Ларри Нивен, Джерри Пурнелл
КЛЯТВА ВЕРНОСТИ
Посещается Роберту Э. Хайнлайну, который показал всем нам, как это делать…
Джо Данхил – стажирующийся офицер службы безопасности Тодос-Сантоса
Айзек Блейк – лейтенант службы безопасности Тодос-Сантоса, независимого города
Престон Сандерс – заместитель генерального директора Тодос-Сантоса
Тони Рэнд – главный инженер Тодос-Сантоса
Артур Боннер – генеральный директор Тодос-Сантоса
Фрэнк Мид – ревизор Тодос-Сантоса
Делорес Мартин – главный помощник генерального директора Тодос-Сантоса
Барбара Черчворд – директор отдела экономического развития Тодос-Сантоса
Маклин Стивенс – главный помощник мэра Лос-Анджелеса
Сэр Джордж Риди – заместитель министра экономического развития Канады
Женевьева Рэнд – бывшая жена Тони Рэнда
Элис Мэри Стралер – помощник Тони Рэнда
Элан Томпсон – студент
Сандра Уайет – помощник генерального директора Тодос-Сантоса
Джеймс Планше – член городского совета Лос-Анджелеса
Юнис Планше – жена Джеймса Планше
Джордж Харрис – бизнесмен, осужденный за уклонение от уплаты налогов
Томас Лунан – репортер
Амос Кросс – глава службы безопасности Тодос-Сантоса
Джон Шапиро, доктор права – адвокат Тодос-Сантоса
Самюэл Файндер, доктор медицины – врач, проживающий в Тодос-Сантосе
Хел Донован – лейтенант отдела по расследованию грабежей и убийств департамента полиции Лос-Анджелеса
Черил Дринкуотер – жительница Тодос-Сантоса
Арманд Дринкуотер – оператор-уолдо
Гленда Портер – художник-татуировщик
Сидни Блэкман – окружной прокурор, графство Лос-Анджелес
Пенелопа Нортон – судья, член Верховного суда штата Калифорния
Фил Лаури – репортер
Марк Левуа – содержатель бара, бывший хиппи
Роланд Вульф – генерал Американской экологической армии
Арнольд Ренн, доктор философии – профессор социологии Калифорнийского университета, Лос-Анджелес
Рэйчел Лиф – бульдозерист
Кэрол Донован – жена лейтенанта Донована
Вито Гамильтон – капитан службы безопасности Тодос-Сантоса
Винсент Томпсон – актер в метро
Для победы зла вполне достаточно бездействия хороших людей.
Эдмунд Берк
Где-то там, в Лос-Анджелесе, был день, а здесь были всего лишь сумерки. Трое интервентов выглядывали из тенистой рощи апельсиновых деревьев. Небо над ними сияло, и пятнышки света, проникающие сквозь ветви деревьев, подчеркивали глубину тени. Теплый ветерок «Санта Анна» разносил сильный запах удобрений и раздавленной апельсиновой кожуры. Прямо впереди чернела огромная восточная стена Тодос-Сантоса. Тысячи балконов и окон, расположенных в аккуратном порядке, при взгляде сквозь серую листву казались пустотами в четко очерченном черном прямоугольнике, закрывавшем небо.
Интервенты заморгали, пробираясь в сумеречном свете, и замерли, услышав над собой шум крыльев. Вокруг не было никого. Они смотрели на пустой участок перед стеной. Охраны не было видно.
– Вон там, – сказала девушка, указав рукой. Ее голос был не громче, чем шорох листьев на ветру. – Вот она.
Двое юношей вглядывались, пока не увидели почти незаметный квадратный силуэт в основании нависающей стены. Казалось, он был высотой в рост человека.
– Это большая дверь, – сказала девушка. – Мы все еще далеко. Дверь кажется маленькой, но на самом деле она высотой в тридцать футов. Дверь поменьше – слева от нее.
– Не могу ее разглядеть, – сказал один из юношей. Внезапно он засмеялся, и так же внезапно перестал. – Неужели нервничаю? – проговорил он.
Второй юноша был худой, с едва пробивающейся бородкой. Он нес черный ящик на ремне. Посмотрев на маленькие лампочки на крышке ящика, он сказал:
– Бежим к большой двери, пока не увидим маленькую. На счет: три, два, один, пошли.
Он бросился вперед, держа ящик перед собой, чтобы уберечь его от толчков. Двое других устремились за ним. Они несли большой ящик. Когда, запыхавшись, они подбежали к первому, тот уже доставал из своего ящика какие-то вещи.
– Этот проклятый свет! – проговорил он, тяжело дыша.
– Он дает нам преимущество перед охранниками, – сказала девушка. – Скоро наступит ночь… но только не здесь. В темноте охранники не видят, но поэтому они усилят наблюдение.
Второй юноша ухмыльнулся:
– Мы им устроим хорошенькую встряску.
На двери был изображен большой череп, а под ним находилась надпись, гласившая:
НЕ ВХОДИТЬ! УБЬЕТ!
Надпись повторялась на испанском, японском, китайском и корейском языках.
– Здорово придумали, правда? – усмехнулась девушка. Она замерла, когда бородатый юноша толчком открыл дверь. Они не услышали внезапного воя сирен сигнализации, и улыбнулись друг другу с чувством облегчения.
Они быстро проскользнули в дверь, и бородатый юноша закрыл ее за собой.
Жизнь по своей природе является одинокой, убогой, омерзительной, жестокой и короткой.
Томас Гоббс, «Левиафан»
Джо Данхил протер свой значок на рукаве и снял воображаемую пылинку с отутюженного синего мундира. Дверь была все на том же месте, все с той же надписью: «Служба безопасности. Посторонним вход запрещен». Он глубоко вздохнул и протянул руку к маленькой кнопке рядом с дверью. Палец еще не успел коснуться ее, как раздалось тихое жужжание, и дверь открылась.
Комната за дверью блестела сталью, хромом и формайкой. За столом, лицом к двери, сидел полицейский с металлическими нашивками сержанта на воротнике. На столе не было ничего, кроме маленького телевизионного экрана.
– Да?
– Сержант Данхил, с рапортом по дежурству. Пожилой человек поднял брови:
– Немного рано для вечерней смены.
– Так точно. Я думал, здесь может быть какая-то бумажная работа. Это мое первое дежурство.
Сержант слегка улыбнулся.
– Об этом заботятся компьютеры. Данхил? – Он нахмурился. – А, да, вы новичок из полицейского управления Сиэтла. Догадываюсь, что там у вас хороший послужной список. Хотите кофе? – Он повернулся к кофейному аппарату у стены.
– Не откажусь. Некрепкий и с сахаром, пожалуйста.
Сержант нажал несколько кнопок. Машина, на мгновенье задумавшись, тихонько завыла. Сержант протянул пластмассовую кружку. – Держите.
