После полудня крысолов прибыл на автозаправочную станцию. Он пришёл по обочине шоссе, двигаясь по гравию мягко, почти крадучись и абсолютно бесшумно, не потревожа и камешка. С одного плеча свешивался армейский ранец, а одет он был в старомодный чёрный жакет с большими карманами. Его коричневые вельветовые брюки на коленях перехватывались кусками белой верёвки.
— Ну? — спросил Клод, прекрасно зная, кто перед ним.
— Дератизатор. Морильщик грызунов. — Его маленькие глазки быстро оглядывали помещение.
— Крысолов?
— Это я.
Мужчина был тощ, с коричневым острым лицом и двумя длинными, цвета серы резцами, которые торчали из верхней челюсти, частично прикрытые нижней губой. Тонкие и заострённые уши располагались чуть ли не на затылке. Глаза казались почти чёрными, но, когда они обращались к вам, в них вспыхивала какая-то внутренняя желтизна.
— Быстро же вы добрались.
— Спецприказ чиновника по здравоохранению.
— И вы теперь собираетесь переловить всех крыс?
— Ага.
Его тёмные вороватые глаза были как у зверька, что всю свою жизнь настороженно выглядывает из земляной норы.
— Как вы собираетесь их ловить?
— Ну-у, — протянул морильщик неопределённо. — Это зависит от того, где они.
— Капканами, я полагаю.
— Капканами! — воскликнул он негодующе. — Таким путём вы много не поймаете. Крысы — это, знаете ли, не кролики.
Он обратил лицо вверх, принюхиваясь к воздуху, при этом его нос заметно поводило из стороны в сторону.
— Нет, — сказал он презрительно. — Капканы — это не метод для ловли крыс. Крысы умны, позвольте мне вам заметить. Если вы хотите их ловить, вы должны изучить их. На такой работе вы должны изучить их.
Я заметил, что Клод смотрит на него как заворожённый.
— Они намного умнее собак, эти крысы.
— Иди ты.
— Вы знаете, на что они способны? Они наблюдают за вами. В то время, как вы собираетесь их ловить, они сидят себе тихонько в укромном месте и наблюдают за вами. — Мужчина согнулся, вытягивая далеко вперёд свою жилистую шею.
— Что это вы делаете? — спросил Клод, глядя во все глаза.
— То, что видите. Вот, вот где вы должны изучать крыс.
— Как вы их ловите?
— По-разному, — сказал крысолов, поглядывая искоса. — Разные есть способы.
Он замолчал и эдак мудро покачал своей отвратительной головой — вверх-вниз, вверх-вниз.
— Всё зависит от того, где они, — сказал он. — Не в канализации, случаем?
— Нет. Не там.
— Хитрая штука эта канализация, — сказал он, искусно принюхиваясь слева от себя — так, что кончик носа трепетал. — Канализация очень тонкая штука.
— Не особенно, я полагаю.
— Он полагает! Поглядите-ка на него — он полагает! Хорошо, хотел бы я посмотреть на вас в этом деле! Ну так поделитесь, как бы вы принялись за дело?
— Ничего особенного. Я бы отравил их, вот и всё.
— И где бы вы разбросали отраву, хотел бы я спросить?
— В канализации. Где же ещё, чёрт подери?!
— Вот! — воскликнул крысолов торжествующе. — Я так и знал! В канализации! И знаете, что бы случилось? Всё бы просто смыло, вот и всё. Канализация как река, знаете ли.
— Это вы так считаете, — отреагировал Клод. — Это только с вашей точки зрения.
— Это факты.
— Ну хорошо, хорошо. Так что бы сделали вы, мистер Всезнайка?
— Только на канализационной работе вы узнаете крыс. Только там.
— Ну-ну.
— Я расскажу вам. Слушайте. — Крысолов малость приблизился, его голос обрёл нотки конфиденциальности, как у человека, выдающего потрясающие профессиональные тайны.
— Вы работаете, понимая, что крыса — грызущее животное, ясно? Крысы грызут. Что бы вы ни дали им, даже если это что-то они и не видывали раньше, знаете, как они поступят? Они станут грызть это. Так-то вот! Да! А у вас задание на обработку канализации. И что вам делать?
Его голос отличался мягким горловым звучанием, вполне лягушачьим, и казалось, он выговаривает слова с невероятным смаком, словно наслаждаясь их вкусом. Клод обладал тем акцентом — этакая совершенная мягкость уроженца Букингемшира, но голос крысолова был более глубоким, а слова более вожделенными в его устах.
— Всё что надо сделать — это спуститься в канализацию с несколькими обычными бумажными пакетами, самыми обыкновенными коричневыми бумажными пакетами, наполненными гипсовой пудрой. И больше ничего. Затем вы развешиваете пакеты над канализационным каналом, над самой водой. Понятно? Но чтобы они не касались воды и в то же время крыса могла дотянуться.
Клод слушал с увлечением.
— Вот так. Старая крыса плывёт по канализационному каналу и видит пакет. Она останавливается. Обнюхивает пакет — в его запахе нет ничего опасного. И что она делает дальше?
— Она вгрызается в него, — воскликнул Клод восхищённо.
— Да! Именно так! Она начинает грызть пакет. Пакет рвётся, и старая крыса получает полную пасть пудры. На свою погибель.
— Ну?
— Это срабатывает.
— Как? Убивает её?
— Ага. Убивает её наповал.
— Но гипсовая пудра не отрава, как известно.
— Ха! Вот тут-то вы ошибаетесь! Пудра разбухает. Когда вы намочите её, она разбухает. Поступая в нутро крысы и разбухая, она убивает быстрее всего на свете.
— Не может быть!
— Я ж говорю: только там, в канализации, вы узнаете крыс.
Лицо морильщика сияло от тайной гордости. Потирая, поднёс к лицу свои жилистые руки. Клод заворожено наблюдал за ним.
— Итак, где же крысы?
Слово «крысы» сошло с его губ как бы из глубины, мягко, с полным смаком, словно при полоскании горла топлёным маслом.
— Давайте же взглянем на крыс.
— Они в стогу сена, через дорогу.
— Так не в доме? — спросил он явно разочарованно.
— Нет. Только вокруг стога. Больше нигде.
— Держу пари, они и в доме… И добираются по ночам до всей вашей пищи, и разносят болезни и заразу. Кто-нибудь болел последнее время? — спросил он, поглядев сначала на меня, затем на Клода.
— Все в полном здравии.
— Уверены?
— Да.
— Ну это нельзя знать точно. Вы можете быть больным в течение многих недель 'и не чувствовать этого. И потом вдруг- бац! — а болезнь тут как тут. Вот почему доктор Арбутнот так щепетилен. Вот почему он так срочно направил меня. Ясно? Чтобы пресечь распространение болезни.
Сейчас крысолов разыгрывал роль чиновника от здравоохранения, этакая преважная крыса, глубоко разочарованная, что мы не страдаем от бубонной чумы.
— Я чувствую себя превосходно, — нервно сказал Клод.
