Был апрельский день. Снова пришла весна, как обычно, смешливая и лукавая, приносящая тепло и утешение, — все та же милая, знакомая весна; она ни капельки не изменилась. Легкий ветерок — прохладное дыхание неохотно отступающей зимы — порхал по холмикам старого кладбища, напоенный ароматом распускающихся фруктовых деревьев, лилий и первой скошенной травы. Где-то за стройными рядами серых и темно-розовых надгробий щебетали и самозабвенно пели птицы.
«Апрель. Вот он снова пришел, — думала Кэти.
- Здесь все дышит весной. Весь мир наполнен апрелем. Мне должно быть так тепло сейчас».
Но ей было холодно, и она зябко передернула плечами. Кэти стояла, положив ладонь на руку Дэна и слушая заключительные слова пастора Тэйлора.
– Поскольку Господь Всемогущий взял к Себе душу нашего усопшего брата, мы предаем его бренное тело земле, из которой оно вышло. Земля к земле, прах к праху…
Пастор Тэйлор читал слова из маленькой книжечки, но читал медленно, стараясь поглубже вникнуть в их смысл, прежде чем произнести.
В уверенности, что когда земная обитель нашей души распадется, мы обретем храм Господний, приют нерукотворный, вечный на Небесах…
«Как здесь одиноко», — подумала Кэти.
Их было только трое возле простого серого гроба, украшенного одним-единственным венком из цветов. Эта маленькая заупокойная служба осталась практически никем не замеченной, и голос пастора Тэйлора разносился недалеко.
– Давайте помолимся, — сказал он.
Они, всего лишь втроем, вознесли к Небесам молитву Божью.
Пастор Тэйлор закрыл книжечку и поднял глаза.
– На этом наша погребальная служба заканчивается.
- Потом он улыбнулся, глубоко вздохнул и немного расслабился. — Благодарю вас за то, что пришли.
– Не стоит благодарности, пастор, — ответил Дэн.
– Рады оказаться полезными, — сказала Кэти.
Пастор снова перевел взгляд на гроб.
– Вы хотя бы знали Фрэнка Смита?
Дэн отрицательно потряс головой.
– Нет, пастор, толком не знал. Обычно я покупал у него газеты, вот и все.
Пастор Тэйлор посмотрел на них, а потом обвел взглядом кладбище. Дэн и Кэти тоже ощущали присутствие кладбища — широкого открытого пространства, окружавшего их со всех сторон.
Священник сказал:
– То, что вы пришли сюда, на самом деле значит много. Независимо от того, хорошо или плохо мы знали покойного, Фрэнку было бы обидно уйти не оплаканным и не помянутым в молитве.
– Что ж, — сказала Кэти, — кто-то должен же позаботиться о человеке, пусть даже и незнакомом.
Пастор кивнул и улыбнулся.
– Спасибо за заботу.
Он говорил совершенно серьезно. Впервые Кэти почувствовала тепло.
– Спасибо за прекрасную службу, — сказала она.
Старый кладбищенский сторож стоял возле своего грузовичка в некотором отдалении от них. Пастор отошел к нему, чтобы уладить последние вопросы, а Дэн и Кэти двинулись через кладбище к своей машине.
– Да, — тихо сказал Дэн. — Славный старина Фрэнк Смит. Без него Третья улица и Эмбер будут уже не те, что прежде.
– Как все это печально, — сказала Кэти. — Я никогда еще не видела таких скромных похорон.
– Ну, просто так уж получилось. Люди заняты своими делами, они плохо знали его, у всех своя жизнь…
– Интересно, заметят ли они хотя бы его отсутствие.
– Думаю, заметят. Во всяком случае, поначалу. — Они прошли еще немного в молчании, а потом Дэн высказал следующую мысль: — Он умер в одиночестве, это точно. Наверное, кто-нибудь в конце концов нашел Фрэнка в его каморке…
– Не надо… Хватит.
Дэн сменил тему:
– Я рад, что мы пришли. Это была хорошая мысль, — похвалил он жену.
Кэти улыбнулась и приняла похвалу, однако повторила:
– Как все это печально.
– Да, — согласился Дэн. — Печально. — Он нащупал в кармане ключи от машины. — Знаешь что? Я могу обогнуть кладбище и подобрать тебя возле…
Кэти вцепилась в руку мужа. Она глядела куда-то в сторону. Дэн мгновенно умолк.
Теперь он тоже увидел женщину — молодую, смуглую и очень красивую — прямо за рядом старых надгробных памятников. Она стояла на коленях на траве, с букетом цветов в руках, склонив голову в молитве. Она не шевелилась, и это сочетание красок — волос, букета цветов и травы — рождало ощущение совершенной гармонии. Картина заставила их остановиться.
Кэти смотрела с благоговением.
– Как красиво, — прошептала она.
Дэн кивнул.
Они стояли и смотрели. Женщина пошевелилась только для того, чтобы осторожно положить букет на могилу.
– Невольно задаешься вопросом, что за история скрывается за этим, — сказала Кэти. — Безвременно умерший муж, или сын, или брат, погибший на войне… — Потом улыбнулась. — Она помнит.
Дэн слегка опешил, когда Кэти двинулась в том направлении. Он удержал ее за руку.
– Эй… послушай…
Кэти попыталась высвободиться.
– Не надо. Я не собираюсь ничего делать.
– Кэти, я уверен, эта женщина не хочет сейчас ни с кем общаться.
Кэти обиделась.
– Ей и не придется. Я всего лишь хочу взглянуть на надгробный камень, вот и все.
Она высвободила руку, но Дэн не последовал за ней. Ему оставалось только смотреть издали и надеяться, что ничего ужасного не произойдет.
Кэти ступала очень легко. Она слышала приглушенную молитву женщины — тихую, проникновенную мольбу, произносимую в основном шепотом, но изредка нежно звеневшую ясным нежным тоном голоса. Казалось, женщина полностью отдалась молитве, настолько она отрешилась от окружающего мира, что в какой-то миг Кэти едва не повернула назад, чтобы не нарушить торжественность момента. Но потом она решила просто быть поосторожнее.
Через плечо женщины она смогла рассмотреть уголок надгробного камня, но яркий солнечный свет смывал надпись. Ближе. Тихо. Чуть в сторону. Вот оно.
Теперь Кэти могла прочесть имя. «Тилли».
Слово невольно слетело с ее уст. Имя глубоко поразило Кэти, тронуло сердце и вырвалось у нее прежде, чем она успела прикусить язык. Она не предполагала, что кто-то может расслышать столь слабый шепот.
Но женщина услышала. Она задохнулась от удивления и подняла на Кэти темные глаза, полные смятения.
Стыд пригвоздил Кэти к месту.
– О… простите меня… пожалуйста… Я не хотела…
Потом глаза женщины испуганно расширились.
Она отвернулась и устремила взгляд на могилу. По телу ее пробежала дрожь.
