Дмитрий Биленкин - Последний экзамен

Д. БИЛЕНКИН

ПОСЛЕДНИЙ ЭКЗАМЕН

2013 год на календаре, но здесь мало что изменилось: перед экзаменом противно холодеют ладони, в мыслях паника, сердце трепещет, и у времени вкус дряблой рены.

Кто-то нервно вышагивает по коридору; кто-то, бессмысленно глядя в пространство, твердит доказательства формулы Эверсона, кто-то в панике листает учебник; девицаа в лазоревом свитере приложила ко лбу зеркальце - тщетная попытка охладить разгоряченный мозг.

- Вы представляете, теперь каждый человек должен выдержать в жизни более ста экзаменов! - разглагольствует рядом с Павловым юноша, обводя всех быстрым взглядом слегка выкаченных глаз. - Да, да, свыше ста! И каждый! Я подсчитал. Сорок семь в школе...

Обстоятельства не дают ему закончить. Дверь плавно приотворяется (почему-то у дверей в экзаменационную, когда они приотворяются, всегда очень ехидный вид). Короткое замешательство и затем легкий затор у входа. Кое-кому это на руку. Пользуясь толчеей, они пытаются незаметно шмыгнуть мимо датчиков, которые следят, не принял ли кто-нибудь стимуляторов умственной деятельности. Это строжайше запрещено, но всегда находятся ловкачи, уверенные, что им удастся обмануть автомат каким-нибудь новым сочетанием препаратов. Тщетная попытка! Сконфуженно улыбаясь, двое опознанных поворачивают вспять, на ходу глотая таблетки антистимуляторов. Они наказаны вдвойне: во-первых, они смогут присоединиться к остальным лишь через четверть часа когда лекарства взаимно нейтрализуют друг друга, а во-вторых, сообразительность после такой операции заметно тускнеет. Многие даже сочувствуют этим незадачливым потомкам вымершего племени шпаргалочников.

Павлов сел за столик у окна. И, как это обычно бывает, вдруг почувствовал, что его голова ну совершенно девственно пуста!

Он постарался успокоиться. В конце концов это же не специальный экзамен. В конце концов это последний экзамен. Наконец, он готовился к нему целых три дня... И он слишком любит Галю, чтобы огорчить ее неудачей. Да и чем он хуже других?

Он придвинул к себе переносный пульт экзаменационной машины и решительно нажал пусковую клавишу.

Из прорези выскользнул узкий листок с вопросами. В первое мгновение строчки так запрыгали перед глазами, что, просмотрев билет, он ничего не понял, заторопился, с лихорадочной поспешностью перечитал билет, какую-то секунду тупо глядел на него, потом в груди разлилась широкая и теплая волна успокоения.

Первый вопрос не таил в себе никаких каверз, хотя и требовал времени для ответа: "Негативные стороны явления проекции".

Павлов придвинул листок бумаги. Волнение прошло, он писал размашисто и быстро. "Когда человек сталкивается с нежелательной, неприемлемой для него информацией, то в нем с той или иной эффективностью срабатывают механизмы бессознательного подавления и вытеснения такой информации. Проекция принадлежит к их числу. Это неосознанная попытка избавиться от навязчивой тенденции путем переноса ее на другое лицо, группу лиц. К примеру, такое хорошо известное в прошлом явление, как ханжество, во многом объясняется именно проекцией. Человеку с ненормально развитыми половыми эмоциями кажется, что окружающие только и думают о сексе. Собственное аномальное восприятие этой сферы человеческой жизни он бессознательно приписывает другим людям. Поэтому их поведение кажется ему неправильным, грязным, а сам он предстает в собственных глазах поборником нравственной чистоты Этот неосознанный, не контролируемый разумом психический процесс направлен на сохранение самоуважения. Если бы приведенный нами в пример человек осознал реальность, то его самоуважение было бы поколеблено. Подобное самосохранение своего "я" покупается, однако, дорогой ценой. Человек перестает быть полноценной личностью, в нем приглушены функции разума, счастье для него становится недостижимым. В определенных условиях данный человек может представлять опасность для общества.

Меры самоконтроля и способы лечения..."

Исписав лист, Павлов откинулся на спинку стула. Кажется, все правильно. Конечно, не мешало бы привести еще парочку примеров, но ничего, на зачет это существенно не повлияет...

Поколебавшись секунду, он сунул исписанный лист в прорезь пульта. Автомат тотчас считал ответ, и на пульте зажглась желтая лампочка: "удовлетворительно".

Второй вопрос был и вовсе пустяковым. "Формула самоуважения". Не колеблясь, Павлов написал:

Самоуважение

Успех * Притязания

И вдруг вспыхнула красная лампочка! С тупым изумлением Павлов следил за сигналом. Неудача... неудача... не... черт, он же забыл ввести коэффициент общественного влияния! На радостях Павлов подмигнул машине и не торопясь ввел поправку. На, заткнись!

Враждебный красный цвет сменился зеленым. И все вокруг стало приветливым, оживленным, Павлов услышал сопение, шелест бумаги, нервное шарканье ног. Экзаменационная, оказывается, была наполнена звуками!

Но тут Павлов спохватился. Оставалось еще целых два вопроса. О последнем он предпочитал пока не думать - слишком страшно тот выглядел. Предшествовавший ему тоже был не из легких: "Математическое выражение обратной связи "разум инстинкт", но Павлов был уверен, что справится.

Он нехотя взялся за ручку, написал первую строчку уравнения Филлиповского, и окружающий мир снова онеел, как если бы из экзаменационной незаметно откачали воздух.

Мало-помалу, однако, им овладела неуверенность. Он что-то не то делал с интегралами. Это было скорей интуитивное, чем осознанное, ощущение. Связь получилась неравновесной. Она и должна была быть неравно

* До этого момента ответы Павлова соответствуют данным современной науки. Далее они сочетаются с фантазией авто ра.

весной. Но в такой ли степени? Павлов заколебался. Он не мог вспомнить, как все это выглядит в учебнике.

Он вытер испарину и стал проверять написанное. И чем дольше он проверял, тем больше запутывался. Он уже сомневался в самых простых вещах. Ему показалась подозрительной простейшая математическая операция с круговыми интегралами, и еще минут пять он потратил на доказательство тождества, с которым шутя справился бы любой школьник.

А потом, внезапно озлившись, он скомкал исписанное, быстро повторил расчет и, не проверяя, сунул машине.

Зажглась красная лампочка,

Только теперь Павлов почувствовал, как он устал. На последний вопрос он тоже не сумеет ответить. Это провал. Ну и плевать. Не все ли равно?

Он тоскливо огляделся. Склоненные головы, склоненные спины, равнодушные затылки. Одинокий среди одиноких.