Димитр Пеев - ЛУЧШИЙ ИЗ МИРОВ (Сборник НФ 1964 г.)

Никто не может повернуть обратно стрелки часов, жить во времени, предшествовавшем нашему рождению. Прошлое для нас безвозвратно!

И все же я посетил забытую эпоху, жил на Земле сотни тысяч лет назад. Это был я и не я.

Я видел все «собственными глазами», хотя это были глаза другого, незнакомого, неизвестного человека.

Человека? Можно ли называть его человеком?

Однажды ко мне явился Страшимир Лозев. Когда-то в гимназии мы были близкими друзьями, потом жизнь нас разлучила, а еще позже мы случайно встретились на улице и решили непременно повидаться и вспомнить «то время».

После традиционных приятельских шуток Страшимир достал из кармана маленькую скляночку и поставил на стол.

— Я хочу знать твое мнение. Рассмотри-ка хорошенько эту вещицу и скажи, из чего она сделана и для чего может служить?

Я взглянул сначала на своего друга, потом на предмет. Это был маленький, прозрачный, гладкий цилиндр. Внутри, почти по всей его длине, лежал тоненький беловатый стерженек. Скляночка показалась мне очень тяжелой для своих размеров. Я повертел ее в руках и спросил: — Откуда она у тебя?

— Погоди, не спеши. — Лозев взял скляночку, ловко раскрыл ее и подал мне стерженек. — Смотри, вот это важнее всего.

На тонкий стерженек оказалась навитой белая нитка. Я нашел ее конец и начал разматывать целый моток этой нити, гибкой, как очень тонкая стальная проволока, но странно тяжелой.

Лозев зажег спичку, поднес конец нитки к пламени, продержал так несколько минут, потом подал мне.

Я попробовал. Нитка была холодная, даже не потемнела. Потом Лозев заставил меня найти ножницы и предложил отрезать от нее кусочек. Но напрасно я старался. Белая нитка извивалась, выскальзывала.

Я напрягал все силы, но только порезал пальцы.

— Ну, что скажешь? — спросил мой приятель.

— Похоже на какой-то шелк, хотя я никогда не видел ничего подобного, — ответил я. — Цилиндрик и стерженек как будто стеклянные, но очень тяжелые, а нитка… Я так и не могу определить, из какого она материала. Может быть… это какая-нибудь неизвестная пластмасса с необычайными свойствами?..

— Нет, — уверенно возразил Лозев, — это не пластмасса.

— Тогда я не знаю. Скажи сам.

— Хорошо, скажу. Это волос из бороды Магомета.

— Какой волос? Какой Магомет?

— Это волос из бороды пророка Магомета.

И Лозев рассказал мне странную историю. Его дядя, капитан Пройнов, командовавший ротой во время Балканской войны, взял этот волос из мечети в маленьком фракийском городке Кешане осенью 1912 года. Этот волос прославил городок на всю Турецкую империю. Считалось, что волос обладает чудесными свойствами: сам растет, сам обвивается вокруг стерженька и заключает в себе мудрость большую, чем у всех мудрецов на свете. Капитан не стал держать у себя такую добычу: мало ли что может случиться на войне. Поэтому он отправил скляночку с волосом своей сестре, матери моего друга. Вскоре капитан Пройнов погиб в бою. Сестра никому не показывала склянку, словно боялась ее, и мой приятель получил ее только после смерти матери.

Закончив рассказ, Лозев умолк и начал тщательно наматывать волос обратно на стерженек.

— Надеюсь, — заговорил я, — не нужно доказывать тебе, что это не может быть волосом.

— Такова его история. А теперь послушай, зачем я пришел к тебе. Я хочу, чтобы ты взял странную склянку. Нет, нет, это не суеверие. Просто я прошу тебя исследовать ее в лаборатории.

В сущности, я и сам хотел просить его об этом: мне очень хотелось понять, что представляет собою таинственная нитка. Но своим коллегам по Химикотехнологическому институту (я работаю там ассистентом на кафедре электрохимии) я не сказал ничего, так как понимал, что всякое сообщение о «лабораторном исследовании волоса из бороды Магомета» вызовет только насмешки.

Прежде всего я захотел отрезать кусочек от таинственной нитки. Полная неудача. Я начал с ножниц, потом взялся за топор, а кончил огромным прибором для испытания материалов на растяжение. Ниточка толщиной около 0,07 миллиметра (это почти толщина человеческого волоса) выдержала чудовищную нагрузку в пять тонн. Она не порвалась, а лишь выскользнула из оправки. Я подверг нитку множеству самых различных исследований. Она не рвалась, не уступала никаким химическим реактивам, не плавилась в пламени горелки, не пропускала тока, не намагничиваласъ, не… не… Словом, в руках у меня был предмет, сделанный из не известного науке вещества. Но что за предмет? Из какого вещества?

Как и следовало ожидать, мое сообщение руководству института о «волосе Магомета» было встречено с недоверием. Я настоял на том, чтобы мои опыты были повторены. Результат оказался по-прежнему отрицательным. Дело, вероятно, на этом и закончилось бы, но у меня появилась возможность поехать в Советский Союз, и я решил поделиться своими недоумениями с советскими коллегами и попросить у них помощи.

Приехав в Москву, я передал скляночку в лабораторию одного из институтов и рассказал все, что знал. Через две недели мне позвонили из лаборатории: меня хочет видеть директор института, ученый с мировым именем. Я, конечно, немедленно поехал.

— Нам удалось установить, — сказал мне академик, — что цилиндрик, стерженек и нитка состоят из одного и того же материала: из сверхуплотненного кремния, подвергнутого, вероятно, давлению в несколько миллионов атмосфер. Изменена не только кристаллическая решетка, но и уменьшены орбиты электронов.

Другой присутствовавший в кабинете ученый добавил:

— Следы находки теряются в глубине веков, и мы, по всей вероятности, никогда не найдем их. Впрочем, это здесь не самое важное.

— Важнее всего то, — продолжал директор, — что все исключительные качества вашей находки, несомненно, указывают на ее внеземное происхождение.

— Вы хотите сказать, что… — взволнованно прошептал я.

— Да, мы считаем, что цилиндрик с нитью принесен неизвестно когда разумными существами, обитателями других звездных миров, посетившими Землю. — Академик произнес эту фразу одним духом, 10 словно высказывал мысль, смущавшую его самого. — Другого объяснения не может быть, так как в прошлом такое вещество не могло быть создано на Земле. Даже современная наука не в состоянии получить его. И, естественно, мы задали себе вопрос: каково было предназначение этого предмета?