Жюль Верн - Флаг родины: романы

Флорида была присоединена к Соединенным Штатам Америки в 1819 году и через некоторое время получила права отдельного штата. С ее присоединением территория Штатов увеличилась на 67 тысяч квадратных миль. Но тем не менее штат Флорида — всего лишь звезда второй величины в созвездии тридцати семи звезд американского национального флага.

Флорида — просто узкая и низменная коса, выдающаяся в море. Вследствие незначительной ее ширины орошающие ее реки — кроме реки Сент-Джонс — крупной роли играть не могут. Все они отличаются медленным течением, что вызвано характером местности. Гор на полуострове нет, встречаются лишь небольшие гряды холмов, которыми вообще богаты центральные и северные области Штатов. Своим очертанием Флорида напоминает хвост бобра, опущенный в океан между Атлантикой на востоке и Мексиканским заливом на западе.

Кроме штата Джорджии, примыкающего к ней с севера, Флорида с другими штатами не граничит. Граница же ее с Джорджией проходит по перешейку, соединяющему полуостров с материком.

Вообще говоря, Флорида край самобытный и на другие штаты не похожий. Население здесь смешанное — полуиспанское, полуамериканское, и даже тамошние индейцы-семинолы сильно отличаются от своих соплеменников с Дальнего Запада. Если у южного побережья почва Флориды совсем бесплодна и покрыта песчаными дюнами, постепенно нанесенными Атлантическим океаном, то северные ее равнины отличаются необычайным плодородием, так что в этих областях Флорида вполне оправдывает данное ей название. Действительно, растительность северной равнины полуострова чрезвычайно богата, могуча и разнообразна. Объясняется это тем, что равнина орошается рекой Сент-Джонс, которая на протяжении двухсот пятидесяти миль, с юга на север, широко и плавно катит свои воды. На протяжении ста семи миль, вплоть до озера Джорджа, эта река судоходна. Протяженность Сент-Джонса объясняется направлением его русла, ибо реки, текущие поперек полуострова, не могут отличаться большой длиной. Сент-Джонс многоводен: в маленькие бухты, которыми изрезаны его берега, впадает множество притоков. Река Сент-Джонс — жизненная артерия страны. Ее живительные воды — кровь, протекающая по жилам земли, — питают этот край.

Седьмого февраля 1862 года вниз по Сент-Джонсу шел пароход «Шаннон». В четыре часа пополудни он должен был причалить у местечка Пиколаты, обслужив попутно пристани и некоторые форты графств Сент-Джонс и Патнам. Несколькими милями ниже по течению, за Пиколатой, пароход попадал уже в графство Дьювал, граничащее с графством Нассау и отделенное от него рекою того же названия.

Само по себе местечко Пиколата особого значения не имеет, но окрестности ее богаты плантациями индиго, риса, хлопчатника, сахарного тростника и обширными кипарисовыми лесами. Весь район поэтому населен довольно густо. Пристань Пиколаты стоит к тому же на оживленном торговом пути, ведущем в Сент-Огастин, один из крупных городов Восточной Флориды. Сент-Огастин находится на расстоянии десяти — двенадцати миль от Пиколаты и расположен в той части океанского побережья, невдалеке от которого находится остров Анастасия. Пиколата с городом соединена почти прямою дорогой.

В этот день на пристани Пиколаты пассажиров, дожидавшихся парохода, было больше обычного. Они прибыли из Сент-Огастина, и доставившие их восьмиместные дилижансы, запряженные четверкою или шестеркою мулов, мчались во весь опор по проложенной через болота дороге. Нужно было поспеть к пароходу, не то пришлось бы дожидаться по меньшей мере двое суток, чтобы добраться до любого населенного пункта — городка, местечка, форта или деревушки, лежащих ниже по течению реки. «Шаннон» обслуживал эти края отнюдь не ежедневно, а этот пароход в ту пору был единственным средством сообщения. Необходимо было, значит, поспеть в Пиколату к тому времени, когда «Шаннон» туда приходит; пассажиры были уже на пристани за час до прибытия парохода.

В ожидании парохода на пристани Пиколаты собралось человек пятьдесят. Можно было заметить, что все они что-то возбужденно обсуждали, разбившись на две сторонящиеся друг друга группы. По каким же важным торговым или политическим делам они приезжали в Сент-Огастин? Во всяком случае, было ясно, что ни к какому согласию они там не пришли. Приехав врагами, они врагами и разъезжались. Это было видно и по той обособленности, с какой держались обе группы, и по сердитым взглядам и вызывающим словам, которыми они обменивались.

Но вот послышались протяжные свистки, и из-за поворота реки в полумиле выше Пиколаты показался «Шаннон». Из двух его труб вырывались густые клубы дыма, расплывавшиеся над вершинами прибрежных деревьев, которые гнулись и раскачивались под порывами морского ветра. Движущаяся громада парохода быстро росла. Последние три-четыре часа прилив замедлял продвижение парохода; но теперь начался отлив, и воды Сент-Джонса уносили «Шаннон» к устью.

Наконец прозвонил колокол. Колеса, вспенив воду, разом остановились, и «Шаннон» причалил к пристани.

Началась посадка. Пассажиры заторопились; одна из двух враждебных групп взошла на пароход первою, в чем другая ей, впрочем, не препятствовала. Вторая же группа, очевидно, поджидала кого-то, кто запаздывал.

Отделившись от этой группы, два-три человека поспешили к выходившей на набережную дороге на Сент-Огастин, и с явным нетерпением стали вглядываться вдаль. Их нетерпение было, впрочем, вполне понятным, ибо капитан «Шаннона», стоя на мостике, уже покрикивал:

— Садитесь, господа, садитесь скорее.

— Нельзя ли подождать еще несколько минут? — обратился к нему один из пассажиров второй группы, остававшейся еще на пристани.

— Никак нельзя, господа.

— Ну хотя бы минутку!

— Ни единой!

— Ну хоть полминутки!

— Невозможно! Отлив уже начался, и я рискую сесть на мель у Джэксонвилла.

— Да к тому же семеро одного не ждут, — прибавил кто-то из пассажиров первой группы, устроившихся уже на кормовой рубке «Шаннона».

— И я того же мнения, мистер Бербанк, — сказал капитан. — Служба прежде всего. Ну, господа, извольте садиться, даю команду отдать швартовы.

Пароход протяжно загудел.

Матросы начали было уже отталкиваться баграми от пристани, чтобы вывести пароход на середину реки, но остановились: во второй группе кто-то крикнул: