Владимир Молотов
Последний из каменщиков
В первые дни роботы приятно пахли свежей резиной и пропиленовыми смазками, и Михалыча это почему-то забавляло. Но через недельку-другую они пропитались цементом и стали похожи на настоящих каменщиков. Во всех смыслах. Ведь внешность у них была, как у обычных мужиков.
Забавляла еще их неуемная энергия. Михалыч как всегда, как много лет в подряд, приходил к восьми на работу, переодевшись, поднимался на строящийся этаж, а роботы, оказывалось, уже заканчивали кладку этажа. Их не пугал промозглый апрельский ветер, они не ложились спать, у них не было ни обеда, ни перекура — они работали круглосуточно. Лишь раз в месяц профилактический осмотр.
Михалыч присаживался на поддон с кирпичами, предусмотрительно подстелив старую пуховую телогрейку, наливал кофе из термоса и, прищуриваясь, едва улыбаясь, наблюдал за "этими неграми". (Движения у них были отточенные, качество кладки безупречное, тут придраться не к чему.) Конечно, Володю понять можно, рассуждал Михалыч, ведь и так последним, наверно, из всех прорабов заказал партию роботов. Чертовым куклам не надо платить зарплату, их не надо отправлять в отпуск и все такое. Но бывшие коллеги Михалыча, севшие на пособие — жалкую подачку от государства, теперь косо глядели на старшего товарища. А что ж тут поделаешь? Надо же как-то полгода до пенсии доработать. Спасибо Володе, что оставил.
Впрочем, жаловаться не приходилось. Володя отдавал Михалычу чисто символические объемы. Роботы пахали, как рабы, в поте лица (или морды, или что у них там?), не покладая рук (или лап, или что там у них?), а Михалыч, знай себе, излаживал кирпичи один к одному, не торопясь, себе в удовольствие, да еще посмеивался над чудо-каменщиками.
Но вот прошло недели три, и Михалычу стало скучно. Роботы успели надоесть, желание наблюдать за ними пропало. А поговорить было не с кем. Автоматические работяги, как подозревал Михалыч, имели минимальный словарный запас. Самое необходимое: вира, майна… кирпич, раствор, да еще с десяток общих слов. Больше он от них ничего не слышал. Да и зачем их памяти лишняя информация?
"Тупоголовые кретины! — стал обзывать их про себя Михалыч. — Хоть бы покурить могли со мной. Или хотя бы поматерили меня, что я курю. А то ведь ноль внимания".
Сидя на телогрейке, он доставал бутерброды, заботливо приготовленные женой, начинал жевать и одновременно мечтать о том, как уйдет на пенсию, будет рыбачить и нянчиться с внучкой.
Тут как-то в гости, прямо на рабочую площадку, заглянул Андрей. Ему роботы, правда, были в диковинку, но все же смотрел на них с плохо скрываемым презрением.
— Ну и как ты тут, с этими? — ухмыльнулся он, поправив трепещущий на сквозном ветру соломенный чубчик.
— Нормально, — повел плечами Михалыч. — Они сами по себе, а я сам по себе.
— Понятно, — недоверчиво протянул Андрей и присел на корточки.
— Ну а у тебя как дела? — Михалыч достал сигареты.
И они закурили.
— Я теперь у себя на даче кирпичи кладу. Дом вот решил построить, двухэтажный. Да и руки без профессии не страдают.
— Хорошее дело, — одобрил старший товарищ.
Помолчали.
— Как там наши-то поживают? — для приличия поинтересовался Михалыч.
Молодой пожал плечами.
— Ничего. Кто как. Семен на пособии сидит. Серый в Архитектурную Академию поступил. Горыныч в таксисты подался.
— Понятно, — вздохнул пожилой.
— А помнишь, Михалыч, — Андрей раздавил бычок об обломок кирпича, — как вы меня в каменщики посвящали? И вместо раствора подсунули какую-то гадость: жидкий стул одной твари из биопарка?
Щурясь, Михалыч тихо захихикал.
— Как же, помню! Я сам в биопарк ходил, присматривал испражнения подходящего цвета. И нашел — какой-то единорог с планеты Кирдым гадит точь-в-точь под раствор цемента. Смотрю, и цвет подходит, и консистенция похожая. Ох и долго ж я работников биопарка уговаривал отдать мне эту жижу!
И они дружно посмеялись.
— Да, хорошее было время, — сказал затем Андрей, с легкой грустью поглядев в небо.
— И не говори. Не то что с этими дебилами, — Михалыч мотнул головой в сторону копошащихся роботов. — Ни бэ ни мэ ни кукареку. Каши с ними не сваришь.
— А ведь можно все вернуть, — вдруг сказал молодой каменщик.
— Это как это? — удивился старый.
— А ты послушай, Михалыч. Есть у меня одна идейка… Мы им тоже посвящение устроим.
Все же нельзя сказать, что роботы совсем не отдыхали. У нас ведь как: прогресс прогрессом, а старых привычек не меняют. Методы работы все те же, что и сто лет назад. Бывает, раствор вовремя не подадут или поддон с кирпичами не поднимут, и механические каменщики остаются без работы. Вынужденный простой у них получается.
Однажды, именно в такую минуту, когда произошла задержка с раствором, Михалыч подошел к их бригадиру и хлопнул его по плечу.
— Эй, как там тебя? В дурака будешь?
— Меня зовут КэШэОдин. Что есть дурак?
— Хых, — усмехнулся мастер, — ладно, будешь Кеша первый. А дурак — это игра такая, в карты.
На удивление Михалыча главный робот согласился. На ломаном русском он заявил, что в его операционной системе есть стандартные карточные игры.
Сошлись на переводном. Михалыч начал скромно и пару раз принял карты. Он всем своим видом показывал, что весьма озадачен. Чесал затылок, причмокивая, бросал нужную карту:
— А мы вот так!.. На тебе!.. А вот так?.. Ну что, Кеша, съел?!
Кеша, казалось, внимательно подсчитывал, какие карты уже вышли. Только это и можно было определить по его холодным глазам.
И вот настал момент икс. Карты в колоде кончились. Тут-то Михалыч и начал по привычке мухлевать: достал из рукава козырный да пиковый тузы, которые заныкал при отбое.
— Ну, Кеша, получай! — хитро улыбнулся Михалыч и с торжествующим видом зашел двумя тузами.
Автоматический каменщик замер, сжав губы. Пожилой работяга подался вперед и с интересом уставился на соперника.
И вдруг Кеша спокойно вытянул карту и положил рядом — это был третий туз, бубновый, который вышел еще в начале игры, да Михалыч не успел его прикарманить (то есть прирукавить — но такого слова нет).
— Дурак переводной, перевожу на вас, — безучастно пояснил робот.
Михалыча даже в жар бросило, он схватился за голову, чертыхнулся и сник.
— Не может быть, тузы же вышли.
— Вот именно, — заметил Кеша. — Тогда потрудитесь объяснить, откуда взялись ваши тузы?
— Ладно, твоя взяла, — грустно сказал пожилой каменщик.
После этой игры Михалыч роботов сразу зауважал, по крайней мере, их бригадира.
