Татьяна Савченко - 31 декабря

Вокруг все сверкало множеством огней, гирлянды переливались всеми цветами радуги. Елки были везде: и искусственные и натуральные, зеленые и серебристые — ну, а как же еще — Новый год!

Алексей сидел в фойе и нервно постукивал каблуками о ножки стула. Он был настолько взволнован и сосредоточен на собственных мыслях, что не заметил, как ободрал этикетку с бутылки шампанского. У него все не укладывалось в голове: что он здесь делает, когда все веселятся и напиваются по случаю праздника, а он вынужден умирать от ожидания.

Проходящие мимо врачи понимающе поглядывали и тихо улыбались, но он не обращал на них внимания, он вообще ничего не замечал. Алексей нервно поглядывал на часы и шептал словно заклинание: "Ну, скорей, скорей…"

Телевизор громко и радостно вещал, желая всем счастья в новом году. На экране появился президент и около пяти минут говорил добрые слова всем россиянам. Когда он закончил свою речь, его место заняли кремлевские куранты и стали отбивать секунды старого года. Алексей даже не смотрел на телевизор, а все так же бормотал: "Ну, скорее, скорее. Почему так долго, так, наверное, не должно быть…"

Наступил новый год. Гул аплодисментов и радостные крики пронеслись по всей просторной комнате. К взволнованному мужчине подошел врач, тяжело вздохнув, он сказал:

— У вас девочка, поздравляю!

До шести лет Настя думала, что все празднуют ее день рожденье, и вся страна наряжает елки в ее честь. Прозрение наступило безжалостно и довольно неожиданно — оказывается все такие счастливые совсем не из-за нее, а по другой странной причине: прошло 365 дней, и пора считать заново. Девочка пыталась понять, что же тут такого радостного и почему именно 365, а не 751 или 222 дня? Какая разница? А так, если не считать неприятностей с тридцать первым декабря и того, что она умудрилась родиться под бой курантов, жизнь была прекрасной и вроде удалась.

С пяти лет Настю отдали заниматься гимнастикой, хотя она сопротивлялась изо всех сил. Так же родители настояли на том, что бы она занималась музыкой. До двенадцати лет девочка совмещала и спорт, и искусство, но когда стала призером краевых соревнований по гимнастике, пришлось сделать выбор не в пользу фортепьяно.

Правда выше этих достижений она подняться так и не смогла. Не смотря на не совсем удачную спортивную карьеру, Настя была вполне довольна своей жизнью. В школе она была неизменной участницей всех мероприятий, ее возвышение началось с восьмого класса, что совпало с началом первых ее свиданий. Опередив всех подруг, она завоевала расположение самого знаменитого парня школы — боксера, красавца и просто законченного бабника. Зависти ей не удалось избежать, но это не только не беспокоило, но и даже нравилось. Она упивалась сознанием того, что обладает тем, о чем все мечтают.

Но так получилось, что Настя влюбилась еще в одного человека. Он был старше ее на три года и в школе не учился, единственное, что он умел — это крутить музыку на дискотеке и попадаться представителям порядка с завидной регулярностью. Девушка не смогла сделать выбор между двумя симпатичными юношами и целых два месяца крутила роман с обоими, пока… пока не появился третий. Он знал о двух романах девушки и поставил условие: он должен быть у нее один-единственный. Она согласилась и честно хранила ему верность целых три месяца. Пока не встретила Игоря. С ним красивая любовь длилась целый год, но она не мешала Насте крутить непродолжительные романы на стороне. Конечно, Игорь знал, конечно, ревновал, но ничего не мог поделать. Если бы он устроил скандал, она бы просто ушла, ведь у девушки всегда был запасной вариант, причем не один. Расстались они, потому что ему надоело жить в вечном напряжении и ожидании, того, что она рано или поздно его бросит.

Девушка не долго печалилась и уже через пару дней нашла себе студента.

Уходя из школы, Настя оставляла не меньше двадцати разбитых сердец, причем о половине из них она даже не подозревала, так как не слишком утруждала себя заботой о чужих чувствах. Со многими она была жестока, и достаточно сообразительна, что бы это понять. Дело в том, что это ее просто не беспокоило.

В институте ничего не изменилось. Не смотря на то, что она поступила в Архитектурный университет, и мужского населения в нем было меньше, чем женского, Настя быстро вычислила места их обитания и открыла сезон охоты.

Это было просто, даже проще, чем в школе. Несмотря на ее жестокость и стервозность, мужчины девушку любили, даже многие девушки были рады завести с ней дружеские отношения. Если только не становились ее соперницами. В этом случае Настя действовала по принципу: на войне и в любви все средства хороши.

Настя прекрасно осознавала все отрицательные стороны своего образа жизни, иногда она даже задумывалась, что это, наверное, не правильно, но другой жизни она не хотела. Ведь все, что доставляло ей удовольствие — это хорошо, а если ей хорошо, то остальное не важно.

К двадцати годам она превратилась в законченную стерву, умеющую использовать людей в своих целях и не испытывать при этом угрызений совести. Свой день рождения она не отмечала с шести лет, после того, как узнала, что 31 декабря — это не только ее праздник, и люди счастливы не потому, что она озарила мир своим появлением. Настя никому не говорила, когда у нее день рождение, но в этот день настроение всегда было особенно плохим, и она ненавидела всех еще больше, чем обычно.

Снежинки прилипли к ресницам, и таять не собирались, мороз явно усилился. Девушка шла, высоко подняв воротник, и ежась от пронзительного ветра. Мимо проходили счастливые, улыбающиеся люди, несущие домой полные сумки апельсинов и торты. Настя ненавидела их всех, за то, что они веселы и ждут праздника, за то, что они будут смеяться весь вечер и танцевать…

Неожиданно зазвонил телефон. Настя никого не хотела слышать, поэтому без всякого энтузиазма приложила к уху холодную трубку.

— Ага.

— Ну, что у тебя за привычка такая, говорить «ага». Скажи «алло» или хотя бы "да".

— Ты поэтому звонишь?