутье бывалого мародера не подвело – еще пятнадцать марок и два квармольских дубара. Кроме того, варвар заметил дорогой перстень с сапфиром и золотой медальон, но их он не тронул. Кто знает, может, трупу они были при жизни очень дороги, настолько, что он и с того света вернется за грабителем. Меч и кинжал ему даже в голову не пришло взять, негоже мертвого провожать на тот свет без оружия. А вот деньги ему в загробном царстве точно не нужны. Пива или, там, вина на них не купишь. Зато он, Нанок, на эти монеты может выпить за здоровье, то есть – тьфу! – за упокой усопшего… Как, кстати, его имя? Нанок потянулся к медальону.
