Наталья Болдырева - Жаркое лето. Первый поток

Обработка результатов тестирования заняла не меньше двух недель, и к тому моменту, когда списки счастливчиков, распределенных воспитателями на элитную базу отдыха "Водолей", появились на электронной доске объявлений университета, всеобщее напряжение достигло своего пика.

Stranger: Серый, собирай чемоданы! Мы летим!

Серый: Я на них сижу

Шпилька: Когда стартует челнок? У меня не готова медицинская карта!!!

Stranger: Через неделю- начало практики. Не успеешь

Капитан Очевидность: Успокойся, Шпилька. Мы летим экспрессом, у тебя есть еще три дня как минимум.

Шпилька: Stranger, не пугай меня так. Спасибо, Капитан Очевидность!!! Ребята, давайте все заранее соберемся на космодроме!

Я свернула окно чата. Взгляд задержался на собственной фамилии — Камнева Татьяна — и красной цифре 79 рядом. Не добрала один балл. Еще чуть-чуть, и я тоже обсуждала бы с ребятами предстоящую практику: и перелет на шикарном межзвездном экспрессе, и уникальную природу планеты, и целебные воды её океана, и комфортабельные комнаты в ультрасовременных корпусах… Вздохнув с сожалением, я выключила компьютер, нажав на клавишу в корпусе. Экран моментально погас. Поднявшись и прихватив с кровати плотно набитый семидесяти литровый рюкзак, я в последний раз обвела взглядом общежитскую комнату, с которой прощалась на долгих полтора месяца летней педагогической практики. В нагрудном кармане куртки лежал билет на пассажирский звездолет, следующий транзитом через нужную мне систему, а рядом — подписанный контракт на работу помощником воспитателя в детском лагере отдыха "Аквамарин".

— Законсервировать, — негромко сказала я вслух, и Домовой немедленно погасил свет, через пару секунд отключились часы над кроватью, погасло табло шеф-повара, спрятался в стойло робот-уборщик, а на окна опустились жалюзи. Стало совсем темно, и я вышла, закрыв за собой дверь. На замке у входа загорелся зеленый сигнал.

Закинув рюкзак за спину, я поправила лямки, нацепила наушники и, врубив музыку, поспешила вниз по лестнице. До старта челнока, отправлявшегося на орбиту, где ждал меня мой корабль, оставалось меньше часа.

— Не могу поверить. Ты всё-таки сделала это, — голос Макса прорвался сквозь дребезжание электрогитар, стал громче и, наконец, плеер окончательно стих, позволив мне отвечать на звонок, не отвлекаясь.

Я невольно поморщилась.

— Сделала что? — за спиной хлопнула тяжелая входная дверь, а глазок камеры проводил меня безразличным взглядом. Перед подъездом уже стояло такси.

— Ты провалила тесты. Бьюсь об заклад, ты летишь уже в этот свой лагерь!

— Почти угадал. — Выйдя из машины, водитель помог мне уложить рюкзак в багажник. — В космопорт, пожалуйста, — сказала я, присаживаясь на переднее сиденье.

— Ты едешь в космопорт?

— Да.

— Возвращайся. Тебе не хватило одного балла. Пойдем в деканат, я все устрою.

— Макс, не надо ничего устраивать. Я и так две недели боялась, что пройду. Контракт у меня в кармане, я уже купила билет, мой корабль отходит сегодня. Я лечу туда, где работали мои родители! Мне не нужен "Водолей", Макс. Я хочу работать в "Аквамарине".

— Этот твой "Аквамарин" — пятнадцать бараков модульной сборки, заброшенных на планету еще до начала терраформирования. Я понимаю, твои родители работали там. Но, извини меня, сделать из этого дешевую базу отдыха для детей шахтеров? Ты хоть представляешь, какой тебя там ждет контингент, я молчу уже про условия?

— Я не боюсь трудностей, — ответила я, глядя в окно, на стремительно мчащиеся мимо высотки. Машина покинула нижние ярусы улиц, поднявшись на оплетающий город хай-вей. Отсюда было видно идущее на закат солнце. Челнок будет стартовать в сумерках, когда зажгутся уже огни города. Я улыбнулась.

— Ты не боишься. Я боюсь за тебя.

— Я предлагала тебе поехать со мной.

Наушник замолчал надолго, и плеер, уловив паузу, вновь выкрутил музыку на полную громкость. Город несся мимо под бешенные ритмы спид-метал.

— Ты можешь сколько угодно ломать свою карьеру, но даже ради тебя я не откажусь от стажировки в "Водолее", — голос Макса был так тих, что я едва различила его в грохоте ударных.

Я втянула воздух сквозь сжатые зубы.

— С-с-с-с-с! Макс! Пожалуйста, Макс, только не принимай это на свой счет!

Но он уже отключился.

Стихшая было музыка загрохотала вновь. Избегая любопытствующего взгляда шофера, я отвернулась к окну и, опершись о подлокотник, принялась грызть и без того короткие ногти.

Старт задерживался. Зал ожидания был битком набит волнующимися пассажирами, и служащий за толстым стеклом терминала беззвучно шевелил губами, скользя взглядом по лицам. Я погладывала на взлетную полосу: хорошо был виден удлиненный корпус самолета-разгонщика и короткое цилиндрическое тело орбитального самолета над хвостовой его частью. Служебная техника давно уже не крутилась у шасси, под серебристой стрелой носа. Едва различимая на таком расстоянии, угадывалась одинокая человеческая фигурка. Я отчего-то подумала, что человек этот курит, щурясь на багряные отсветы в темнеющих облаках.

Захотелось так же: затянуться. Но последняя пачка сигарет отправилась в мусорное ведро вчера. Я собиралась поменять кое-что в собственной жизни.

Наконец рассредоточенный взгляд служащего сфокусировался, он закончил разговор и вышел из своей будки. В ту же минуту к выходу подкатил серебристый автобус космопорта.

— Администрация приносит свои извинения, — утомленные ожиданием люди вставали с мест, подхватывая ручную кладь, спешили скорее к выходу, — в связи с задержкой рейса, вызванной техническими неисправностями на борту вашего космического корабля. — Кто-то замер, остановленный этими словами, еще несколько голов повернулись к служащему. — К счастью, — человек в серебристой форме космических служб широко улыбнулся, — нам удалось решить возникшие проблемы, предоставив вам посадочные места на других судах аналогичного класса или классом выше. По прибытии на орбиту вы сможете без доплаты обменять свои билеты у администратора. — Успокоенные, люди вновь потянулись к выходу. — Еще раз прошу прощения за причиненные неудобства и благодарю за понимание.

Закончив, служащий развернулся, готовый вновь спрятаться в своей будке.