Вениамин Яковлев - Мальчик Толя в стране идиотов

Вениамин Яковлев

Мальчик Толя в стране идиотов

Толе было лет 5 или 50, или 500... Не всё ли равно? В стране, где Толя родился, времени не было и возраст исчислялся ростом, ранами, болями, битами... чем угодно, только не временем. Толя был очень маленького роста и поэтому назывался мальчиком.

Папу Толи звали Мистери Техно, маму - Техно Порно. Отсюда полное имя мальчика значилось Анатолий Мистери Техно Порно.

Толя ходил в сад садомазохистов, возглавляемый тамошним аристократом маркизом де Садом. Охранялся детский сад двумя удавами - одного звали Хомо Сапиенс, другого - Чуин Гам; воспитательниц звали Ретроспектива и Заплатка. Заплатка вообще-то была нянечка, она была добрая и всё ставила заплатки, кому на сердце, кому на штаны; всем помогала. Все дыры лудила и заплатки ставила. Дети и взрослые любили её ровно настолько, чтобы не переставать презирать за ненавистное качество - доброту: доброту терпеть не могли на планете идиотов.

Были у Толи приятели: Хам (однажды он сорвал покрывало с наготы отца, черный, похожий на эфиопика, нахальный мальчик, к тому же карманник и предатель). Другого мальчика звали Фэд-Микрон, потому что его острые глазки как бы фиксировали всё происходящее на аппарате. Правда, было впечатление, что Фэд всякий раз забывал зарядить свои мозги пленкой и работа шла впустую. Маму Фэда звали госпожа Всуе, она владела лавкой для детей-недоносков (продавала одежду и ещё что-то запрещенное). Третьего Приятеля Толи звали Маг опять-таки не в силу его магических способностей, а потому что Маг всё запоминал и потом пересказывал, доносил. Ещё его звали Третье Око, глаз у него был немигающий, как в радиоприемнике. Мага все тихо ненавидели, за что чрезвычайно уважали - к тому же боялись.

* * *

О городская паранойя! Как ты легко входишь в плоть и кровь.

...Троллейбус шел минут 30, и все эти полчаса двое молодых мужчин не переставали смотреть в глаза друг другу с колким оскорбительным подозрением. Когда автобус остановился, их обоих отправили в дурдом, потому что у них возникло умопомешательство. Оказывается, каждый подозревал в другом контролера и на почве страха заболел манией преследования. Обратились в Госстрах, Госбанк, - но ведь не книжка жизни, - не помогло, имена не нашли и спрятали их в местной психушке под вальсирующим названием "Мягкие Подушки" на века, на века...

По крайней мере, до конца света.

* * *

Толя работал в главке и ехал на службу. Был он чрезвычайно маленького роста и отсюда легковесен, как бумажный змей. Уже при выходе из метро какой-то малорослый толстый буйвол в очках толкнул Толю в живот так, что Толя отлетел на метр. Буйвол рвался к автомату газет, он спешил зарядиться духовной пищей до работы, боясь, что если не прочтет утром новости, не сможет крутить болванку и нажимать на педаль, изрыгая при этом богохульные ругательства на незнакомом языке. Буйвол ходил к пятидесятникам; нет, он не верил в Бога, дурни из страны Идиотов не верили ни во что, но ему на службе запретили ругаться по-идиотски, т.е. на языке тамошних жителей, и вот он пошел к пятидесятникам, чтобы научиться говорить (ругаться) на незнакомом языке.

У Толи были родственники: тетя Работа и дядя Робот. Оба, правда, игнорировали Толю, потому что работать он не умел, получал нули и дыры вместо валюты Отпетых Воров, а дядя Робот вообще Толю не замечал, считая, что при удобном случае просто даст ему чугункой по голове, и Толя пойдет на переработку в бензин, в котором дядя Робот очень нуждался, будучи не человеком, а машиной.

"Деус экс машинка!" (*Бог из машины) - обзывал Толя своего ненавистного дядю, когда тот приходил в гости к своему брату Порно Техно и сестре своей, жене брата каинтессе (поэтессе из рода Каина), Мистери Техно. Все трое были заядлые каннибалы, в чем, собственно, и состояло их хобби: они любили на досуге позабавиться человеческим мясом, благо убивать было кого, законов не было - потому что не было Бога, а значит, можно было убивать и грабить как и где угодно. Потом, делали людей просто: раз-два и новый человек получался, поэтому цена человеческой жизни была даже не грош, а меньше, полгрошика.

Деда Толи звали Хронофаг, Детоубийца времени. Старик Хронофаг был страшный, какой-то смердящий, усатый, и все его чуждались; говорили, он умеет время убивать, большой специалист по убийству чужого времени, и ещё говорили, что своего времени у него давно нет и что он пуст изнутри.

* * *

Рожали и зачинали идиоты так: с разбегу они бросались навстречу друг другу и потом с полчаса стояли, тесно прижавшись пастями, винтами, ртами и всем, чем хотели, потом навсегда расходились, изрыгая брань на непонятном им языке, и тот робот, который был меньше ростом и первым разжимал металлические объятия, вскоре выбрасывал из себя маленького удавчика, косточку, из которой впоследствии выходил новый идиот.

После родов нового живчика помещали в камеру "Инкубатор", где растили в тепле, пока юное тельце не обрастало винтиками и болтами и становилось настолько неразболтанным и политически благонадежным, чтобы ходить на работу и тратить деньги по расчету, так, чтобы до смерти хватило, а желательно ещё и после, лет на сто. Ведь кормили верующие в загробную жизнь египтяне свои мумии, ставили около них горшки с пищей.

* * *

Были идиоты так умны, так умны, что Толя не то что не мечтал стать сродни им, но числился бесперспективным дебилом и ходил в школу для духовных недоносков, во главе которой стояла очкастая профессорша по имени Сумасшедшая Крыса. Крыса страшно кусалась, и после её укуса дети смирнели; по этой причине и оставалась Крыса директоршей такого заведения с дурной репутацией, школы для дебилов-недоносков.

Сестрицу Толи звали Пилюля. Пилюля была институтка, скучная и надоедливая, так и хотелось проглотить её, чтобы однажды её совсем не было, но было это невозможно: распоряжаться жизнью и смертью роботов мог лишь заведующий Магазином, патриарх тамошних, Отцепарх Автопаркович Хоррорвакуев, или попросту Лютый Страх Пустоты: дули в него, дули и обнаружили однажды записку со словами: "После меня - хоть потоп. Ной", отчего некоторые так и прозвали его Ноем, а всю планету соответственно Ковчегом, спасшимся от потопа исключительно в виду хозяйственных способностей главного градостроителя г-на Ноя Хоррорвакуева.

Ной был сильный человек, видавший виды, много литературных и художественных видов; прошел он школу Босха, т.е. жил на всех тех картинах, которые нарисовал блаженной памяти художник шизофреник, и поэтому, слывя многоопытным шизо, пользовался заслуженным уважением в среде идиотов, оттого так продвинули его по службе и вверили ему целый троллейбусный парк страхов и душ, привязавшихся к болтам и винтикам.