Мюриел Спарк
ЧЛЕН СЕМЬИ
- Тебе надо бы прийти к нам и познакомиться с моей матерью, - неожиданно сказал Ричард под Рождество. Труди уже давным-давно ждала этого приглашения, но все равно удивилась. - Надеюсь, встреча с ней доставит тебе удовольствие, - добавил Ричард. - Во всяком случае, мать с нетерпением ждет тебя. - Разве она обо мне знает? - Конечно, - ответил Ричард. - О! - Только не надо волноваться, - посоветовал Ричард. - Она очень милая и со всеми ладит. - Да, это наверняка так и есть. Конечно, я очень хотела бы... - Приходи на воскресное чаепитие, - заключил он. Они встретились прошлым летом в Блейлахе - одном из самых невзрачных приозерных городков южной Австрии. Труди отдыхала там со своей подругой по имени Гвен, которая в Лондоне снимала тесную комнатку в гостинице "Кенсингтон", как раз над номером Труди. В отличие от последней, Гвен умела объясняться по-немецки. - Я и не думала, что здесь может быть так дождливо, - сказала Труди на третий день их отпуска, стоя перед закрытым двустворчатым окном и печально глядя на лениво стекающие по стеклу струйки воды. - Совсем как в Уэльсе. - Вчера ты говорила то же самое, - с усмешкой ответила Гвен. - А ведь погода была ясная. Тем не менее, ты заявила, что все это точно как в Уэльсе. - Да, но и вчера чуточку моросило. - Но когда ты сказала, что все это точно как в Уэльсе, как раз светило солнце. Конечно, отчасти ты права... - В гораздо большей степени, чем ты думаешь. И все же я не представляла, что здесь может быть так сыро... - Труди осеклась, услышав, как Гвен вполголоса считает до двадцати. - Я понимаю, что ты приехала попытать счастья, - наконец сказала Гвен. - Но, боюсь, это не лучшее твое лето. Шум дождя усилился как бы в подтверждение ее слов. "Уж лучше захлопнуть ставни", - подумала Труди. - Может, мы сглупили, и надо было поехать в более дорогое местечко? - Между прочим, дождь поливает и дорогие местечки. С равным успехом он поливает и достойные, и убогие местечки в этом мире. То же, кстати, касается и людей. Гвен стукнуло тридцать пять. Она была школьной учительницей. И ее костюм, и прическа, и даже карандашик губной помады - от них веяло такой чопорностью, что Труди, по-прежнему стоявшую у окна в тоскливом созерцании дождя, вдруг осенило: Гвен уже оставила всякие надежды на замужество. - То же касается и людей, - задумчиво повторила Гвен. Но на другой день установилась хорошая погода. Подружки купались в озере, потом сидели под оранжево-белым навесом на террасе гостиницы, потягивали яблочный сок и любовались сияющими непорочной белизной вершинами. Потом гуляли: Гвен - в своих небесно-голубых шортах, Труди - в пышном летнем костюме. По набережной слонялись туристы со всего света: грузные, прилично одетые немецкие матроны, сопровождаемые степенными мужьями и невозмутимыми детьми, тощие англичанки с непременным перманентом, резвые балаболы французы. - Нет, я обязательно, обязательно должна заняться своим разговорником, - сказала Труди. У нее было предчувствие: если она научится обходиться без посредничества Гвен, которая все же стесняла свободу, то ей больше повезет. - Ты полагаешь, что тогда повысится вероятность встретить когонибудь? - Гвен как будто подтверждала ее мысли, и Труди чуть вздрогнула. - О, и совсем не за этим. Я намерена просто отдыхать. Я не... - Боже, Ричард! Труди вздрогнула еще раз, а Гвен уже болтала по-английски с мужчиной, который, со всей очевидностью, не сопровождал ни жену, ни тетушку, ни сестрицу. Он мило чмокнул Гвен в щеку. Гвен со смехом отплатила ему той же монетой. - Замечательно, замечательно, - проговорил Ричард. Он был чуть выше Гвен, темноволосый, с тонкими пегими усиками, широкогрудый. - Как это тебя сюда занесло? - спрашивал он у Гвен, с любопытством косясь на Труди. - Вот уж не чаял встретить здесь знакомых, да еще из Лондона... Он остановился в гостинице на противоположном берегу. В течение последующих двух недель Ричард каждый день переплывал озеро на лодке, чтобы ровно в десять утра встретиться с соотечественницами, и иногда оставался до самого вечера. Труди была очарована Ричардом и с некоторым трудом верила в приятельское безразличие к нему Гвен. Правда, как ей стало известно, они работали в оджной школе и ежедневно виделись там. А это обстоятельство, по мнению Труди, служило достаточно веским основанием для стойкого равнодушия. В один из дней Гвен укатила по каким-то своим делам и оставила их вдвоем. - Между прочим, тут отдыхают только самые утонченные ценители, - заявил Ричард. - Давай-ка пройдемся и осмотрим городок. Труди восторженно разглядывала отслаивающиеся пласты штукатурки на стенах маленьких домиков, обсаженные цветами старые балко-ны, луковки славянских церквей - теперь все это и впрямь казалось ей красивым и притягательным. - Здесь живут не только австрийцы? - спросила она. - Нет. Хватает и немцев, и французов. Это местечко многих привлекает красотой и тишиной. Исполненный уважения взгляд Ричарда то и дело останавливался на молодых шумливых обитателях спортивного лагеря, разбивших свои палатки на лугу у озера. Все они были долговязые, резвые, носили свободные и короткие одеяния. Юноши и девушки возились и визжали, как ягнята, хотя и сохраняли при этом известное достоинство. - О чем у них идет речь? - полюбопытствовала Труди, когда они проходили мимо одной особенно веселой компании. - О последних мотогонках, в которых они якобы участвовали. - Разве они мотогонщики? - Нет. Гонок, о которых они говорят, вообще никогда не было. Ну и что с того? Иногда, например, они рассуждают о киносъемках, которых тоже никто не проводил. Потому-то они и смеются. - Не ахти как забавно, право слово. - Они из разных стран, так что их юмор сводится к шуткам, которые понятны всем без исключения. Вот они и болтают о вымышленных мотогонках. Труди хихикнула, чтобы не показаться пресным сухарем, и пытливо взглянула на своего спутника. Как-то раз Ричард обронил, что ему уже тридцать пять лет, и Труди сочла это вполне вероятным. - А мне почти двадцать два, - сказала она. Ричард метнул на нее взгляд и быстро отвел глаза, потом вдруг снова пристально посмотрел и взял Труди за руку. А все потому, как он объяснил ей впоследствии, что эти дивные слова были почти равноценны предложению любви. Любовь и началась - в тот же день после обеда, посреди озера, когда они сбросили обувь и принялись раскачивать лодку. Труди визжала и далеко откидывалась назад, плотно прижимая свои голые ступни к босым ногам Ричарда.
- Боже, как чудесно я провела время с Ричардом, - говорила она Гвен, когда они под вечер встретились в номере. - Странно, но я всегда нравлюсь зрелым мужчинам. Гвен села на кровать и смерила Труди удивленным взглядом. - Ричард ненамного старше тебя, - сказала она. - Э... ну, я чуток скостила себе годы, - Труди усмехнулась. - Думаешь, зря? - И сколько же ты "скостила"? - Э... ну... э... семь лет. - Очень смело с твоей стороны, - пробормотала Гвен. - А тебе не кажется, что ты немножко злючка? - Нет. Я хотела сказать, что твердить одну и ту же ложь снова и снова можно лишь при наличии известной смелости. Некоторым женщинам это наскучивает. - О, я совсем не такая искушенная и опытная, как тебе кажется. - Оно и верно: большой пользы из своего житейского опыта ты не извлекаешь, - рассудила Гвен. - Но неужели самая удачная женская тактика сводится к тому, чтобы вечно оставаться двадцатилетней? - Ты просто заревновала, - сухо сказала Труди. - Вот и рассуждаешь как дамочка не первой молодости. Во всяком случае, не это надеялась я от тебя услышать.
