Ольга Громыко
Замок с секретом
На следующий день после свадьбы родители торжественно преподнесли нам с мужем замок от однокомнатной квартиры. Традиционно молодым дарят ключ, но, поскольку в новой квартире из запирающих устройств покамест имелась только проржавевшая цепочка, замок пришелся как нельзя более кстати.
— Вот, владейте! — Гордо сказал папа, из рук в руки передавая замок, могущий с полным правом называться фамильным — он пролежал в папиной тумбочке без малого десять лет; за истекшее время родители так и не отыскали достойной его двери.
Весила эта частнособственническая радость больше килограмма. Я чуть не упустила его на ногу, обманутая небольшими размерами железного ящичка с двумя штырьками, никелевой кнопкой, двумя агрессивно торчащими запорами в виде дециметровых полос стали. Для обуздания запоров прилагались пять одинаковых ключей под стать замку — длинные, причудливо изрезанные, больше всего напоминавшие пообломанные пилы. При желании ими можно было резать мясо, чистить рыбу и даже отбиваться от хулигана в темной подворотне.
Надо сказать, мы встретили подарок весьма и весьма настороженно. Больше всего нас смущало название этого бытового агрегата: «Накладной реечный замок с секретным механизмом для дверей, открывающихся внутрь». Дотошное изучение инструкции тоже не вселяло уверенности в счастливом исходе дела. Мы оба отлично понимали — если это чудо инженерной мысли заклинит в «процессе эксплуатации», дверь придется выбивать вместе с косяком. «Уходя из дома, не забудьте взять с собой ключ!» — издевательски предостерегал технический паспорт.
— Папа, он, кажется, гаражный… — Робко предположила я. — Может, мы лучше в магазине обычный кнопочный купим?
Куда там! Любимый тесть мужа и по совместительству мой папа настаивал на врезке именно этого замка, утверждая, что все воры города Минска только и ждут, пока мы купим в магазине кнопочный замок.
— Что там воровать-то? — Заикнулся было муж. Покамест на квартире стоял только колченогий стул, оставшийся от прежних владельцев, да седалище от унитаза, брошенное ими же за ненадобностью.
По папиным словам выходило, что минские воры неприхотливы и встанут в очередь за лампочками, наскоро ввинченными в голые патроны.
Спорить с родителями — себе дороже. Мы рассудили, что дареному замку в скважину не смотрят, и, нагрузившись инструментами, пошли закладывать первый камень в фундамент совместной жизни. Денек выдался чудесный, солнечный, дорога к нашему новому жилищу лежала через парк, золотисто-оранжевый в осеннем наряде. По парку носились спущенные со сворок собаки, степенно прогуливались дородные мамаши с колясками, пронзительно перекрикивались галки, словно издеваясь над моими безуспешными попытками привить мужу любовь к прекрасному и вечному.
— Смотри, какая красота! Мир, покой, природа, отходящая ко сну… — Вещала я, пафосно обводя рукой добрую половину окружающей среды, включая высоковольтные линии и обильно дымившую трубу некоего загадочного здания, упрятанного под землю. — Куда нам спешить, давай лучше погуляем, подышим свежим воздухом…
Муж сдержанно отвечал, что спустя каких-то шесть часов начнет смеркаться, светильника в коридоре нет, а ставить замки на ощупь он не умеет.
— Последние ведь деньки… — Канючила я, норовя замедлить шаг, но мой практичный супруг не поддавался на провокации, и руку, держащую меня за локоть, не разжимал. — Ну, муж… потом холодно станет, сыро… снег пойдет…
— Ой, пойдет… — Тонким бабьим голосом мне в тон подвывал муж, по-прежнему не сбиваясь с курса. — Ну хорошо, давай поставим замок и погуляем, ладушки?
Я охотно согласилась, в то время еще не подозревая, что наша неприязнь к замку носит взаимный характер.
Вооружившись долотом и молотком, муж раздолбил хлипкую типовую дверь на манер дятла, озабоченного жилищным вопросом, усыпав пол опилками, щепками и зазубренными реечками. Несмотря на точные замеры, замок наотрез отказался подходить к проделанной для него дыре. Муж сопел, пыхтел, вполголоса ругался нехорошими словами, поочередно ковырялся в дыре инструментами и только что не грыз ее зубами. В ответ на мои ценные замечания и указания любимый супруг только рычал, с удвоенной яростью вращая ручку дрели.
Спустя примерно час замок смилостивился и прошел в дыру, где застрял в перекошенном состоянии. Прежде чем я успела вмешаться, доведенный до белого каления муж со всего размаха огрел непокорный механизм молотком. Лязгнуло, посыпались белые искры! Сообразив, что с вооруженным хозяином шутки плохи, замок встал на место и затаился, замышляя очередную каверзу.
Обманутый легким успехом, муж попытался закрепить замок болтами. Не тут-то было! Или дверь нам попалась железобетонная, или замок каким-то образом подставлял болтам ножку, но после второй сорванной резьбы терпению мужа пришел конец, и он намертво прибил замок длинными толстыми гвоздями. Они прошли сквозь дверь и на сантиметр торчали наружу, давая ворам понять, что здесь не шутят. Осталось закрепить на косяке запорную планку. С ней тоже пришлось повозиться. То запоры не совпадали с отверстиями, то совпадали — так идеально, что дверь вообще переставала открываться.
Да еще я, ехидная жена, отвлекала мужа глупыми шуточками — то предлагала перевесить дверь и врезать замок с другой стороны, то просила вбить в косяк два крюка по обе стороны двери — чтобы ночью на всякий случай запираться еще и на швабру.
Но муж мне попался упорный и незлобивый, он молча продолжал инсталляцию замка в интерфейс двери, и добился-таки успеха — установка, пусть не очень аккуратная, была успешна завершена. Отступив от двери на шаг, мы долго любовались сверкающей полосой метала, надежно сцепившей косяк и створку.
— Ну что? — Торжественно произнес муж, одной рукой обнимая меня за талию, а вторую положив на ручку двери. — Открываем?
— Давай! — Скомандовала я, благодарно чмокнув мужа в небритую щеку.
Муж передвинул рычажки на замке — верхний влево, нижний вправо, прижал кнопку и потянул дверь на себя. Из-за долбежа и сопутствующих ему вибраций в хрупком устройстве двери что-то, видно, заело, она короткое время противилась сильной мужской руке, а затем открылась рывком.
За дверью качались на ветру облетевшие макушки деревьев, воодушевлено выли волки, меж рваных клочьев туч светила полная луна, а над шпилем черной громады замка строго по часовой стрелке кружила стая летучих мышей, старательно трепеща крылышками.
Волосы на голове у мужа зашевелились и встали дыбом — то ли от страха, то ли от ветра, безнаказанно гулявшего по квартире. Зашуршали, взмывая над полом, обрывки промасленной бумаги из-под деталей замка.
