Силецкий Александр
Бездомные страсти
Александр Силецкий
(Москва)
Бездомные страсти
Третьего октября 1937 года, в десять вечера, в дверь моей квартиры кто-то постучал.
- Да-да, - сказал я, - войдите. Не заперто.
Сегодня утром у меня испортился замок, я вызвал слесаря, чтобы тот поставил новый, но так и не дождался целый день. Может, теперь, наконец-то, - чем ведь черт не шутит!..
Однако дверь не шелохнулась.
Она только как-то странно поблекла, чуть засветилась, и вдруг прямо сквозь нее в переднюю шагнул элегантно одетый человек средних лет, невысокий, с усталым, болезненного вида лицом.
- Добрый вечер, - сказал он, приподнимая шляпу. - Я - черт.
Ну-пу, голубчик, знаем мы эти хохмы, подумал я, выкладывай-ка все начистоту.
Да, по ведь как, КАК он вошел!..
Такого просто не бывает! В сказках разве... Да к тому же эти рожки... Там, на голове, под шляпой...
И тогда я, наконец, уразумел, что незнакомец и на самом деле мне не врет, хотя, быть может, чуточку и подвирает в чем-то, только получается все это у него красиво и, наверняка, он не оттуда, откуда вдруг могли нагрянуть каждый день...
- Ну вот, - улыбнулся гость, словно прочтя мои мысли, - теперь-то вы верите? Верите, правда?
- Верю, - согласился я.
- Вот и прекрасно, - обрадовался черт, - вы разумный человек. И не надо меня бояться. Еще никогда и никому по собственной воле я не делал зла - люди сами виноваты... Надеюсь, с вами мы не будем враждовать?
- Это было бы неплохо, - отозвался я, тщетно пытаясь унять в теле нервическую дрожь.
- Пустите меня переночевать, - сказал внезапно черт.
- Что?!
- Переночевать пустите, а? - жалобно повторил черт.
- Да вы смеетесь! - ахнул я. - Где это видано...
- Кой раз в веки попросишь человека... - вздохнул черт.
- Но зачем? У вас что, нет дома в преисподней?
- Дом-то есть... Да только... Мне нельзя возвращаться.
- Почему?
- Все-то вам, людям, разъясни! - нервно дернулся черт. - Не могу я рассказать сейчас! Это... опасно.
- Для вас?
- Для меня. И для вас тоже, если вы порядочный человек.
И тогда меня осенило.
- Простите, - сказал я, переходя неожиданно на шепот, - какой у вас в преисподней год?
- Вестимо, - так же шепотом ответил черт, не глядя на меня. - Тридцать седьмой. От конца исторического счета.
- А-а, - сказал я.
- Пустите меня переночевать, - в третий раз попросил черт. - Я завтра утром уйду, чтоб не причинять вам неприятностей.
- Куда же вы уйдете? - испытывая беспричинную жалость к нему, спросил я.
- Да куда-нибудь. К другому человеку... потом к третьему... И так до тех пор, пока все это не кончится.
- А если это не кончится никогда?
- Кончится, - убежденно ответил черт. - Когда никого не останется, кто что-то помнит, вот тогда и кончится. А может быть, и раньше... Мы никому сами не делаем зла. Это люди во всем виноваты.
- Вы тоже человек, - возразил я. - Там, у себя в преисподней.
- Вот и страдаю, - заметил черт.
- Ладно, - сказал я, - оставайтесь. Места хватит.
- Благодарю. - и черт как-то привычно принялся снимать пальто.
В половине первого, когда мы уже спали, в дверь послышался надсадный стук.
Несколько секунд мы с чертом испуганно переглядывались, потом я встал и вышел в переднюю.
Я сказал:
- Кого там черти несут среди ночи? - хотя прекрасно понимал, как нелеп этот вопрос, и потому добавил: - Ну же, заходите. Дверь не заперта.
В переднюю вломились трое: наш дворник Рахимов, пьяный еще больше, чем всегда, милиционер и человек в штатском, в кепке с длинным козырьком, из-под которого выглядывал мясистый нос с некрасивой щеточкой усов.
- Собирайтесь, - приказал человек в штатском. - Живее!
Они втроем разбрелись по квартире (как все нынче любят сувениры!..), а я пошел в спальню, чтобы одеться.
Бежать...
Пардон, куда?
К моему великому изумлению, черта и след простыл, или, может, он спрятался где-нибудь - не знаю, тогда его судьба перестала меня волновать.
Я оделся, и мы вышли из квартиры. Вещей я не взял - не велели.
Когда мы спускались по лестнице, дворник Рахимов, подгоняя, больно ткнул меня кулаком в спину и зло просипел: "У, буржуй, твою мать, догулялся, шайтан!", и я ничего не посмел ему возразить.
Через семнадцать лет я вернулся домой, снова стал работать по специальности, и, казалось, тот давнишний случай навсегда отошел в небытие.
Я уже почти забыл о нем.
По крайней мере попытался это сделать, чтобы на меня впредь не смотрели косо.
Как-то принято считать: людская память существует для забвенья.
Но вот третьего октября восемьдесят седьмого года в десять вечера я вновь сидел в своей квартире, наслаждаясь тихой сытой жизнью и предвкушая новые в ней перемены - к лучшему, конечно, не иначе! - как вдруг в передней прозвучал раскатистый звонок.
Я открыл дверь.
На пороге стоял человек преклонных лет, элегантно одетый, с "дипломаткой" в руке.
Он шагнул в переднюю и приподнял шляпу.
- Добрый вечер, - сказал он. - Я - черт.
Все же память - удивительная штука: несмотря ни на что, я узнал его сразу.
- Добрый вечер, - сказал я сухо. - Вы - тот самый черт?
- Да, - ответил он и улыбнулся мне улыбкой преданного друга. - Я так и не попался тогда. Хотя и мне жилось несладко. Потом, правда, все наладилось...
- Рад за вас. У вас ведь там сейчас тоже - восемьдесят седьмой? И вам тоже, как и мне, хорошо, не так ли?
- Да, - согласился он и почему-то погрустнел. - Пустите меня переночевать...
- Что? - изумился я. - Теперь-то - зачем?
- Пустите. Вы же порядочный человек. Вам...
Но он не успел договорить.
В дверь снова позвонили.
Я открыл.
На лестничной площадке стоял совершенно незнакомый человек, тоже элегантный, тоже с "дипломаткой" в руке.
- Вы ко мне? - спросил я.
- К вам.
- Заходите.
Он прошел в переднюю, но на черта не обратил ни малейшего внимания, словно того здесь и не было вовсе.
- Добрый вечер, - сказал незнакомец. - Я - ангел.
Признаться, такой поворот дела не слишком меня удивил.
Если пожаловал черт, то отчего б не заглянуть и ангелу, в конце концов?
- Я вас слушаю, - сказал я, разглядывая нового гостя: и вправду, вокруг его головы обозначалось некое потустороннее сияние, тогда как под шляпой черта росли отменные кривые рожки - на них я насмотрелся еще в тридцать седьмом...
- Пустите меня переночевать, - робко попросил ангел.
- Да что вы, право, - сговорились?! - неожиданно взорвался я.
- А кто еще? - с беспокойством спросил ангел.
- Кто-кто!... Черт, разумеется!. Вон - стоит.
- Не вижу, - строго произнес ангел.
- Не видите?
Но тут вмешался черт.
- Понимаете, - не без охоты пояснил он, - у нас уже с незапамятных времен стало традицией игнорировать друг друга, со временем традиция перешла в привычку, а привычка - в свойство организма. Обращаться между собой мы можем теперь лишь через посредство людей.
