Уильям Тенн - Венера - планета мужчин

Уильям ТЕНН

ВЕНЕРА - ПЛАНЕТА МУЖЧИН

О том, что мне предстоит лететь вместе с Сис на Венеру, я узнал от нее за день до отлета. Спорить было бессмысленно. Таков уж характер моей старшей сестры, что любые возражения только укрепляют ее в мысли о собственной правоте.

Прошло всего два часа после старта в Сахаре, как я изнывая от духоты бортового скафандра и невообразимой скуки, бродил по коридорам мирно ревущего корабля. Наш космический лайнер совершал рейс с особо ценным грузом - тремя сотнями особей женского пола, направлявшихся на Венеру с целью отыскать себе мужа, чтобы продлить существование рода людского, так сильно захиревшего после всех этих больших войн.

Остановившись возле каюты Сис, я тихо открыл дверь и заглянул внутрь. Сис, совершенно голая лежала на кушетке и внимательно читала книгу "Воспитание мужчин в семье". Ее подруга, имя которой я так и не запомнил за два года знакомства, в таком же виде, усиленно растирала ей спину, какой-то вонючей оранжевой мазью. Оторвавшись от книги, Сис посмотрела на меня. То, что я прочел в ее глазах не предвещало ничего хорошего.

Я снова оказался в коридоре. Куда он вел, оставалось для меня загадкой, и я решил разгадать ее самым простым способом - пройти по коридору до самого конца. Ничего примечательного в пути я не встретил. Вдоль коридора с одной стороны шли одинаковые двери кают, освещенные мертвыми фиолетовыми светильниками. Там за дверьми отдыхали путешественницы на Венеру, готовясь к встрече со своими сужеными. Судя по всему на ногах был лишь экипаж корабля, состоявший, по традиции, из одних мужчин. Прошло более десяти минут с начала моего похода, однако конца коридора не было видно.

Я уже решил было вернуться, но в эту минуту заметил табличку указателя. Из нее мне стало ясно, что я оказался на палубе номер один. Слева от себя я увидел переход на палубу номер три, за ней располагалась палуба номер четыре. Вспомнив конструкцию корабля, я понял, что, пройдя через третью и четвертую палубы можно попасть в отделение главных реакторов, а, миновав их, - в отсек где находился, только недавно освоенный механизм, создававший внутреннее гравитационное поле корабля. Готовя себя всю жизнь к карьере астронавигатора, я конечно же не мог упустить возможности своими глазами взглянуть на это чудо. Свернув, налево, я оказался в узком длинном проходе, отличавшемся от пройденного мною ранее коридора, разве что своей узостью и наличием иллюминаторов по правому борту.

Я вновь подумал о Сис. То, что она для полета на Венеру выбрала именно пассажирский корабль класса "люкс", мне было совсем не по душе. Намного лучше я чувствовал бы себя на грузовом звездолете, с его винтовыми лестницами, крутыми трапами, карабкаясь по которым, без особых затрат времени можно было бы перебраться с одной палубы на другую. По крайней мере, все было бы точь-в-точь, как в моем доме на дне Мексиканского залива. Однако Сис всегда сама принимает решения. Нам, мужчинам, ничего не остается, как напустить на себя важный вид, согласиться даже с самым сумасбродным решением женщины.

Палуба номер три окончилась резким поворотом налево, и я оказался на палубе номер четыре, которая как мне было известно, представляла из себя эвакуационное помещение с выходами на спасательные боты. Вдоль всего зала, под стеклянными колпаками стояли ничем не отличавшиеся друг от друга, скафандры. Подойдя вплотную к одному из них, я прочитал выгравированную на стекле надпись:

"При несчастном случае, приводящем к снижению концентрации кислорода в атмосфере корабля, разбить стекло, извлечь скафандр и надеть его на себя согласно следующей инструкции." Далее шла нудная инструкция, излагавшая последовательность надевания отдельных частей скафандра.

Пройдя через весь зал, я вышел к очередному проходу. Однако стоило мне приблизиться к нему, как вверху загорелись красные буквы: "Господа пассажиры! Извините, но дальше проход запрещен". Мысль о том, что я так и не достиг своей цели, показалась мне нестерпимой. Внимательно, оглядев пройденный зал и заглянув в проход, я отметил, что судя по всему, кроме меня здесь никого нет. Я сделал шаг вперед, табло загорелось еще ярче. "Ну, допустим, - рассуждал я, - что как пассажиру мне проход сюда запрещен, но пассажир ли я?"

На курсах Гражданского Образования, мне, как и другим моим сверстникам основательно разъяснили что быть гражданами Мира, в наше время имеют право лишь женщины. Законодательно это было закреплено принятием в двадцатом году Исторического Акта Справедливости, лишившего мужчин права голоса.

Перед отлетом Сис, подробно и терпеливо, разъяснила мне мой статус на этом лайнере.

- Понимаешь ли, Фредди, - неторопливо вещала она, глядя по привычке в то место, где у меня могла бы быть шляпа, - с юридической точки зрения из нас двоих пассажиром являюсь только я. Будучи несовершенной особью мужского пола, ты не в состоянии получить Земной паспорт и тем более Межпланетный. Тем не менее ты летишь, согласно этому документу.

Сис вынула из стола сложенный вдвое лист бумаги и протянула мне. Развернув его, я прочел буквально следующее:

"Багажная квитанция Мадемуазель Эвелин Спарлинг. Шесть мест багажа неподвижных. Одно самопередвигающееся."

- "Самопередвигающееся"... это... - я осекся.

- ...Это ты, мой мальчик, - ласково, насколько это было в ее силах, произнесла Сис.

Только теперь, вспомнив этот неприятный разговор, я по достоинству оценил все преимущества своего положения. Поскольку я не являюсь пассажиром, то и ограничения, наложенные на них, на меня не распространяются. Следовательно, я смело могу продолжить свой путь и даже, Сис, с ее железным, истинно женским логическим умом, не в состоянии будет убедить меня в том, что я не имею права этого делать.

Войдя в проход я обнаружил в одной из стен, закрытый легкими шторами, иллюминатор. Раздвинув шторы, я опешил от открывшейся передо мной картиной. За стеклом зияла черная бездна, густо усеянная яркими, разноцветными звездами. Слева нависал огромный раз в пять больший, чем он кажется с земли диск Луны. Мне никогда еще не доводилось видеть ее так близко. Оттененная чернотой пространства Луна сияла ослепительным шаром, покрытым оспинами кратеров и гладью своих морей. От яркого света у меня начали болеть глаза, я задвинул штору и отошел от иллюминатора.

И все-таки самое интересное я увидел в конце прохода. За стеклянной полупрозрачной стеной ясно угадывались контуры ядерного реактора. Мне непременно надо было туда попасть. Внимательно осмотрев коридор, я увидел на одной из стен тонкую линию окружности, которая, в соответствии с моими представлениями об устройстве космических кораблей, могла обозначать только контуры двери. К моей глубокой досаде, я не обнаружил, никаких кнопок, ручек и прочих устройств для ее открывания.