Андрэ Нортон - Долгая ночь ожидания

— Что делать будем? — Лесли до боли сжала руки от желания бежать насколько хватит сил.

Только Рик не бежал, а спокойно стоял, как бы оберегая брата, чтобы тот не последовал за Мэтом, и держал Алекса за пояс.

— Делать ничего не будем, — ответил он медленно.

— Но люди спросят! Будет задана масса вопросов. Ты только оглянись. — Лесли указала на происходящее за его спиной.

Алекс изо всех сил боролся за свою свободу.

— Мэт! — извиваясь и колотя Рика кулаками, вопил он во всю глотку. — Пусти! Пусти меня к Мэту!

— Ты, креветка, послушай меня, — встряхнул его Рик. — Мэт ушел, и нам его не догнать. Пошевели мозгами и взгляни: ты видишь Мэта? Ведь не видишь?

Лесли удивлялась спокойствию Рика, потому что он принял все так, словно такое случается каждый день — вроде как ходишь в школу, смотришь телепередачу или еще что-нибудь в этом роде при полной безопасности. Как он может просто стоять и разговаривать с Алексом, словно он взрослый, а Алекс — надоеда, каким иной раз он бывает? Глядя на Рика с удивлением, она старалась не думать о случившемся.

— Мэт! — голос Алекса, прекратившего борьбу, прозвучал так, как будто он сейчас заорет. А если уж он орал…

Он мог кричать очень долго… Но тогда придется отвечать на вопросы. А если они скажут правду, никто-никто в мире не поверит им! Не поверят, даже когда увидят изменения здесь, в поле, и скажут, что у нее, у Рика и у Алекса помутился рассудок. И, возможно, отправят в больницу или куда-нибудь еще! От этих мыслей Лесли вздрогнула и перевела дух. Нет, правду они никогда не скажут! Если только Алекс может проболтаться или кого-нибудь спросить о Мэте. Что они могут поделать с Алексом?

Ее глаза вопрошающе смотрели на Рика, а он спокойно держал вырывавшегося младшего братишку, прижатого к его талии, глядя на него требовательно и выжидающе. Рик мог объяснить Алексу почти все, и Лесли это знала, но сможет ли он сделать это теперь?

— Креветка, послушай, Мэт ушел, — Рик, обняв Алекса за плечи, сел на землю. — Мы с Лесли пойдем в школу…

— Придет автобус, а вы должны меня караулить, — фыркнул Алекс, — значит, пойдете домой, — лицо его осветилось. — А Мэт вернется? Он в школу пошел? Только сегодня суббота, а по субботам ты и Лесли в школу не ходите. Так куда же ушел Мэт? А автобус где? Здесь только все сжевавший старый бульдозер, опрокинувшийся прямо на виноградник…

Он взглянул через плечо Рика на гибель участка.

— Нет, — сказал Рик твердо, — Мэт пошел домой, а не в школу. Помнишь, на Рождество к нам приезжали Питер с дядей Портером и тетей Фран? Они приезжали погостить. Вот и Мэт с Лиззи гостили у нас, а потом, как и Питер, ушли домой.

— Но Мэт сказал, что это его дом! — возразил Алекс.

— Это когда-то был его дом, — все тем же тоном взрослого сказал Рик. — Джимми Райк, например, жил в конце улицы, а потом, когда, отца перевели в Сан-Луис, он переехал туда.

— Но Мэт был уверен! Он сказал, что это дом его! — нахмурился Алекс. — Он неоднократно повторял, что снова дома.

— Правильно, сначала говорил, — кивнул согласно Рик, — но потом он уже сомневался, что бывал здесь. Припомни-ка!

Алекс не завыл, как этого опасалась Лесли, хотя все еще хмурился. И она вдруг ощутила к Рику какое-то благоговение и даже гордость, что он смог удержать Алекса от истерики.

— Рик, хотя Мэт и знает многое, но машин почему-то боялся. Почему?

— Потому что он их никогда не видел. Там, где он живет, машин нет.

— Каким же образом они добираются в магазины, в воскресную школу и в обычную, и вообще куда-либо? — изумился Алекс.

— Просто у них другие способы, Алекс. Поэтому он и ушел домой, так как боялся машин, а кроме того, понял, что дом этот — не его.

— Но я все равно хочу, чтобы он был здесь!..

— Мало ли, чего ты хочешь, — ответил Рик. — А Мэту было бы плохо здесь, потому что он боялся, тебе понятно?

— Ему было бы хорошо со мной. Мы стали бы вместе играть.

— А ты помнишь, что Мэт не хотел даже в дом заходить? А когда свет зажгли, что было?

— Он спрятался, а Лиззи ему все время твердила, что они пойдут обратно. Вот если бы не Лиззи…

Лесли подумала о Лиззи. Мэт не старше Алекса — что бы ни было написано на камне, явно не старше. А Лиззи и старше, и быстрее соображает. Ее тошнило от наших ответов на ее вопросы, но она верила в случившееся. Она была уверена в том, что нельзя сдвигать камень, чтобы это место еще кого-нибудь не поймало, чтобы никто туда не проскользнул через…

Через что? Лесли сделала попытку вспомнить все, что говорили Лиззи и Мэт о том месте, где они пробыли сто десять лет — сто десять, как написано на камне.

Этот камень они нашли, когда разыскивали Алекса после его побега. А искать его им доводилось довольно часто. Удирал он примерно в неделю раз, научившись открывать хитрые запоры.

Это было месяца через два после их приезда, еще до того, как в конце улицы построили новые дома. Сельская местность вокруг сначала всем очень понравилась, теперь же все изменилось и испортилось. Правда, пустые места недолго оставались пустыми — уже несколько дней с помощью бульдозеров люди начали их уничтожать, и в той стороне земля вся была изрыта, деревья и кустарники сломаны и выкорчеваны. Действительно ли Лиззи может остановить все это, как она говорила?

Как здесь было хорошо прошлой весной! Тут был огромный куст сирени и часть старого фруктового сада.

И этот камень был там. Они ходили смотреть, удивляясь каждый раз, хотя в нем было что-то пугающее.

Алекс первым обнаружил камень, когда убежал, хотя его скрывали кусты и высокая трава. Взгляд Лесли машинально повернулся в том направлении — камень все еще находился там, хотя это только казалось, а точнее угадывалось, так как лишь его уголок проглядывал сквозь листву.

Алекса они нашли в тот момент, когда он палочкой очищал высеченные на камне буквы от мха и грязи. Он даже не пытался удрать от них, как делал обычно, настолько был увлечен. Ему было очень интересно узнать, что написано на камне, и он попросил Рика прочитать. Лесли мысленно повторила высеченное на камне:

Звучало это как-то странно, так что сначала Лесли приняла его за обычное надгробие и немного струхнула. Но Рик пояснил, что слова читаются не как на кладбище, куда они ходили с цветами на могилы дедушки и бабушки в День Поминовения, а здесь что-то другое, ибо высечено «исчезли» вместо «умерли».