Сергей Лукьяненко
Проводник отсюда
В этом городе нет ничего достойного ненависти. Я подумал об этом, но мысль вышла вялой и неубедительной. Чушь. При чем здесь достоинство – я ненавижу его.
Последний раз пройдя по квартире, я встал у окна. Ночь. Темнота. Светящееся окно напротив – оно светится всегда. Каждую ночь, блуждая в бетонной однокомнатной клетке, я вижу неяркий свет за плотно задернутыми шторами. И никакого движения. Наверное, там просто живет человек, боящийся темноты.
Я ее не боюсь.
Вещи были собраны еще с утра. Рюкзак – маленький, но тяжелый. И спортивная сумка на ремне, набитая едой, одеждой и тем, что могло понадобиться в первую очередь.
Присев на любимый стул, отреставрированный когда-то в порыве энтузиазма, я оглядел квартиру. Стены, залепленные золотистыми обоями. Бежевый ковер на полу. Маленький телевизор на столике у окна. Кровать, книжные полки, гардероб. Знакомым у меня нравилось.
Говорят, очень уютно…
Я плюнул на пол. Пускай в этих восемнадцати квадратных метрах будет уютно кому-нибудь другому. Молодой семье с парочкой детей, например.
Плевок на полу смотрелся по-идиотски. Я вдруг подумал, что ничего более театрального совершить не мог, и торопливо затер плевок подошвой. Тоже театрально…
Чушь. Что бы я сейчас ни делал, все станет глупым и фальшивым. И кормление рыбок в маленьком аквариуме, и битье посуды на кухне… Рыбок, честно говоря, стоило отдать соседям.
Вытянув ноги, я расположился поудобнее. Ждать можно долго – мне сказали только, что Проводник придет ночью. Точное время в таких случаях не переспрашивают.
Вспоминать, чего стоил мне выход на Проводника, не хотелось. Так не вспоминают процесс получения бесплатной государственной квартиры. Гадко, муторно и тяжко. Но я вынес то, что удается немногим. Я вышел на Проводника. Настоящего, неподдельного Проводника Отсюда.
Вначале было двое фальшивых Проводников. Надо отдать им должное – специалистов высокой квалификации… Увы, лишь в выколачивании денег из клиента. Потом я вышел на самую настоящую цепочку – вернее, на конец ее. Человек, чей родственник воспользовался услугами Проводника, рассказал мне все, что знал. Бесплатно, может, просто из желания лишний раз поведать занятную историю. Многие сочли бы ее бредом. Но я уже научился отличать правду от лжи.
Есть в историях о Проводнике детали, которые выделяют их из массы мистической чуши. Во-первых – они не похожи друг на друга. Летающие тарелки никогда не принимают форму кастрюли, снежный человек не забредает на равнины, экстрасенсы важно рассуждают о вампирах и донорах биополя. Каждая устоявшаяся ложь боится нарушить свои рамки. О Проводнике можно было услышать все, что угодно. Имя, внешность, обстоятельства прихода, мир, куда он уводил… Во-вторых, я никогда не встречал человека, верящего в Проводника. Миллионы лечатся у экстрасенсов, тысячи наблюдают летающие тарелки, сотни ловят йети. Никто из повторяющих истории о Проводнике в него не верил. Говорили о друзьях и знакомых, которые – вот простаки – верили в него. Я искал – но цепочка тянулась все дальше, пока не кончалась на человеке, который, по всеобщему мнению, верил в Проводника – но, вот беда, куда-то уехал.
Но в этот раз я ухватился за цепочку. Выявлял звенья: тех, кто видел уход Отсюда, тех, кто знал окружение Проводника, тех, кто имел с ним связь. И настал миг, когда Последнее Звено цепочки пересчитало купюры и вялым голосом произнесло:
– Проводник придет к вам в ночь с понедельника на вторник. Его любимая ночь, кстати…
– Я могу быть в этом уверен? – спросил я, цепенея от собственной наглости. – Вы отвечаете за… сроки?
Последнее Звено в цепочке подняло на меня мутные глаза. И тихо ответило:
– Можете быть абсолютно уверены. Я повторяю слова Проводника.
В мутных глазах был страх. Не передо мной – удачливым, но не более – клиентом Проводника. Пара каменнолицых громил в соседней комнате гарантировала мою вежливость.
– И что он обещал за обман? – поинтересовался я, чувствуя, что останусь безнаказанным.
– Смерть, – очень спокойно ответило Последнее Звено. – Не беспокойтесь, он придет к вам.
– Как он выглядит? – спросил я, стараясь не замечать появившуюся охрану. Телепатически их вызвали, что ли?
– Как угодно, – без тени иронии ответило Последнее Звено. – Проводите клиента, ребята. Все в порядке.
И я ушел из резиденции Последнего Звена в сопровождении вежливых, воспитанных убийц…
То, каким оказался путь к Проводнику, меня не смущало. Самое темное место – под светильником. Чем больше Храм, тем многочисленнее юродивые у входа. То, что Проводник держит в страхе свое окружение, было куда важнее повадок этого окружения.
Мне оставалось три дня – дни абсолютной свободы. То, кем я был и как вел себя раньше, уже не имело значения. Безликие тени телохранителей Последнего Звена следовали за мной в почтительном отдалении. Я мог пьянствовать и устраивать оргии, делать долги и осквернять могилы. Безликая охрана вытащила бы меня из любой передряги. Я должен был присутствовать в своем доме в ночь с понедельника на вторник. Этого потребовал Проводник – прощающий облепившей его дряни все, кроме прямого обмана.
Я не пустился в загул. Полдня заняло писание прощальных писем – всем, кто оставался мне дорог. Их оказалось на удивление много – вот только рядом почему-то не было никого. Друзья исчезали из моей жизни и моего города так постепенно, что я не смог этого осознать.
Сутки ушли на прощание с девушкой – той, что чаще других бывала в моем доме. Полдня – торопливые, словно срок уже истекал, сборы. А потом я просто валялся на кровати, курил, слушал старые магнитофонные записи… Мне стало не по себе, и я всерьез задумался об отзыве заказа. Это несложно, один телефонный звонок – и окружение Проводника начисто забудет мое имя. Но повторно к ним лучше не обращаться.
Прогулка по городу и короткий просмотр теленовостей привели меня в чувство. Теперь я просто ждал – ждал Проводника, который не мог не явиться…
Темнота за окном сгустилась до предела и замерла, словно остановленная тусклым звездным светом. Сегодня новолуние – случайно или нет? Говорят, Проводник работает ежедневно… еженощно… Значит, на фазы Луны и прочую астрологическую чушь ему… Проводнику… наплевать…
Я дернулся и поднялся со стула. Надо заварить кофе. Окунуть лицо в холодную воду. И ждать дальше.
Звякнуло.
Обернувшись – сон исчез мгновенно, – я уставился в окно. Стекло перечеркивала змеистая трещина. Со двора бросили камнем – несильно, но прицельно.
Открывая окно, я чувствовал, как взмокли и похолодели ладони. Смешно… Никогда не считал себя неврастеником.
