Майкл Макколлум - Восход Антареса (Антарес - 1)

Майкл Макколлум

Восход Антареса

(Антарес - 1)

Пер. с англ. А. Цапенко

...Сто пятьдесят лет прошло с того дня, когда внезапное

превращение звезды Антарес в сверхновую отрезало несколько

колонизированных землянами систем от остального человечества.

...Полтора столетия молчания. А потом - появление на маленькой

заштатной планете Альта боевого корабля земного флота.

Искалеченного в бою звездолета, на борту которого нет никого

живого.

...Значит, земляне с кем-то воюют?

...С кем?!

...ПОЧЕМУ?!!

Капитан Дрейк и его экипаж отправляются в разведывательную

экспедицию. Отравляются - еще не зная, КАК скоро экспедиция

разведывательная превратится в экспедицию БОЕВУЮ.

ГЛАВА 1

Посадочная шлюпка падала кормой вниз на бело-голубую планету. Снаружи уже начинался сверхзвуковой ветер, его дыхание окутывало корпус шлюпки едва видимым сиянием плазмы. Внутри же ветер был не слышен, а скорее чувствовался, только первые рывки торможения обещали жесткую посадку.

Капитан-лейтенант Ричард Дрейк, командир крейсера Альтанского космического флота "Дискавери" и единственный пассажир шлюпки, лежал, пристегнувшись к противоперегрузочному креслу, и смотрел на обзорный экран. Дрейк был среднего роста, стройный и черноволосый, а побледневший загар выдавал в нем человека, который последние восемь месяцев провел в космосе. На лице с высокими скулами и широким носом выделялись зеленые глаза. Дрейк выглядел моложе своих тридцати пяти лет. По-военному коротко подстриженные волосы уже тронула седина, левую бровь пересекал белесый шрам - последствия травмы на школьных соревнованиях.

Дрейк задумчиво наблюдал за потоками плазмы, струящимися по крылу шлюпки. Послание с грифом "совершенно секретно", подписанное самим адмиралом Дарданом, предписывало Ричарду немедленно прибыть в здание Адмиралтейства в Хоумпорте, столице Альты.

- Чем мы заслужили столь высокую честь? - поинтересовался Бэла Мартсон, первый помощник командира, когда Дрейк показал ему приказ.

- Может, он прознал о тех генераторных катушках, что мы оставили на базе Фелисити, когда проходили ремонт? - полушутя заметил Дрейк.

Мартсон покачал головой:

- Да от них уже лет десять назад следовало избавиться.

- Это нас не спасет, если Дардан решил, что самое время потребовать от Парламента дополнительных ассигнований.

- Ваша правда, капитан, - улыбнулся Мартсон. - Приказать денщику приготовить вам бронированное белье?

Дрейк засмеялся:

- Идея что надо. Оно вполне может мне пригодиться.

Шлюпка совершила посадку в Хоумпорте через сорок минут после входа в атмосферу Альты. Как только посадка завершилась, Дрейк отстегнул ремни и вышел к шлюзу, где пилот шлюпки нервно наблюдал за маневрами внешнего трапа.

- Что такое, шеф? - спросил Дрейк. - Не доверяете портовым рабочим?

- Доверить "Молли" этим неуклюжим болванам, капитан? Нет, сэр. Они же не видят дальше собственного носа.

Шлюпка приземлилась уже после заката, но тысячеваттные прожектора космопорта превращали ночь в день. Дрейк видел, как трап прилепился к корпусу шлюпки. Пилот дал разрешение, и капитан перешел в пассажирский терминал.

В здании его уже ждал коммодор Дуглас Уилсон. Дрейку приходилось служить под его началом три раза, и за годы службы он научился хорошо различать настроение Уилсона. Сейчас коммодор был явно взволнован, но пытался это скрыть.

- Рад вас видеть, Ричард, - приветствовал его Уилсон. - Как прошла посадка?

- Довольно жестко, сэр. Мне со времен Академии не приходилось входить в атмосферу на максимальном ускорении. Что тут происходит?

- Адмирал вам расскажет. - Коммодор уклонился от ответа. - Идемте, нас ждет машина.

Уилсон провел Дрейка к лимузину Адмиралтейства. Водитель помог капитану погрузить багаж и занял свое место за пультом управления, а офицеры устроились на заднем сиденье. До Адмиралтейства было километров десять.

- Как поживает ваша девушка? - спросил Уилсон, пока водитель маневрировал в плотном потоке транспорта к Хоумпорту.

- Синтия? Нормально, сэр. - Дрейк указал на свою сумку. - Вот надеялся навестить ее.

На лице Уилсона отразились некие непонятные чувства.

- Боюсь, капитан, так долго вы здесь не пробудете.

- Да? - Дрейк в ответ даже поднял брови, но коммодор не попался на эту удочку. Он откинулся на спинку сиденья, провожая взглядом убегающие назад темные деревья.

Несколько минут прошло в молчании, затем водитель указал на восточный небосклон.

- Восход Антареса, господа!

Дрейк посмотрел на восток. В шестидесяти километрах располагалась горная гряда Колгейт. Днем ее снежные вершины сверкали на солнце, а лесистые склоны придавали вид, столь любимый производителями голокубов. Ночью горы казались иззубренной черной стеной, встающей над горизонтом. Сейчас из-за центрального пика гряды вставала ярчайшая бело-голубая звезда. Пейзаж вокруг менялся на глазах. Рассеянные облака, отражавшие тусклый оранжевый свет фонарей Хоумпорта, внезапно вспыхнули голубым; темный лес по обеим сторонам шоссе залился серебристым сиянием; на запад через дорогу протянулись черные тени.

- Это всегда так? - спросил Дрейк, указывая на вид за окном лимузина.

Уилсон кивнул:

- С тех пор, как сверхновая восходит после заката. До этого была просто звезда, которую видно при дневном свете.

- С орбиты она и сейчас так выглядит. - Дрейк несколько секунд молча смотрел в окно. - Кто мог знать, что катастрофа окажется такой красивой?

Первым рациональную теорию гравитации предложил сэр Исаак Ньютон в 1687 году. Согласно его "Математическим принципам натуральной философии", гравитация есть сила, с которой каждый атом во Вселенной притягивает остальные атомы. Взгляды, высказанные Ньютоном, никто не оспаривал около двухсот пятидесяти лет. Положение ньютоновой физики пошатнулось в 1916 году, когда Альберт Эйнштейн опубликовал свою общую теорию относительности. Он утверждал, что гравитация - вовсе не сила, а изгиб пространственно-временного континуума, вызванный присутствием массы. Никто не подвергал серьезному сомнению истинность эйнштейновой картины мира, пока в 2078 году Баширбен-Сулейман не опубликовал свою монографию по макрогравитационным эффектам.

Сулейман работал в обсерватории Фарсайд на Луне. Всю жизнь он занимался определением точных позиций и движения нескольких тысяч ближайших звезд. После двух десятилетий работы Сулейман вынужден был признать, что эйнштейновы простые модели гравитационных изгибов не могут адекватно объяснить расположение светил на небесном своде. Расхождения с теорией оказались малы и исключительно трудно регистрируемы, но они были. Сулейман не мог объяснить их помехами и погрешностями измерений в отличие от астрономов, работавших в условиях земной атмосферы. Чем дольше он работал, тем сильнее убеждался в том, что пространство не только искривляется в непосредственной близости от звезд и планет, но еще и свернуто само на себя в длинные складки, тянущиеся на тысячи световых лет.