Лето уже мирно умерло во сне, и Осень, вкрадчивая душеприказчица, надежно запирала жизнь до той поры, когда ее востребует Весна. Наедине с этой печальной и сентиментальной аллегорией, ранним утром за окном кухни своего маленького домика, Элен Боверс готовила традиционный завтрак своему мужу Генри. Он же танцевал, кряхтел и шлепал себя под холодным душем за тонкой стенкой.
Элен была белокурой и крошечной женщиной, чуть за тридцать, живой и яркой, несмотря на неряшливый домашний халат. Наверно, чтобы ни случилось, она все равно любила бы жизнь, но сейчас это была особенная любовь, похожая на последний аккорд церковного органа. Сегодня утром она сама себе сказала, что ее муж -- не просто хороший человек, а скоро станет богатым и знаменитым.
Она не ждала этого и редко об этом мечтала, ей было достаточно недорогих вещей и небольших духовных переживаний, например размышлений об осени, которые ничего не стоят. Генри не был дельцом. Это было понятно.
Он был всего лишь простым рабочим с маленькими запросами, мастерил, ремонтировал и творил чудеса с материалами и механизмами. Он работал лабораторным ассистентом в корпорации "Аккусти-джем" -- производителе слуховых аппаратов, -- и там его чудеса были совсем крошечными. Начальники ценили Генри, но денег много не платили. Возможность заниматься своими делами с лихвой окупала невысокий заработок, это была награда и роскошь. Потому Элен и Генри спокойно смирились с ним. И это было так.
Или это казалось так, раздумывала Элен. На столе лежала небольшая жестяная коробка, провода и наушники, похожая на слуховой аппарат -- изобретение, своего рода чудо, как Ниагарский водопад или Сфинкс. Генри смастерил его тайно, во время обеденных перерывов, и принес домой вчера вечером. Элен придумала коробке имя, трогательное сочетание из конфидента и домашнего животного -- Конфидо.
-- Что нужно каждому человеку едва ли не больше, чем еда? -- застенчиво спросил Генри, когда впервые показал ей Конфидо. Он был высоким деревенским парнем, таким же застенчивым, как и любой лесной житель. Но сейчас что-то произошло, он стал говорить пылко и громко. -- Что это?
-- Счастье, Генри?
-- Счастье, точно! Но что -- ключ счастья?
-- Религия? Стабильность, Генри? Здоровье, дорогой?
-- Что за тоску ты видишь в глазах прохожих на улице, в любых глазах, куда бы ты не посмотрела?
-- Скажи, Генри. Я сдаюсь, -- беспомощно сказала Элен.
-- Им не с кем поговорить! Их никто не понимает! В этом дело, -- он помахал Конфидо у нее перед глазами. -- И вот оно!
И сейчас, на следующее утро, Элен отошла от окна и осторожно вставила наушник Конфидо в ухо. Она засунула плоскую металлическую коробку под блузку и спрятала провод в волосах. В ушах послышалось легкое постукивание и шипение с оттенком комариного жужжания.
Она не собиралась говорить вслух, но застенчиво кашлянула и подумала про себя: "Какой ты приятный сюрприз, Конфидо".
-- Тебе как никому нужен хороший отдых, Элен, -- прошептал Конфидо ей на ухо. Голос был металлический и высокий, как голос ребенка, который говорит через расческу с папиросной бумагой.
-- После всего, что ты выдержала, пора получать от жизни удовольствие.
-- Ооо, -- подумала Элен. -- Я не устала настолько. На самом деле все довольно приятно и легко.
-- Внешне, -- сказал Конфидо. -- Но ты столького была лишена.
-- Но, я думала...
-- Подожди, подожди, -- сказал Конфидо. -- Я понимаю тебя. Это только между нами, в любом случае, неплохо бы говорить об этом время от времени. Полезно. Этот паршивый, тесный дом оставляет в тебе глубокий след, ты знаешь это, бедняжка. Любая женщина обидится, если муж настолько не любит ее, что может больше зарабатывать. Если б он только знал, какой мужественной ты была, смирялась, никогда не унывала...
-- Послушай... -- робко возразила Элен.
-- Бедняжка, наконец-то, пришел твой час. Лучше поздно, чем никогда.
-- На самом деле все хорошо, -- настаивала Элен. -- Генри -- счастливый человек, не изводит себя мыслями о деньгах. Счастливый муж -- он дает счастье женам и детям.
-- Все же, женщина не может время от времени не думать о том, что любовь ее мужа измеряется его честолюбием, -- сказал Конфидо. -- И ты заслужила свой горшок золота в конце радуги.
-- Проваливай, -- потребовала Элен.
-- Я на твоей стороне, -- не унимался Конфидо.
Генри вошел в кухню, натирая грубым полотенцем свое морщинистое лицо до ярко-розового цвета. Он проснулся новым Генри, вдохновленным предпринимателем, он был готов запустить себя к звездам с помощью собственных подтяжек.
-- Уважаемые господа, -- начал он с воодушевлением. -- Рад сообщить, что через две недели, начиная с сегодняшнего дня, я завершаю свою карьеру в корпорации Аккусти-джем, чтобы начать свое собственное надежное дело и думать о своих интересах. Преданный Вам...
Он обнял Элен своими большими руками и стал раскачивать ее туда-сюда.
-- Ага, я поймал тебя -- ты общалась с новым другом?
Элен покраснела и быстро выключила Конфидо.
-- Это невероятно, Генри. Он чрезвычайно странный -- читает мои мысли и отвечает на них.
-- Теперь больше никто не будет одинок, -- сказал Генри.
-- Это волшебство.
-- Все во Вселенной волшебство, -- заявил Генри. -- Эйнштейн первым бы это подтвердил. Я всего лишь неожиданно наткнулся на трюк, который только и ждал, что его найдут. Большинство открытий -- случайность. Эта досталась Генри Боверсу.
-- Генри, про это когда-нибудь снимут фильм, -- зааплодировала Элен.
-- Ага, и русские станут утверждать, что на самом деле это их изобретение, -- захохотал Генри. -- Пускай. Я выше этого. Я разделю с ними рынок. Мне будет достаточно миллиарда долларов с американских продаж.
-- У-ху! -- Элен утонула в своем воображении. Оно рисовало ей фильм про ее знаменитого мужа, которого играл актер очень похожий на Линкольна. Она смотрела, как этот оптимист -- простодушный, немножко жалкий человек -- напевая, возится с крошечным микрофоном, с помощью которого он надеялся измерить мельчайшие шумы в человеческом ухе. На заднем плане коллеги играли в карты и подтрунивали над тем, что он работает во время обеда. Затем он засовывает микрофон себе в ухо, включает его через усилитель в колонку и удивляет всех первым шепотом Конфидо на Земле.
-- Ты никогда ничего здесь не добьешься, Генри, -- сказал первый, примитивный Конфидо. -- Мой мальчик, в Аккусти-джем преуспели, только плуты и хитроумные обманщики. Каждый день кто-то получает повышение с помощью твоей работы. Брось! Ты в десять раз толковей, чем любой во всей лаборатории. Это не справедливо.
После этого Генри подключил микрофон к слуховому аппарату вместо колонок. Он закрепил микрофон на наушнике, и, таким образом, даже самый тихий голос улавливался микрофоном и воспроизводился слуховым аппаратом. Так в дрожащих руках Генри родился Конфидо, лучший друг каждого, готовый к продаже.
