Андрей Дмитрук - Доброе утро, химеры ! (Летящая - 2)

Андрей Дмитрук

Доброе утро, химеры!

Цикл "Летящая" #2

Пролетев над гнездом кратеров, Виола сразу заметила среди ржавой изрытой пустыни предгорий, на старом лавовом языке блестящую бусинку. Она спустилась пониже. Бусинка оказалась капсулой, вокруг которой прыгал и махал руками человек, как в старинной книжке махали с необитаемого острова приближающемуся парусу.

Если верить приборам, атмосфера здесь состояла чуть ли не из одного сернистого газа. Приземлившись, Виола спрыгнула из люка и пошла, твердо хрустя шлаком, готовая к жестокостям нового мира; скафандр высшей защиты был массивен и бел, словно кокон. Потерпевший, в полосатом десантном костюме, медведем вперевалку бежал навстречу, растопырив для объятия рукава-баллоны.

Он слегка оторопел, увидев сквозь радужный пузырь шлема массу вьющихся черных волос и строгие карие глаза, широко расставленные на тонком смуглом лице. Виола сама обняла его за плечи:

- Что тут у вас случилось, Кэйн?

Его голова качнулась в толстой баранке ворота. Мужчина казался щупловатым для громоздкого костюма, носил рыжие усики и подслеповато щурил блеклые глаза в кольцах морщин. Кэйн был старый удачливый Разведчик, Виола знала о нем с детства.

- Плохи наши дела, девочка, - жмуря глаза, помотал головой. - Корин умер, и к "Матадору", считайте, нет доступа.

- Где тело?

- Здесь, в капсуле... Эта мразь его облучила.

- Какая еще мразь? - подняла яркие брови спасательница.

- Идемте к нему.

Внутри яйцевидной капсулы сняли шлемы. Желтая стеганая обивка была измазана ржавой пылью, крышка санитарного отсека сорвана. На полностью откинутом кресле лежал рослый молодой атлет в майке-сетке и шерстяных рейтузах. Виола покосилась на огромные, голые ступни со скрюченными пальцами. Тугие нежные щеки, обиженно приоткрытый детский рот - при жизни Александр Корин, вероятно, был, как говорят, "кровь с молоком".

Она постояла несколько секунд и присела на край второго кресла. Ступни были почему-то страшнее всего, они внятно говорили о смерти, и Виола против желания все время на них смотрела.

Грустный Кэйн рассказывал, устроившись на обивке:

- Вас учили, девочка, что где-то раз в сто лет в планетарном реакторе начинается неуправляемый распад. Ну так теперь флот может быть сто лет спокоен... Мы первым делом выбросили контейнер с главным топливом, а потом уже капсулу. Из атмосферы видели, как у "Матадора" полыхнула корма, после чего он свалился. И вместе с ним, между прочим, научные материалы с погибшей базы в системе Хаггарда за двадцать лет работы... Не говоря уже о том, какой ценой мы их взяли - там осталось пять человек, - матерьяльчики перевернули бы всю нашу космогонию. С Кориным была просто истерика, жутко смотреть. - Кэйн перевел дыхание, отхлебнул из фляги. Виола молча отказалась, ждала продолжения. - Хотели сесть поближе к "Матадору" - не вышло. Он воткнулся в старый боковой кратер с отвесными стенами. Хорошо, хоть взрываться было уже нечему. Кратер с одной стороны расколот, другого прохода нет. Километров двадцать отсюда, дорога - для горных козлов. Не успели сесть, Корин потащил меня туда. Я отбивался, советовал подождать вас... то есть спасательное судно. Ни в какую! Плачет, грозится пойти в одиночку. Пробовал удержать силой, так разве ж такого мамонта удержишь? Пошли, конечно. Сутки тут короткие, а в темноте по здешним скалам не полазишь. То есть Корин полез бы, но я после заката лег пластом и поклялся не вставать до утра. Он обругал меня последними словами, и мы залезли в пещерку. Я дал ему таблетку снотворного, а сам, наоборот, принял стимулин. Вот, перед самым рассветом явилась мразь... - Усы Кэйна передернулись от отвращения. - То есть захлопала, подняла ветер у входа и налетела прямо на меня. Такая...

Кэйн оглянулся по сторонам, ища, с чем бы ее сравнить.

- Такая здоровенная, круглая, толстая и плоская, вроде морского ската, только мягкая и горячая, вся в густой шерсти. Крылья растут из боков, как, знаете... будто у нее края тонко-тонко раскатаны как тесто. Налетела и ложится сверху, какими-то крючьями шарит по груди.

Можете себе представить, как я заорал! У Корина реакция была сумасшедшая. Он только чуть поднялся на локте, зажег фонарь и саданул в упор из пистолета. Она подергалась и сдохла.

А тут и утро, быстрое, как будто свет включили. Мы часа через два поднялись на перевал. Внизу лавовые поля, а за ними то самое ущелье, что ведет в кратер. С перевала спуск почти отвесный. Он полез первым. Меня судьба хранила, хотя я тогда подумал обратное. Упал и коленом стукнулся так неудачно, что на ногу не мог ступить. Думали, треснула кость. Алик, бедняга, выволок меня обратно, посадил в укромное место и велел ждать. Я не видел, как он спускался, - потом только заметил красную фигурку на лавовом поле. Он добрался почти до самого кратера...

Рассказчик склонил голову и помолчал, скручивая ус в тонкую веревочку.

- Ну, короче, вылетела стая из ущелья, закружилась... Он стрелял, потом побежал обратно. Они долго преследовали. Кажется, две или три твари он сбил. Пришел уже шатаясь. Индикатор на рукаве пылает - доза страшная, трудно представить, как он вообще мог идти да еще лезть по откосу. Ох, сильный был человек! Сказал только: "Не подходи", лег на живот и умер. Кэйн резко, со злобой дернул ус, поморщился от боли. - Легко умер, как мы, Разведчики, друг другу желаем: "Большой удачи, легкой смерти". Что ж, я... Ладно. Не буду вам надоедать. С моей ногой притащился сюда, подлечил ногу... как сумел. Потом, взяв дезактиватор, обратно. И опять сюда... с ним на спине... Извините, не хотел оставлять... этим. Хорошо. Главное, вы здесь, и можно что-то решать.

- Что уж теперь решать? - сказала Виола, глядя на труп. - Давайте перенесем его ко мне, в морозильник.

Когда мощный корабль Виолы, ярко-алый, с эмблемами Спасательной Службы флота, подцепил гравитационными присосами и поволок вверх из кратера сплющенный корпус "Матадора", внизу поднялся целый шабаш. Словно бурые листья вихрем кружились вокруг обгорелой громады.

- Вот она, нечисть, чертово семя! - завопил Кэйн, грохнув кулаком по спинке пилотского кресла. - А ну-ка, девочка, поджарь их как следует, иначе "Матадор" будет нашпигован рентгенами!

Вместо ответа Виола включила дистанционный Р-уловитель. Белая точка резво побежала по разграфленному экрану, остановилась, покраснела и разбухла до размеров яблока. Кэйн даже рот раскрыл:

- Что за притча! Десять тысяч рентген, но, кажется, не в кратере?

- Нет, источник на лавовом поле, возле входа в ущелье. Потом займемся.

Он заглянул сбоку в холодное лицо Виолы, с жестким прищуром и сжатыми губами.