Ознакомительная версия.
Алексей ЕВТУШЕНКО
КЕДРОВАЯ ШИШКА
Он смотрел, как меняются цифры на электронном табло лифта, и старался ни о чем не думать.
Пять.
А о чем думать? Все давным-давно передумано.
Семь.
Все давным-давно передумано, и все решено.
Девять.
Все решено, и назад дороги нет. Вот и хорошо. Вот и правильно.
Двенадцать.
Только бы никто не остановил лифт по дороге. Не хочу никого видеть. Не должны, по идее, поздно уже все-таки. Начало второго ночи. Час семь минут, если быть точным.
Шестнадцать.
Я старался быть точным. Я старался быть энергичным и деловитым. Видит бог, я всегда хотел быть хорошим и честным. Я всегда хотел любить и быть любимым. Я никогда не отлынивал от любой работы. И что?
Двадцать один.
И ничего. Все без толку. Как в мусорную корзину. Все эти годы, все эти долгие годы, что я себя помню… Мне никогда не везло. Ни в чем. Ни разу. Это несправедливо, и я намерен покончить с этой несправедливостью. Хватит. Раз и навсегда.
Тридцать.
Ди-инь! Прозвучал невидимый колокольчик, и лифт остановился. Двери разошлись, Кирилл отлип от стенки и шагнул на площадку.
Ключ от технического этажа он еще четыре дня назад приобрел у слесаря из ЖЭКа за две бутылки водки и за это время дважды побывал на крыше дома, разведывая дорогу и выбирая правильное место. Впрочем, подходило место любое. Тридцать этажей плюс технический и подвал. Практически сотня метров. Такая высота — гарантия успеха. Да, наконец-то я сумею сделать хоть что-то обреченное на успех, невесело улыбнулся он про себя, отпирая невзрачную дверь, ведущую на технический этаж.
Его дом был самым высоким во всем микрорайоне, сам же микрорайон располагался на возвышенности, и с крыши открывался замечательный вид почти на весь город. Россыпь огней. Теплый, летний ветерок. Луна. К черту!
Кирилл подошел к краю и забрался на парапет. Вот и все. Теперь нужно только сделать один малюсенький шаг, и все проблемы сразу будут решены. И никогда больше не возникнут. Ну…
— В такую ночь прыгать с крыши? — спросили за его спиной. — В такую ночь девушек надо на крышу водить. На луну любоваться. Ну и вообще всякое-разное. А прыгать? Нет, это очень неудачная идея. Кстати, учтите, молодой человек, что я стою к вам практически вплотную, а реакция у меня по-прежнему хорошая. И силенка еще осталась. То есть схватить вас я успею в любом случае. Поэтому слезайте-ка и поговорим.
Кирилл поднял голову к небу и рассмеялся коротким лающим смехом. Нет, ну как это называется?! Даже такое, казалось бы простейшее, дело ему не дают довести до конца! Может, все-таки прыгнуть? Нет. Все настроение испорчено. И решимость пропала. Вместо нее — бессильная злость и горькое разочарование. Два чувства, не покидающие его сердце в последние годы больше чем на два-три дня. Чувства, к которым он так и не сумел притерпеться. Да и кто бы сумел на его месте?
Кирилл присел, соскочил с парапета и обернулся.
Перед ним, хорошо различимый в свете полной луны, стоял человек, более всего своим видом напоминающий бомжа.
Был он одет в длинный бесформенный плащ поверх свитера на голое тело и рваные на коленях джинсы. На ногах — домашние тапочки. В правой руке — пакет, на носу — очки. Не брит, седые космы стянуты на макушке в пучок… Вот только пахло от этого бомжа как-то странно. Лесом от него пахло. Свежей травой и даже вроде бы какими-то ягодами. Ежевикой и малиной. Впрочем, отчего бы бомжу не воспользоваться при случае хорошим дезодорантом?
— Меня Севой зовут, — представился невольный спаситель и улыбнулся. Зубы у Севы оказались на удивление белые и крепкие. — Я здесь живу с некоторого времени. А ты кто?
— Здесь — это где? — вместо ответа хмуро осведомился Кирилл. — На крыше? Карлсон, блин…
Когда Сева достал из пакета вторую бутылку портвейна, Кирилла прорвало. Торопясь и захлебываясь словами, он рассказал своему новому знакомому о всех своих бедах и несчастьях.
— У меня ничего не получается. Понимаешь, Сева? Совсем ничего. Я имею в виду ничего путного и достойного. Мелкая, никчемная жизнь. И сплошное невезение. Я так и не окончил институт, потому что за день до защиты к нам в квартиру забрались воры и вместе со всем остальным зачем-то похитили мою дипломную работу. Конечно, можно было сделать новую попытку, но изменились обстоятельства, и стало не до этого. В армию меня не взяли по здоровью. По этой же причине я никогда не занимался спортом, хотя всегда хотел быть сильным и быстрым. Но стоило мне только начать, как я тут же попадал в больницу с каким-нибудь очередным осложнением. У меня нет друзей. Мои сверстники любят богатых и удачливых. В крайнем случае, веселых и компанейских. Или талантливых. Но у меня ничего не получается. Я угрюм и в компаниях чувствую себя не в своей тарелке. А про богатство и удачливость и говорить нечего. Отца своего я не знаю — он исчез еще до моего появления на свет. Мама работает обычным врачом-терапевтом в районной поликлинике, и какая у нее зарплата, я даже говорить не хочу. Мне двадцать пять лет, и я до сих пор не смог обнаружить у себя ни единого таланта. Все, за что я ни брался, заканчивалось полным крахом и провалом. Я пробовал заниматься бизнесом и только терял деньги. Я устраивался на работу, и начальство от меня вежливо избавлялось уже через несколько месяцев — их не устраивали мои способности, мой характер и то, что я часто болею. Единственная моя девушка год назад ушла от меня к другому. И правильно сделала — зачем ей такой? Я боролся, не думай. Я честно пытался изменить сам себя и обстоятельства. Но все бесполезно. Против судьбы не попрешь. Я законченный неудачник, и с этим фактом надо смириться. И, когда я это окончательно понял, я решил… Ну, в общем, ты в курсе, что я решил.
Кирилл замолчал и залпом осушил пластиковый стаканчик с портвейном. Посидел, застыв, несколько секунд, затем вскочил и, согнувшись, отбежал в сторону. Его вырвало.
— Вот видишь, — виновато сказал он, возвращаясь на место и утирая рот носовым платком. — Я даже пить не могу. Стоит хоть чуть-чуть перебрать, как меня начинает выворачивать. Даже алкоголиком стать не получается. Говорят, им легче.
— Нет, — покачал головой Сева. — Не легче. Это заблуждение. — Он закурил «Беломор» и задумчиво посмотрел на луну. — Значит, не везет?
— Не везет, — подтвердил Кирилл. — Ни в чем и никогда.
— А как же эта ночь? Смотри, если бы я не решил выпить на крыше, ты бы сейчас уже валялся внизу бесчувственным трупом. А так — жив. Разве жизнь сама по себе — это не прекрасно? Смотри, какая луна! Лето опять же. Портвейн. Пусть случайный, но все-таки внимательный собеседник, то есть я. А?
Ознакомительная версия.
