Урс Кузнецов - Иван. Скорая помощь. Через тернии к звёздам

Ознакомительная версия.

© Урс Кузнецов, 2017

ISBN 978-5-4485-3494-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дежурство заканчивалось обычно, ни минуты отдыха, отрабатывали один вызов и тут же выезд к следующему, позвонившему о помощи. Пасмурный вечер с моросью, в движении по дороге с ямами в «скорой помощи» на пригородных улицах уральского областного центра могло вытрясти последнее здоровье и у крепкого человека, а Ивану Сергеевичу надо было доставить молодого парня с подозрением на прободение язвы желудка в хирургию дежурной больницы. Выручал водитель, Кузьмич, спокойный, молчаливый, второй десяток лет уже работающий в отделении скорой помощи. Кузьмич объезжал, лавировал, мягко притормаживал. Но ямы, скрытые водой после мелкого дождя, поливающего город в течение двух дней, были закрыты водяным зеркалом луж и трясли машину, как удары злобных дорожных снайперов, иногда резкими толчками выбрасывая из позиции лёжа больного до полу сидящего положения. Иван Сергеевич подхватывал и опускал больное тело, выполняя роль амортизатора, противостоящего дорожным службам города, ради пациента. Фельдшер, сидящая в ногах пациента на откидном месте, пыталась помогать, но Иван показал на её саквояж и молча, жестом остановил её устремления.

В мыслях о парне, которому стопроцентно гарантирована экстренная операция, перед глазами текли картины быта дома больного, который терпел до последнего, веря «что пройдёт»; его дочки, лет одиннадцати, стройной птички, притихшей с вопросом в глазах, который страшно задать; жены, испуганной ожиданием ещё одной беды; бедного жилья, чистотой и аккуратностью ведущего неравную борьбу с бедностью.

Это отвлекало от мыслей о том, что надо увольняться, так как предчувствие дальнейшего урезания финансирования здравоохранения было очень уж настойчивым. Нагрузки на медиков и шоферов бригад возрастали в связи с сокращением персонала, а медикаментозное и аппаратное обеспечение резко изменилось из-за выбытия форсированно использованого и бурного развития технологий до того, что имеющееся было стыдно применять в экстренных случаях.

В приёмном покое дежурной городской больницы приречного района дежурил старый знакомый, фанатик хирургии Анатольевич. Иван, именно так встретил старого знакомого заведующего хирургией, устало улыбнулся, сдавая парня в надёжные руки врача, который безусловно вытащит из этой маленькой катастрофы ещё одного человека, его семью. Анатольевич сразу вызвал каталку и ушёл готовиться к операции.

Оставалось два часа дежурства, что с дорогой до станции подразумевало или поблажку от диспетчерской, или ещё один вызов. Иван работал без перерыва и семь человек в разных концах города по эту сторону реки получили квалифицированную врачебную помощь, а так как только с одной госпитализацией, что поощрялось, то …. Ответила Лидия Сергеевна и это настораживало, заведующая подключалась в нестандартных ситуациях, когда случай тяжёлый, а лекарств или квалифицированной помощи, нужной для хронического больного, просто не было в ресурсах здравоохранения, так ещё называвшегося. Предчувствие не подвело и в этот раз, надо было ехать к Тюленеву. Причём в этот раз Тюленев очень настаивал, чтобы приехал Кузнецов Иван Сергеевич. Странно. Именно такими словами и учитывая, что больной знал, что его спасёт только пересадка почки, которую ему не пересадят, так как он на очереди, которую ждать не менее года, а состояние позволяло дать ему в прогнозе месяца два жизни. Иван сказал:

– Лидия Сергеевна, мы за всю смену не успели перекусить, берём тридцать минут на еду и потом выезжаем, вы не против? Ответ понимающей Лидии Сергеевны был краток:

– Хорошо, ты всё знаешь, если необходима госпитализация, позвони, я договорюсь с заведующим урологии.

Иван Сергеевич познакомился с Тюленевым в дежурство на праздничные майские дни. Тогда на вызове, увидя синее лицо, отёки на ногах, и давление было повышено у больного, после краткого, целенаправленного анамнеза сразу повёз его в областную больницу, где было почечное отделение с установленным аппаратом для диализа, принимающее ургентных больных.

Странности начались после случайного второго вызова по этому же адресу, указанные в направлении рвота, головная боль быстро, практически пока Иван доехал к больному – прошли. Время, необходимое Ивану, чтобы собрать жалобы, измерить давление и заполнить типографские формы, Тюленев занимал работой с каким-то прибором непонятной функции, но красивого дизайна. Иван, заинтригованный красотой компактной вещи, похожей на смартфон, к тому же по положению рук, глаз больного почему то направленных на него, поинтересовался гаджетом. Тюленев, державшийся замкнуто, почему-то насторожился, потом улыбнулся и протянул гаджет Ивану. Странность запомнилась всем телом, было чувство, что как-будто сквозь тело Ивана прошел лёгкий порыв слабого, но очень холодного ветра, при этом мгновенно Иван и всё на расстоянии метра окрасилось трудно уловимой глазом фиолетовой дымкой. Это было суточное дежурство, мотался от автокатастрофы, где пришлось практически на порванные ткани конечности накладывать жгут; один инсульт, смерть на дому, пока приехали, у раннее не болевшего мужчины 54 лет; потом после поножовщины молодой человек с резанными ранами… В общем некогда поесть, поспать полчаса то же не пришлось, и Иван подумал, что гипогликемия и пора срочно поесть; только несколько удивлённый взгляд Тюленева, который не мог знать изменение в самочувствии врача, был странным. Гаджет был не включённым, экран тёмным, кнопки без обозначений, хотя каждая деталь в отдельности и целостность вещицы были совершенством. Тюленев сказал, что инструкция на японском и отдана переводчику, а аппарат предназначен для определения показаний гемодинамики и «чистоты крови». Учитывая время, необходимое для перерыва и ждущего его Кузьмича, такого же голодного, Иван закруглился с документами и простился с несколько растерянным Тюленевым.

После этого загадочным образом вызовы в скорую помощь от Тюленева в большинстве случаев приходились на Кузнецова.

Потом, значит, к Тюленеву. Позже. Будет время после быстрой, незатейливой, но добротной еды из бывшей рабочей столовой.

У столовой троллейбусного парка стояла БМВ, давно стояла, крыша была в листьях с берёзок, украшающих вход. Опять предчувствие, опять «не радости». Не то место для мажоров, рисующихся, но не доросших до понимания жизни в колыбельке роскоши семейства. Кузьмич осторожно припарковал машину у дорожки, выбрав место без луж. Пока Иван Сергеевич укладывал формы в папку, Мария выскользнула на дорожку, чтобы сразу заказать на всех, пристрастия в еде каждого, да и предпочтения, за год дежурств были изучены, а выбор в меню не оставлял вариантов. Кузьмич, немного ворча, что-то поправлял на чехле двигателя. Ивана Сергеевича привлёк хлопок дверей БМВ одновременный, множественный…

Гогот:

– Красавица попалась!

Да, Мария была девушкой роскошной русской красоты, привлекающей внимание не только формой стройной шеи, осиной талии, стройностью бёдер, чистотой, атласностью кожи, необычайной тонкостью черт лица и удлинённой формы красивых глаз; но и стройность, певучесть движений тела, не заторможенного и после суточного дежурства, всегда радовали глаз, наполняли душу даже тяжёлых больных радостным покоем, включая женщин.

Учитывая, что все бригады скорой помощи ели в одном месте, передаваемом новичкам сразу их товарищами по бригаде, охота на девушку была не очень-то затруднительна и требовала только свободного времени и ознакомительной беседы с любым медиком или шофёром из бригад скорой помощи.

Хуже всего было то, что из этого экипажа выгрузилась бригада кавказцев. Чем они занимались – наркотой, которой становилось всё больше в городе, пасли ростовщиков, накрывших город сетью микрокредитных организаций для грабежа доверчивых людей в трудной ситуации, или элементарно рэкетом предпринимателей, не суть важно. Важно другое, то, что за убийство, схваченные за руку у трупа, они даже, если и обвинялись, то высылались в свои квазигосударства, где сидели не более года, а потом появлялись в соседнем регионе. Безнаказанность и всёдозволенность была вопиющей и даже у далёкого от параллельного мира криминала Ивана… вызывало отвращение к сложившимся условиям жизни города. Ни у какой другой криминальной структуры не было такой «вертикали власти», обеспеченной государственно.

Ознакомительная версия.