Юрий Лоцманенко - Боги покидают Олимп

— Вы все же настаиваете, Аоэ?..

— Да, капитан. У нас просто нет другого выхода. Ремонт звездолета, если вообще удастся его сделать, требует стабильных гравитационных условий. Пожалуйста, отдайте приказ немедленно.

Транссистемник «Сео», невероятное сооружение из металла, сверхпрочных соединений и перестроенной материи, которая тонким, абсолютно черным слоем окутывала его, защищая от любых неожиданностей, после длительного торможения плыл в свете чужой звезды. Ослепительное светило — желтый карлик спектрального класса G2 и девять его планет не были целью бесконечно долгого путешествия. Остановка транссистемника была вынужденная.

— Придется учесть ваши выводы, Аоэ. Действительно, возможности выбирать у нас нет. Однако от планетарных двигателей остались только приятные воспоминания, а садиться на планету на внесистемных аннигиляторах… Знаете, чем это грозит?

— Капитан, вы посадили «Сео» на СА-7922 в худших условиях, имея лишь один исправный аннигилятор. Тогда о планетарных двигателях даже речи не было. И конечная скорость составляла какие-то миллиметры в секунду. Блестящее мастерство!..

— Что ж, тогда посадка была опасна… для нас. Только для нас, ведь СА-7922 абсолютно мертвая планета. А эта зеленая красавица… Тао Баро исследовал ее четыреста лет назад. Колыбель разума. За десять-пятнадцать тысячелетий ее человечество выйдет в Космос.

Четыре секстиллиона биллиэрг излучения Желтой звезды ежесекундно заполняли пустоту неустанным потоком корпускул, бешеной вьюгой жестких квантов, сплетая кружева интерференции магнитных и гравитационных полей. Корабль был чужой. Черная, как сама межзвездная пустота, нейтронитовая оболочка корабля жадно впитывала энергию, чтобы потом честно вернуть ее обратно, в Пространство, но уже в другом месте и в другое время.

— Монографию Тао Баро знает каждый школьник, капитан. Примитивные охотничьи и пастушеские цивилизации… Думаю, радиус непосредственного разрушения не превысит трех километров.

— Не уклоняйтесь от ответа, Аоэ. Вы понимаете, чем грозит посадка на аннигиляторах молодому человечеству Земли? Кажется, именно так называет свою родину одно из многочисленных племен планеты.

— Но мы не можем ждать! Отдайте приказ, капитан. Время излечит эту небольшую царапину.

С расстояния ста пятидесяти миллионов километров Желтая звезда посылала на чужой звездолет ласкающее дыхание света и враждебную силу жесткой радиации — равнодушные потоки нежности и злости. Этот невыносимо ослепительный круг, маленький горящий диск, чуть больше полградуса углового измерения, призывал и угрожал. Но на экранах корабля его изображение было мягкое и совсем не грозное. Еще несколько экранов показывали игрушечный зеленоватый мяч — третью планету, название которой произносилось почти торжественно: Земля. И теперь их, Солнце и Землю, можно видеть рядом, — странная прихоть разумных созданий чужой цивилизации, обогнавших земную в развитии на сто галактических минут. Эти минуты равнялись тридцати тысячам земных лет.

— Вы говорите — время… Он наш общий враг. Иногда он залечивает неизмеримо глубокие, жесткие раны. Или не лечит мелких. Царапина, мелочь — и растянутая на тысячелетие агония. В архивах Системы хранятся кристаллы записей о судьбе Матоллы — планеты зеленого солнца из галактики М-33. Им несколько миллионов лет, Аоэ! В то время наши волосатые предки еще прыгали по деревьям. Знаете ли вы о существовании этих кристаллов?

— Буду рад узнать о них, капитан.

— Когда-то там взорвался Аннигиляционный разведчик Системы. На Маттоле вот-вот должно было родиться человечество, разум. Такие же, как и на нашей родине. Но эта царапина… Мелочь... От непосредственного облучения погибли десятки животных, ничтожная доля богатейшей фауны молодой планеты. Самое страшное, что несколько сотен выжило. Этого хватило, Аоэ. Вы же понимаете — мощная радиация в районе катастрофы, устойчивые мутации среди тех, кто приспособился. Изменение наследственно-генетического кода высших животных — будущих людей, Аоэ! — И время. Тысячелетия. Бесчисленные поколения мутантов. Теперь там разгуливают двадцатитонные чудовища с микроскопическим мозгом. Там нет человечества…

— Печальная история, капитан. Мы будем осторожны и используем все имеющиеся возможности защиты. Контакт с местным… с местной фауной не произойдет, гарантирую вам это.

Огненная колесница, громыхая, прокатилась по небу, словно все молнии мира вспыхнули одна за другой. Там, где колесница промчалась между облаками, выпал короткий дождь. Прошли минуты, и ветер развеял по хрустальному небосводу отпечатки копыт небесных лошадей: боги не любят оставлять следы. Поэтому нужно благодарить всесильных за их великодушие. Небесная кара постигла других…

Над горизонтом корабль стал на огненный столб и медленно опустился на макушку высокой горы. Земля искренне приветствовала звездных гостей. Заснеженная горная вершина вдруг вспыхнула приветливым голубым сиянием, языки раскаленного базальта поползли вниз по склонам, пробивая черные дымящиеся тропинки в зарослях вечнозеленого маквиса[1]. Транссистемник «Сео» остановился в воздухе и повис над горящей горой.

Солнце завершило свой ежедневный труд и скрылось отдыхать. Однако ночь была светлой. Вершина горы торжественно сияла, постепенно меняясь свой цвет. Сначала яркое голубое свечение уступило оранжевому, затем тускло-красному. К утру гора остыла совсем. Звездолет выключил антигравитационную подушку и осторожно, уступая земному притяжению, опустил семьдесят килотонн своей массы на амортизаторы. Гора застонала, но выдержала.

— Предварительные данные, капитан. Диаметр радиоактивной зоны два с четвертью километра. Радиация в эпицентре под дюзами семь тысяч двести, на границе зоны — пятнадцать. Сейсмический прогноз? Да, сделан. Вполне благоприятный. Высота горы над уровнем моря около трех тысяч метров, следовательно наличие в пораженном радиацией районе людей практически исключено. Наши наблюдения подтверждают выводы Тао Баро — что могло измениться за какие-то четыреста лет?.. Два километра радиоактивной зоны — почти что ничего. Вы непревзойденный мастер пилотажа, капитан!.. Да, простите, мое замечание действительно неуместно. Капитан, химический состав земной атмосферы позволяет находиться вне радиационного пятна без нейтронитовых скафандров, и я думаю…