Сергей Лукьяненко - Глубина (сборник)

Хочется закрыть глаза. Это нормально. Цветной калейдоскоп, блёстки, искрящийся звёздный вихрь — красиво, но я знаю, что стоит за этой красотой.

Глубина. Её называют «дип», но мне кажется, что по-русски слово звучит правильнее. Заменяет красивый ярлычок предупреждением. «Глубина!» Здесь водятся акулы и спруты. Здесь тихо — и давит, давит, давит бесконечное пространство, которого на самом деле нет.

В общем-то, она добрая, глубина. По-своему, конечно. Она принимает любого. Чтобы нырнуть, нужно немного сил. Чтобы достичь дна и вернуться — куда больше. В первую очередь надо помнить — глубина мертва без нас. Надо и верить в неё, и не верить.

Иначе настанет день, когда не удастся вынырнуть.

Первые движения — самые трудные. Комната небольшая, стол стоит посередине, жгуты проводов от компьютера тянутся к УПС — установке бесперебойного питания, в углу, и дальше — к розетке. Тонкий провод уходит к телефонной линии. У стены, под роскошным ковром, тахта, у открытой двери на балкон — маленький холодильник. Самое необходимое. Пять минут назад я проверил, что лежит в холодильнике, так что голод в ближайшие сутки мне не грозит.

Я поворачиваю голову, налево, направо — на мгновение в глазах темнеет, но это лишь секунда. Ничего. Бывает.

— Всё в порядке, Лёня?

Динамики отрегулированы на максимум, я морщусь, отвечаю:

— Да. Тише звук.

— Звук — тише, — соглашается «Виндоус-Хоум», — тише, тише…

— Хватит, Вика, — останавливаю я. Хорошая программа. Послушная, понятливая и доброжелательная. Не без самомнения, как вся продукция «Микрософта», но с этим приходится мириться.

— Удачи, — говорит программа. — Когда тебя ждать?

Я смотрю на экран — там, в ореоле оранжевых искр, плывёт женское лицо. Молодое, симпатичное, но в общем — ничего особенного. Устал я от красоты.

— Не знаю.

— Я бы хотела иметь десять минут на самоконтроль.

— Хорошо. Но не более. Через десять минут мне понадобятся все ресурсы.

Лицо на экране морщится — программа вычленяет ключевые слова.

— Только десять минут, — покорно говорит «Виндоус-Хоум». — Но я вновь обращаю твоё внимание, что уровень поставленных задач не всегда соответствует объёму моей оперативной памяти. Желательно расширение до…

— Утихни, — я встаю. «Утихни» — это безусловный приказ, после него программа спорить не смеет. Шаг влево, шаг вправо… Ха-ха. Нет, это не попытка к бегству, это скорее добровольное заточение. Я дохожу до холодильника, открываю дверцу, достаю банку «спрайта», открываю. Напиток холодит горло. Это почти ритуал — глубина всегда сушит слизистую. С банкой в руке я выхожу на балкон, в тёплый летний вечер.

В Диптауне почти всегда вечер. Улицы залиты светом реклам, тихо рокочут несущиеся машины. И идут, идут сплошным потоком люди. Двадцать пять миллионов постоянного населения — самый крупный мегаполис мира. С высоты одиннадцатого этажа лиц не разглядеть. Я допиваю «спрайт», кидаю банку вниз, и возвращаюсь в комнату.

— Неэтично… — бормочет компьютер. Не реагируя, я выхожу в прихожую, обуваюсь, открываю дверь. Подъезд пустой и светлый, очень-очень чистый. Пока я вожусь с замком, в полуоткрытую дверь пытается влететь крошечный жучок. Ага. Ламеры развлекаются. Я с иронией наблюдаю за настырным насекомым — из квартиры дует ровный поток воздуха, вынося его обратно. Наконец дверь закрыта, жучок в последнем усилии бьётся в дверь, короткая вспышка — и насекомое падает на пол.

— Подать жалобу владельцу дома? — спрашивает «Виндоус-Хоум». Теперь голос идёт из серебряных заколок на лацканах моей рубашки.

— Подавай, — соглашаюсь я. Всё забываю объяснить программе, что владельцем дома являюсь я сам.

Лифт ждёт меня на этаже. Обычно я спускаюсь по лестнице… заглядываю по пути в чужие квартиры. Там ведь всё равно никто не живёт… но сейчас я спешу. Лифт опускается — очень быстро. Выхожу на тротуар, оглядываюсь — может быть увижу любителя насекомых? Но никого подозрительного нет, все спешат по делам. Жучок явно залётный, серийной работы. Их травят на улицах, бьют в квартирах, но они не переводятся.

Я и сам когда-то развлекался подобной ерундой. Очень-очень редко жучкам удавалось принести интересную информацию.

— Лёня, на имя компании «Поляна» поступила жалоба от квартиросъёмщика номер один.

— Игнорируй, — бурчу я, наблюдая за идущим по тротуару мужчиной. Да, это нечто! Гибрид Арнольда Шварцнеггера в молодые годы и Клинта Иствуда в пожилые. Очень, очень смешно. Мужчина ловит мой насмешливый взгляд и ускоряет шаги.

Я поднимаю руку, и через мгновение у тротуара притормаживает жёлтый лимузин.

— Лёня, твоя жалоба компании «Поляна» проигнорирована!

— Ладно. Ничего.

Это может продолжаться бесконечно долго, а мне сейчас не до игр… Я сажусь в машину, водитель — улыбчивый парень с безупречной причёской и в накрахмаленной рубашке, поворачивается ко мне. Предпочитаю таких таксистов, вышколенных и немногословных.

— Компания «Дип-проводник» рада приветствовать вас!

Имени он не называет — программа остановила такси анонимно.

— Как будете оплачивать счёт?

— Вот так, — говорю я, доставая из кармана револьвер. Сильно бью парня по виску. Он пытается защититься, но не успевает. Я смотрю на его побледневшее лицо, встряхиваю за шиворот, приказываю:

— Квартал «Аль-Кабар».

— Данного адреса не существует, — говорит водитель. Он «оглушён» и покорён.

— «Аль-Кабар». Восемь-семь-семь-три-восемь, — простенький код открывает доступ к служебным адресам «Дип-проводника». Я мог бы и не бить водителя, но тогда в файлах компании осталась бы информация о поездке.

— Заказ принят, — водитель улыбается, он вновь весел и услужлив. Машина трогается. Я смотрю в окно — мелькают жилые кварталы, набитые небоскрёбами со всякой мелкой шушерой Диптауна, огромные, роскошные офисы компаний. Вон длинные серые корпуса «ИБМ», пышные дворцы «Микрософта», ажурные башни «Америка Он Лайн», более скромные офисы прочих компьютерных законодателей.