Алексей Корепанов - Диспетчер

– Сто пятнадцатый, чуть-чуть влево… Сто сорок шестой – идешь по курсу, не снижай скорости… Сто седьмой – начинай набор высоты… Сто двадцать второй – не сворачивай…

Я откинулся в кресле, вытащил из пачки сигарету, третью за смену. На экране кружили хоровод разноцветные точки – мои объекты. Ровно полсотни, не больше, не меньше. Уверенно двигались своими курсами, а если кто-то вдруг зазевается, или глаза как следует не протрет, или шлея под хвост попадет – так на то я здесь и дежурю, чтобы вовремя подсказать, подправить… Работа у меня такая – диспетчер. А справа и слева от меня, в таких же прозрачных кабинках, ведут свои объекты такие же, как я. Коллеги.

Мне моя работа нравится. Не так-то просто, конечно, всю смену на экран пялиться, корректировать… Концентрация внимания… Экстраполяция… То одному подсказываешь, то другому… К концу смены голова кругом идет – но мне моя работа нравится. У нас тут нет таких, кому не нравится, кто просто номер отбывает – иначе нельзя. Ответственность. И приятно осознавать, что ты нужен, что без тебя никак. Пять десятков объектов разными курсами – и куда бы они залетели без тебя?..

– Сто двадцать третий, не спеши, – советую я и стряхиваю пепел в пепельницу. – Потихоньку забирай вправо, сто тридцать девятый тебя пропустит. Сто тридцать девятый – уступи.

Да, работа ответственная, ошибки, конечно же, крайне нежелательны, как и в любом деле – случается, и пять, и шесть чашек кофе за смену выхлебаешь, ну а уж три – это норма. Казалось бы, чего проще – поручи все это дело компьютеру, пусть считает; и соображает он быстрее, и в кофе не нуждается… ан нет, не годится здесь компьютер. Да, и расчеты он молниеносно проведет, и работать может одновременно не с пятью десятками, а хоть и с пятью тысячами, но нет у него того главного, что есть у каждого из нас, диспетчеров, – интуиции у него нет. Что это такое – никто толком, вроде бы, и не знает… Тонкая это штука, и крайне необходимая. Ну откуда у меня, например, уверенность в том, что сто четвертому надо сейчас немедленно снижаться и делать левый разворот? Никак это из его курса не следует. Но я знаю – не предполагаю, а именно знаю, что сто четвертому через шесть секунд, не позже, следует совершить именно этот маневр.

Тушу сигарету, придвигаю микрофон:

– Сто четвертый, чуть ниже и влево, по кругу, против часовой…

Да, без кофе никак. Иначе уже к середине смены начинает шуметь в голове, и глаза то и дело сами собой закрываются. Кофейные автоматы стоят в холле, за нашими спинами. Махнул рукой соседу слева или справа – присмотри, мол, за экраном, – взял свою чашку и туда. Опустил жетон, забрал порцию горячего пахучего напитка – и назад, на рабочее место. Сиди, прихлебывай, наслаждайся. Только у соседа-то своих пятьдесят, некогда ему твоих вести, не все получается… Вот и выходит: вернулся ты с кофе, а твой сто семнадцатый ушел не туда, сто пятьдесят девятый бесполезно третий круг нарезает, а сто одиннадцатый и вовсе пропал с экрана…

Но тут уж ничего не поделаешь, ты от таких промашек тоже не застрахован. Пока коллега ходил за кофе, ты, краем глаза глядя на его экран, тоже кого-то упустил. Тут главное – не выйти за пределы допустимых девиаций. Четыре-пять отклонений – это вроде как норма, неизбежные сбои, запланированные потери, они начальством не учитываются. А вот если больше десятка – тогда и с работы запросто вылететь можно. Бывали такие случаи, к сожалению…

Ну, кофе как кофе: полминуты, минута – и ты уже на месте, у экрана. А если по нужде отлучиться требуется? Туалет тоже в холле, только на другой его стороне – но тут за минуту, как ни старайся, не управиться… особенно мне… Сейчас… Тут единственный выход – провести коррекцию курса всех пятидесяти… и надеяться на лучшее. И на того же соседа справа или слева.

Бежишь в туалет, делаешь свое дело – и мигом назад, полагаясь на собственное везение. Но редко когда удается вовсе сухим из воды выйти. Плюх в кресло, зырк на экран – и видишь: двое-трое твоих уже обязательно напоролись.

Сто шестнадцатый запил по-черному. Сто тридцать седьмой попал в автокатастрофу – перелом позвоночника, и с футбольной карьерой придется распрощаться навсегда. Сто сорок девятая не избежала-таки ни к чему хорошему не ведущей встречи с две тысячи двенадцатым – из другого сектора. Сто первый в мое отсутствие успел уехать на Кавказ, навстречу собственной смерти…

Трудно следить за людьми. Трудно оберегать и направлять их. Но это моя работа.

Я – диспетчер Высшего Круга. Мы с коллегами, сидящими в этом зале, и с нашими сменщиками, работаем с жителями Земли. А за стенами, справа и слева, бесконечной чередой тянутся другие залы, где такие же диспетчеры Высшего Круга работают с другими обитаемыми мирами этой Вселенной.

Да, это моя работа, и я стараюсь выполнять ее как можно лучше, но как, скажите мне, избежать беды, которая может в любое мгновение случиться с любым из пяти десятков моих подопечных, если только на дорогу до туалета – через холл – уходит у меня сейчас не меньше трех минут?

Потому что я на костылях.

Потому что вчера, возвращаясь домой со своей нелегкой службы, вдруг ни с того ни с сего поскользнулся буквально на ровном месте…

Украина, г. Кировоград