Клиффорд Саймак - Друг в доме

КЛИФФОРД САЙМАК

ДРУГ В ДОМЕ

Когда старый Мозе Абрамс бродил по лесу, разыскивая коров, он нашел пришельца. Мозе не знал, что это пришелец. Он понял лишь, что перед ним существо живое и страдающее, а старый Мозе, несмотря на все россказни соседей, был не из тех, кто может покинуть в лесу раненого.

На вид то было ужасное создание - зеленое, блестящее, с фиолетовыми пятнами, и оно внушало отвращение даже на расстоянии двадцати футов.

Оно заползло или, вернее, пыталось заползти в заросли орешника. Верхняя часть его находилась в кустах, а туловище, ничем не прикрытое, лежало на поляне. Его конечности время от времени слегка скребли по земле, стараясь подтянуть тело поглубже в кусты. И оно стонало, но не очень громко - точь-в-точь, как одинокий ветер, тоскливо воющий под широким карнизом. Однако в его стоне слышалось нечто большее, чем вой зимнего ветра; в нем звучало такое отчаяние и страх, что у старого Мозе волосы стали дыбом.

Старый Мозе довольно долго размышлял над тем, что ему делать с существом, а потом еще какое-то время набирался храбрости, хотя многие, не задумываясь, признали бы, что храбрости у него было хоть отбавляй. Но тут нужна была храбрость безрассудная. Мозе приблизился к раненому существу и опустился рядом с ним на колени. Хотя смотреть на существо было тяжко, в его отталкивающем безобразии таилось какое-то неизъяснимое обаяние - словно оно притягивало н себе именно потому, что было настолько. отвратительно. И от него исходило совершенно ужасное, ни с чем не сравнимое зловоние.

Однако Мозе не был неженной. С тех пор как около десяти лет назад умерла его жена, он жил в полном одиночестве на своей запущенной ферме, и его методы ведения хозяйства служили пищей для злословия окрестных кумушек. Раз в год, если у него доходили руки, он выгребал из дома груды мусора, но остальное время ни и чему не притрагивался.

Поэтому исходивший от существа запах смутил его меньше, чем того можно было ожидать. Но зато Мозе смутил вид существа, и он не сразу решился прикоснуться к нему, а когда, собравшись наконец с духом, сделал это, то очень удивился. Он ожидал, что существо окажется либо холодным, либо скользким, а может быть, и тем и другим одновременно. Но ошибся. Оно было на ощупь теплым, твердым и чистым - Мозе словно прикоснулся к зеленому стеблю кукурузы.

Просунув под раненого руку, он осторожно вытащил его из зарослей орешника и перевернул на спину, чтобы взглянуть иа его лицо. Лица у него не было. Верхняя часть туловища кончалась утолщением, как стебель цветком, хотя тело существа вовсе не было стеблем, а вокруг этого утолщения росла бахрома щупалец, которые извивались, точно черви в консервной банке. И тут-то Мозе чуть было не повернулся и не бросился бежать.

Но он выдержал.

Страх сковал его н вызвал приступ тошноты, а когда ему почудилось, что жалобный вой издают черви, стадо еще страшнее.

Мозе был упрям. Только упрямый человек мог тянуть такую жалкую ферму. Упрямый и ко многому равнодушный. Но, конечно, не к страдающему живому существу.

Наконец, пересилив себя, он поднял существо на руки, и в этом не было ничего особенного, потому что оно весило мало. Меньше, чем трехмесячный поросенок, прикинул Мозе.

С существом на руках он стал взбираться по лесной тропинке наверх, и дому, и ему показалось, что запах стал слабее.

Существо теперь несколько успокоилось и выло значительно тише. И хотя Мозе не был в этом уверен, иногда ему казалось, будто оно прижимается н нему, как прижигается и взрослому испуганный и голодный ребенок. Старый Мозе вышел к постройкам и немного постоял во дворе. соображая, куда ему отнести существо - в дом или в сарай. Ясно, что сарай был самым подходящим для него местом, ведь существо не было человеком - даже в собаке, или кошке, или больном ягненке было больше человеческого, чем в нем.

Однако колебался Мозе недолго. Он внес его в дом и положил в кухне около плиты на то подобие ложа, которое он называл кроватью. Он аккуратно и бережно распрямил существо, накрыл его грязным одеялом и, подойдя и плите, принялся раздувать огонь.

Потом он придвинул к кровати стул и стал пристально, с глубоким интересом разглядывать свою находку. Существо уже почти совсем утихло и казалось гораздо спокойнее, чем в лесу. Мозе с такой нежностью подоткнул его со всех сторон одеялом, что и сам удивился. Ему захотелось узнать, какие из его припасов годились бы существу в пищу. Но если бы он и знал это, то все равно не смог бы покормить существо, таи как у того, видимо, не было рта.

- Но тебе не о чем беспокоиться,- сказал он.- Раз уж я принес тебя в дом, все будет в порядке. Хоть я и не больно-то в этом разбираюсь, но все, что мне по силам, я для тебя сделаю.

День уже клонился к вечеру, и, выглянув в окно, Мозе увидел, что коровы, которых он давеча искал, вернулись домой сами.

- Мне нужно подоить коров и еще кое-что сделать по хозяйству,сказал он существу, лежавшему на кровати,- но это недолго. Я скоро приду.

Старый Мозе подбросил в плиту дрова, чтобы в кухне было тепло, еще раз заботливо подоткнул одеяло, взял ведра для молока и пошел в сарай.

Он покормил овец, свиней и лошадей и подоил коров. Собрал яйца и запер курятник. Накачал бак воды.

Потом он вернулся в дом.

Мозе взглянул на лежавшее в постели существо. Судя по его виду, оно вроде бы находилось в прежнем состоянии. Будь это больной ягненок или теленок, Мозе сразу смекнул бы, хуже ему или лучше, но это существо было совсем иным. Тут он был бессилен.

Он приготовил себе немудреный ужин, поел и опять задумался над тем, как бы покормить существо. И как ему помочь? Он принес его в дом, согрел его, но это ли было нужно такому существу, или следовало сделать для него что-то другое? Он не знал.

Мозе подумал было, не обратиться ли и кому-нибудь за помощью, но от одной мысли, что придется просить о помощи, даже не зная, в чем она должна заключаться, ему стало тошно. Потом он представил себе, каково было бы ему самому, если бы, измученный и больной, он очутился в неведомом, далеком краю и никто не мог бы ему помочь из-за того, что там не знали бы, что он такое.

Это заставило его наконец решиться, и он отправился н телефону. Но кого ему следует вызвать - доктора или ветеринара? Он остановился на докторе, потому что существо находилось в доме. Если бы оно лежало в сарае, Мозе позвонил бы ветеринару.

Это была местная телефонная линия, и слышимость никуда не годилась, а поскольку к тому же сам Мозе был глуховат, он пользовался телефоном довольно редко. Временами он говорил себе, что телефон не лучше других новшеств, которые только портят людям жизнь, и десятин раз грозился выбросить его. Но теперь он был рад, что не сделал этого.